Артур Алехин - Дневник обнуления

Мне так хорошо с Леной, вы себе даже не представляете, насколько. Впрочем, может, и представляете… надеюсь, что в свои 18 уже что-то знаете об этом чувстве. С другой стороны, 18 – опасный возраст. Разум затуманен, и можно видеть то, чего нет, и напротив, не видеть того, что есть. Нет, пожалуй, 18 – рановато. Это, знаете ли, как алкоголь. Прежде чем понять вкус, нужно иметь опыт распития и немного созреть. Едва ли в 18 лет человек поймёт истинный вкус какого-то алкогольного напитка, несмотря на то, что ему уже официально разрешено пить. С любовью та же история, только любовь в десятки раз сложнее. Потому зачастую люди до самой смерти не понимают, что это такое. Лишь только от безысходности, чтобы быть «как все», за уши притягивают себе убеждение, что у них всё это есть, и даже уже давным-давно.

В общем, никогда раньше не испытывал такого родства с прежде не знакомым мне человеком. Кстати, пришлось показать ей дневник. Перечитывал, а она увидела. Я попытался скрыть, но всё выглядело так, будто это какая-та тайная переписка с противоположенным полом. Чтобы не нервировать её, я всё показал. Она была в восторге! Сказала, что тоже так хочет. Только не для детей, а для потомков. Я понял, почему она выразилась именно так. Она очень умна. Мы же не так долго знакомы, и обсуждать тему детей как-то рановато и страшновато, что ли. При этом мы оба допускаем и даже хотим этого, только чтобы всё было своевременно. Поэтому, если бы она сказала: «Я тоже для детей хочу», возник бы вопрос, пусть даже не озвученный: «Для наших?» или «Для своих?», а это уже заход в одну или другую сторону. А «для потомков» звучит как-то широко и размазано. Она молодец. Очень хорошо чувствует ситуацию!

У меня ничего нового. Работа, дом, Леночка, всё прекрасно. На повестке дня – предстоящая месть за нападение на Сергея. Оказалось, всё довольно просто. Значительно проще, чем я предполагал. За четыре дня отследили маршрут, по которому ходят эти гопники. Расходятся они часа в два ночи, живут в одном доме. Километрах в пяти от парка, в старых домах.

Решили разобраться с ними 12.07.2018, то есть послезавтра. Чувствую какой-то азарт и страх. Но я всегда люблю что-то новое, особенно положительное. Правда, это «новенькое» не должно касаться агрессии. Ну да ладно, в конце концов, опыт никогда не помешает, пусть даже такой. Всё же мы не нападаем, а защищаемся, пусть уже и постфактум. Наша цель отличается от их: они напали на Серёгу просто ради нападения. Чтобы поиздеваться и причинить вред. Мы же это делаем, чтобы они больше так не поступали, чтобы знали – им отомстят. И ровно таким же примитивным методом. И они окажутся на месте своей жертвы. Это абсолютно справедливо. Тут сложно что-либо возразить.

В следующий раз, наверное, напишу уже после предстоящих событий. До скорого.

Эмоции бьют через край, это было что-то с чем-то! Правда, Тимур выкинул один «номер»… никто не ожидал, но никто и не зол на него… Всё по порядку.

Мы начали отслеживать их (гопников, напавших на Серёгу) от самого парка. Не знаю, откуда у нас взялись такие способности, может быть, от страха, может – из-за их невнимательности, но мы сопровождали их как агенты ФБР в американских фильмах. Просто шли за ними на небольшом расстоянии и всё. Они ничего не заметили, даже не заподозрили. Мы обнаглели настолько, что проехались с ними несколько остановок в троллейбусе.

Сначала, признаюсь, я немного сомневался. Думал – может, это перебор? Может, не стоит? Но как же похабно они себя вели! Громко ржали, матерились, кричали, в общем, полный комплект быдла. Причём, откровенного, незамаскированного быдла! При наблюдении за ними все мои сомнения разом исчезли. Я понял, что мы делаем правильно, хотя на тот момент я себе ещё не очень представлял, что именно мы будем делать. Было ощущение, что я плыву по течению и должен участвовать во всём до конца.

Затем так же, почти в открытую, зашли с ними на дворовую тропинку, уже недалеко от их дома. Тимур дал команду, и всё началось.

Сначала снова резкий приступ адреналина. Потом напротив – какая-то прежде не посещавшая меня решимость. Чтобы не терять настроя, я представлял себе не то, как они били моего друга, а то, как они вели себя в общественном транспорте, пока мы их сопровождали. Именно это придавало мне уверенности. Именно это отвращало больше всего. Настоящие ублюдки, которые готовы разрушать всё на своём пути, не считаясь ни с чем. Ублюдки, у которых только одно правило: кто сильнее – тот и прав. Наконец, ублюдки, у которых нет ничего святого!

Тимур подал нам команду, затем выбежал и сделал захват на шее у одного из них. Другие даже не успели среагировать, как мы с помощью ударов повалили их на землю. Причём, били мы их исключительно по ногам. Заранее было обговорено, что умышленно по голове никто не бьёт. Хотя очень хотелось!

Всего нас было семеро: я, Сергей, Тимур, Лена (она стояла неподалёку и следила, чтобы никого не было) и ещё три парня (их имена ни о чём вам не скажут, знаю только, что двое из них занимались какими-то единоборствами, вот они в основном и лупили этих уродов по ногам). Лоу-кик, если я не ошибаюсь, называется этот удар… это удар по бедру, который при правильном нанесении «отсушивает» так, что трудно встать.

На самом деле всё это продолжалось не более 20 секунд. И наконец все три отморозка рухнули на землю. Видели бы вы их рожи! Именно рожи, а не лица: испуганные, жалкие, униженные, ни грамма от прежней наглости и смелости не осталось!

Это странно, но на секунду у меня возникло ощущение какого-то омерзения к себе. Дело в том, что я сравнил себя с радикальными группировками или просто группой молодых людей, таких же отморозков, которые унижают прохожих, снимают это на камеры и выкладывают в различные соцсети. Но снова на выручку пришло воспоминание о поведении этих парней. По сути, я и, может быть, другие участники этой мести могли бы смягчиться, начать обсуждать свои действия, но эти уроды сами «подписали себе приговор», своим собственным, естественным для них поведением.

Дальше Тимур разъяснил, что у нас нет намерений унижать их, издеваться или совершать что-либо подобное.

– Мы просто хотим, чтобы всё было по справедливости, – сказал он. Затем велел им подняться с земли. Они встали. – Вы узнаёте этого парня? – он показал рукой на Сергея. Один из них, по-видимому, смелее остальных в данной ситуации, ответил: «Нет». – Хорошо, я напомню, – Тимур выглядел очень спокойным, однако было видно, ощутимо, каким-то шестым чувством, что внутри него всё бурлит. Только лишь идея справедливости не позволяла ему потерять над собой контроль. – Вы несколько дней назад избили его в парке – за то, что он читал книгу, которую вы назвали «бабской». Это и послужило поводом для физического давления на него, – Тимур умышленно перешёл на формализованный язык. Он всегда так изъяснялся в горячих спорах, чтобы отсечь эмоции и оставить только голые факты. – У вас есть возможность объяснить нам, почему вы это сделали. И если ваше объяснение будет нести в себе здравую аргументацию, то мы вас отпустим. Если нет, то сделаем с вами то же, что вы сделали с ним, – он замолчал, а парни стояли, поглядывая друг на друга, с совершенно испуганными лицами.