Виктор Бакэу - Русские истории ужасов

Сестра закричала, упала на пол, закрыв руками лицо и буквально забилась в истерике.

Только потом она рассказала, что увидела за дверью. Там был их отец.

Родители действительно были в гостях и вернулись только утром, обнаружив детей, лежащих прямо у двери. Сестра была без сознания, и лицо у неё было в крови – она поранила себе глаза. Её брат лежал рядом с ней, тоже без сознания. Рядом валялась та самая табуретка, которую он притащил.

Конечно, все пацаны спрашивали моего соседа – а сам-то он смотрел в глазок? Он говорил, что смотрел. Но никогда не рассказывал, что там увидел.

***

Мы все любили страшилки и любили приврать, но эта история меня по-настоящему зацепила. Когда я услышал её в первый раз, я понял, что существуют на свете люди, которые чувствуют то же самое, что и я. И с тех пор я уже не так боялся шагов у своей комнаты, но этот дом навсегда остался у меня в воспоминаниях, как странный дом, как неприятное место. И было бы логично от него избавиться, но я вот уже несколько лет откладывал это дело.

Сон в ту ночь не шёл. Я всё думал о доме, о том, что я там слышал, или, мне казалось тогда, что я слышал. Я же был всего лишь ребёнком…

Я лежал в своей постели, смотрел то в окно, то на дверь смежной комнаты. В голову лезли байки ребят – моих соседей по деревне. Они что-то говорили о нечистой силе и о том, как надо себя вести, если ненароком с этим встретишься.

Говорили, что мол, если стучатся в дверь, то открывать, по крайней мере самому, ни в коем случае нельзя. Нечисть иначе не пройдет, как если только ты не впустишь её сам. Как бы пока не пригласишь. Пока не дашь ей дорогу. И потому, если кто-то стучится к тебе в дверь и морочит голову – ни в коем случае не открывай. Сначала «оно» попросит вежливо. Потом будет пугать.

Впускать нельзя. Верить нельзя. Бояться нельзя. Когда это нечто поймёт, что ты не боишься, зло отступит. Но пока оно не отступило – оно будет ловить тебя на все крючки, которые только сможет выдумать.

***

Наутро я встал, как обычно, пошёл на работу, и с облегчением обнаружил, что ночью никто не умер. У подъезда на лавке снова сидел тот дедок, с которым я разговаривал накануне. Он мне улыбнулся.

– Здорово, молодёжь!

– Здорово, отец. Как вы?

– Потихоньку. На работу идёшь?

– Ага, – я кивнул и прошёл мимо него, но мне пришлось вернуться, когда он заговорил снова.

– Ты, что ли, комнату открыл-таки?

Я обернулся к деду.

– В смысле? Не открывал я ничего.

Выяснилось, что вчера кто-то видел, как в окне запертой комнаты горел свет.

– Точно там горел? Потому что это бред какой-то. Так комната заперта, я сам проверял.

Старик только плечами пожал.

– Может быть и перепутали. Я слышал просто. Старухи говорят, там свет вчера горел. И кто-то из окна выглядывал.

***

После этого я шёл на работу и ругался про себя. Квартира мне определённо не нравилась, а это значило, что снова придётся искать другую на съём.

Вечером мне опять не хотелось возвращаться. Я, впервые за долгое время, снова начал курить. И перед тем, как зайти в подъезд, остановился, чтобы выкурить сигарету и собраться с духом. У меня было дежавю – я чувствовал то же самое, что и своём деревенском доме. Мне казалось, будто кто-то наблюдает за мной из моих же окон, но когда я поднял голову, то никого не увидел.

Хренова квартира. Снова придётся переезжать.

***

Когда я наконец поднялся к себе, то почувствовал в комнате какой-то затхлый запах. Тот самый запах, как от старых вещей, книг и одежды.

«Ладно, – подумал я про себя, – ладно. Мне нужно переждать ночь, а там свалю к кому-нибудь на время».

Вещи свои я собрал в тот же вечер. Сумку с ноутбуком, документами и небольшой заначкой оставил на столе. Ещё раз проверил дверь в смежную комнату. Она была заперта крепко-накрепко, но как же сильно оттуда тянуло затхлостью!

Открыв окна нараспашку, я лёг спать, пообещав себе, что утром обзвоню друзей и съеду куда-нибудь. С этими мыслями я и уснул, поглядывая на дверь напротив.

***

Я как будто бы открыл глаза и тут же понял, что это снова сон. Тяжёлый и очень реалистичный сон. Снова первый этаж. Снова та самая, первая покойница и на этот раз мне приходится следовать за ней и наблюдать как бы из-за спины.

Она поднимается на второй этаж и стучит в одну квартиру – ей никто не открывает.

Она стучится в другую. В этой квартире слышны крики, шум скандала. Ей снова не открыли.

И в третьей тоже.

Тогда покойница поднимается выше. Она стучит в квартиру напротив моей. И ей открывают.

Соседка у меня словно бабушка – божий одуванчик. У неё светлые и добрые глаза. Я вижу её и как будто бы сквозь неё.

Покойница молча протягивает ей ковш с водой.

– Зоя, так это не мне! Не сюда, – говорит «Божий одуванчик» и машет рукой в сторону квартиры, где я живу. – Это туда, туда надо!

Я чувствую, как мне страшно, прямо во сне. Покойница поворачивается и идёт к моей двери. Она стучит ко мне.

***

Я проснулся от стука в дверь. Настойчивого и громкого. Проснувшись, я заметил, что в квартире, несмотря на открытое окно, все равно очень душно и тянет затхлостью.

Решил полежать и подождать – может, кто-то постучал случайно, что-то перепутал и сейчас уйдёт. Но в следующую секунду кто-то повернул ручку двери и попытался ее открыть.

– Что за хрень, – выругался я и всё-таки встал. Выключатель в комнате не работал, мне пришлось взять смартфон – но и он не включался, хотя зарядка с вечера была полная!

Опять ругнувшись, я положил смартфон на постель и босиком прошёл в прихожую. Там тоже не работал выключатель – видимо, что-то случилось с проводкой.

Наконец я посмотрел в глазок. И чуть не заорал от того, что увидел.

Там, за моей дверью стояла покойница. Та самая, первая женщина, которая умерла. Она приподняла в руках ковшик с водой, мол, смотри, с чем пришла!

– Впусти меня, – сказала она спокойно.

– Нет, уходи! – говорю я и слышу, что голос у меня дрожит, – мне ничего от тебя не надо.

– Впусти меня. – говорит она почти ласково.

– Уходи! – на этот раз я ору. – Пошла вон отсюда!

Мне страшно. Мне по-настоящему страшно, как в детстве.

Ручка двери снова опустилась и снова поднялась вверх.

– Впусти меня! – теперь тон покойницы вкрадчивый и почти угрожающий.

– Прости меня, ладно? – я прижимался прямо к двери, держа ручку со своей стороны и говорил ей. – Я не хотел тебя обижать! А теперь уходи, пожалуйста!

– Впусти!!! – вдруг орёт старуха и я вдруг понимаю, что не могу себя контролировать. Я снова как будто бы во сне, и двигаюсь «через» сон. Я беру ключ и открываю дверь. Пытаюсь себя остановить, и у меня ничего не получается. У меня дрожат руки.

Я говорю себе: «нет, нет, нельзя открывать! Она меня дурит! Нельзя открывать!»…