Андрей Пучков - Тени холодного солнца

В своих последних письмах вы непростительно мало рассказывали о собственных успехах в «Братстве». Между тем, наш общий друг Б. которого я видел в Праге несколько месяцев назад, поведал мне немало интересного. Оказывается вы уже получили степень «полубрата» и дважды участвовали в «Охоте». Поздравляю конечно, но не перестаю удивляться вашим нервам: После того чудовищного кошмара что нам довелось пережить два года назад, вы не только вступил в «Братство», но и сделали этот ужас своей профессией. Теперь вы постоянно будете соприкасаться с подобными отталкивающими и невероятными явлениями.

Я совершенно точно знаю что не являюсь трусом, и это доказывал наверное всю свою сознательную жизнь. Но пережитые события в богемском замке нашего общего друга, графа Т, до сих пор заставляют меня вздрагивать при любом неясном услышанным в ночи шорохе. Я уже не говорю про свою дражайшую супругу. Продолжаю восторгаться её мужеством – пережить такой кошмар в столь молодом возрасте…

Не знаю, дорогой друг, что меня больше потрясло тогда – страшная чреда противоестественных событий, свидетелями которых мы стали, или осознание того, что подобные твари ДЕЙСТВИТЕЛЬНО существуют в нашем мире? Скорее всего второе. Теперь я прекрасно понимаю что имел ввиду дон Алонсо, говоря что о некоторых вещах люди не должны узнать никогда. Человеку нашего просвещенного девятнадцатого века, всецело верующего в силу разума и науки, нелегко признать то, что за всеми этими страшными средневековыми легендами может скрываться некая реальность. Тяжело, когда рушится твоё мировозрение, а известный тебе мир, ещё вчера такой реальный, привычный и уютный, вдруг приобретает весьма зловещие краски.

Граф сильно сдал за последнее время. Наверное известные вам события нанесли бедняге гораздо большую душевную травму чем кому-либо из нас. Он долго отказывался верить во всю эту дикую историю о их семейном проклятии. А когда же она предстала перед ним во всей своей ужасающей реальности, получил очень сильное потрясение. Теперь он избегает любых разговоров о пережитых событиях и, как мне кажется, пытается всё забыть. Мой несчастный тесть стал излишне много употреблять крепких напитков, да ещё, в добавок, пристрастился к лаудануму 1. Так что, дорогой Олав Христиан, просьба вашего нынешнего куратора дона Алонсо, как видите, вызвала значительные затруднения.

Я всегда считал что из нас двоих, именно вы обладаете литературным дарованием. (По правде говоря, я всё ещё надеюсь когда-нибудь прочесть вашу «Великую Северную поэму»). Тем неожиданнее для меня была ваша с сеньором де Альмейда просьба, описать во всех подробностях события двухгодичной давности. Дон Алонсо уверял меня что подобное повествование будет бесценным для членов» Братства» и никогда не попадёт в руки непосвящённых. По непонятным для меня причинам, он очень интересуется личностью господаря Валахии Влада III Дракулы. Как ты помнишь, именно с персоной этого мрачного средневекового правителя связано наследственное проклятье рода Т. _________________________________________________________________________

1. Лауданум – опиумная настойка широко распространенная в девятнадцатом веке и использовавшаяся в качестве успокоительного лекарства. _________________________________________________________________________

Так получилось что я единственный кто прочёл известный вам дневник. В этом ужасном повествовании проклятого изгнанника, описывались последние месяцы жизни Дракулы, а так же обстоятельства его гибели. Вот по этой причине сеньор Альмейда и уговорил меня взяться за перо. Но, как вы понимаете, без согласия Т. я не мог придать гласности то что является семейной тайной их рода.

Первоначально граф был категорически против. Он спрятал злосчастный дневник в свой сейф и заявил, что ни один человек на свете, никогда больше не увидит его. Мне же он напомнил о данном обещании свято хранить тайну. Понадобился весь авторитет дона Алонсо и всё его красноречие чтобы переубедить этого старого упрямца. Кстати, моя драгоценная жёнушка всё же исполнила свою давнюю детскую мечту. Она умудрилась выкрасть у отца тот секретный дневник, и прочесть его от корки до корки. Прочитанное естественно повергло её в ужасную депрессию. Всё-таки как же прав был Екклезиаст говоря что умножая знания мы умножаем печали.

В результате, граф всё же смягчился и разрешил мне описать те невероятные события именно так как они происходили. Но с условием: что этот текст будет доступен только для членов «Братства"и не выйдет за пределы вышеупомянутой организации. Опубликовать же его в печати можно будет не раньше чем через сто пятьдесят или более лет.

По началу я намеревался просто изложить в хронологическом порядке, все произошедшие тогда с нами события. Но потом увлёкся, и вместо сухих строк отчёта у меня получилось нечто похожее на готический роман. И, на мой взгляд, весьма неплохой. Я работал над ним около года и закончил всего за неделю до начала войны. Передайте нашему португальскому доктору Фаусту, что он может присылать курьера за рукописью. Мне даже обидно, друг мой, что кроме членов твоего ордена никто не оценит сей труд по достоинству. Опубликовать его раньше 2016 года невозможно, таково условие. А людям, которые к тому времени, уйдут далеко вперёд в своём развитии и наверняка покорят и колонизируют Марс и Венеру, вряд ли будут интересны мрачные тени средневековья.

преданный вам Людвиг фон Хагендорф.

17 июля 1866г.

P.S. Извините, дорогой друг, но на вашу свадьбу с фройляйн К.Ш. я прибыть не смогу. Сразу после выздоровления я вынужден буду вернуться в полк.

Катарина привычно шла по тёмной галерее замка Траумберг. Тяжелый сумрак, что стоял здесь и в самую солнечную погоду, не могли рассеять даже высокие стрельчатые окна украшенные старинными витражами.

В руках у девушки была большая стопка свежевыглаженного постельного белья и её рабочий день только-только успел начаться. Но несмотря на это, все мысли младшей горничной находились весьма далеко от мрачных стен замка. Они витали где-то за Липовой аллеей в залитой солнечными лучами деревне где жила её семья. Но сейчас Катарина думала вовсе не о своих родителях и братьях.

В самом начале деревни стоял большой богатый дом и кузница господина Хазе, где жил прекрасный Маттиас. Маттиас… При мысли о сыне кузнеца её сердце забилось несколько чаще обычного а щёки тронул лёгкий румянец.