Орынганым Танатарова - История императрицы. Что значит быть женщиной

– Мне кажется, я сейчас расплачусь. – Сказал Толя.

– Неужели дождались? – Озвучил ожившую надежду Станислав.

Раярцы не понимали, о чем сейчас говорят земляне. Но общую радость и волнение уловили. Они и сами слегка заволновались.

Император внимательно осмотрел всех четверых шлюх. Это однозначно самцы. Жаль, но не существенно. Они меньше ростом и изящнее любого раярца. Кроме того, на их головах растут волосы. А на планете Раяр волосы были исключительно женской особенностью. Все их мужчины, включая присутствующих, гордо щеголяли лысыми головами. На этом, собственно, различия и заканчивались. Одни повыше, крепче и без волос. Другие поменьше, изящнее и с растительностью на макушках.

Правитель планеты пригляделся еще внимательнее, стараясь заглянуть в глаза. И сразу же выделил один взгляд. Колючий, нервный, напряженный… Если учесть, что остальные шлюхи смотрели с затаенными улыбками, эта сухость и враждебность казались удивительными.

– Как тебя зовут? – Спросил Мон-87, нацепив коммуникатор.

– Роман, – дрожащим голосом ответил землянин.

– А меня зовут Мон.

– Очень приятно познакомиться.

От напряжения язык еле ворочался.

– Поговорим наедине? – Предложил император, кивком головы указав на одну из маленьких комнат.

– Да, там будет удобнее, – согласился Роман.

И они закрылись вдвоем. Это произошло так быстро, что остальные раярцы даже опешили.

– Наш император скор в принятии решений, – признал Стри.

И последовал его примеру. Он сразу же положил глаз на самого красивого из всех присутствующих землян – Станислава. А Рис был очень рад, что никто кроме него не решил забрать себе этого пухленького, которого звали Женей. Такого очаровательного и славного.

Все три отдельные комнаты апартаментов оказались заняты.

– Одни мы с тобой здесь остались, – улыбнулся Кел четвертому землянину.

– Значит, нам с вами повезло, – поддержал его улыбку Толя.

Они назвали друг другу свои имена и присели рядом. Министр культуры Раяра заметил, что его собеседник стесняется собственной наготы. Он снял с себя мантию, отражающую статус ее носителя, и укрыл ею этого хрупкого человека.

– Спасибо, – сказал Оленин.

И не смог вспомнить, когда он был одет в последний раз. Ах, да. Там, 1 января на реке. Словно в другой жизни.

– Можно взять тебя за руку? – Проявил галантность Кел.

Толя не стал возражать. Подумать только! Скажи ему кто-нибудь тогда, на Земле, что однажды он будет рад держаться вот так, за ручку, с другим мужчиной, получил бы сразу по морде. А сейчас Оленин даже первым прильнул к этому лысому амбалу, настолько ему хотелось человеческого тепла. Тогда раярец осторожно обнял землянина. И почувствовал, что тому нравится. Он и сам почти мурлыкал от удовольствия.

Рис и Женя занялись сексом, еще ни слова не сказав друг другу. Они болтали потом, дружно смеясь над чем-то известным лишь им.

Стри и Стас сначала долго и молча лежали в постели, вглядываясь в зрачки. Потом очень нежно обнялись. И не смогли оторваться.

Между Романом и Моном секса не случилось. Эти двое разругались, едва заперев за собой дверь.

– Шлюха, ты сейчас сделаешь все, что я хочу! – Потребовал император.

– И чего вы там хотите? – Съязвил Роман.

– То, что ты умеешь лучше всего!

– Ребусы разгадывать? Прямо сейчас?

– Не шути со мной, шлюха!

– А вы прекратите меня так называть! – Возмутился землянин.

– Разве это не правда? – Спросил Мон-87.

И Роман расплакался. Раярцу пришлось его утешать. Утешать долго и ласково. «Вот ведь хитрая сука! Так он меня „разведет“ на обещание вечной любви и так далее», – думал при этом правитель целой планеты.

А Черкашев, напротив, плакал искренне. Да, даже такие сильные личности иногда могут пустить слезу. Особенно, когда чувствуют, что страдания остаются позади.

– Ладно-ладно, можешь не стараться! Я итак уже решил, что выкуплю тебя и твоих собратьев. Я понял это, как только увидел вас. Так что нечего устраивать здесь спектакль! – сказал император.

– А у вас есть деньги? – Поинтересовался Роман, сразу перестав хныкать.

– Милая моя! У кого, как не у меня, им быть?

– А кто вы, господин?

– Я – император планеты Раяр, девочка! И я намерен увезти тебя с собой. Моя хитрюга!

Вскоре кто-то настойчиво забарабанил в дверь, ведущую в апартаменты. Кел приоткрыл ее и выглянул в коридор. Там стоял тип в черном балахоне и трое таких же, только в сером. Тот, что в черном, отчего-то был разъярен. Если бы взглядом можно было убивать, раярец уже давно прекратил бы свое существование.

– Здравствуйте, господин, как отдыхаете? – Прошипел злобный тип.

А сам, тем временем, заглянул внутрь апартаментов, словно ища кого-то глазами. Но очевидно не нашел.

– Спасибо. Мы хорошо отдыхаем, – миролюбиво произнес Кел.

Существо в черном одеянии скользнуло глазами по физиономии посетителя борделя с планеты Раяр так, словно он был мухой, найденной в супе.

«Мы его, вроде, ничем не обидели?» – напряженно задумался министр культуры. А Толя сжался в комочек под суровым взглядом Главного Смотрителя. На звук из занимаемых комнат стали выглядывать другие. Стас и Женя обернулись покрывалами. Стри и Рис появились с недоуменными лицами: «Мы же договаривались и оплатили за два часа. Почему прерывают?» Император Раяра вышел без мантии. Как и министр культуры он завернул в нее своего землянина. Роман же понимал, почему от черного балахона веет такой злобой.

Ревность. Самая обыкновенная ревность. Ее не было к другим посетителям борделя, потому что его тайный друг знал, что Роман не испытывает к ним никакой симпатии. А тут! Из-за этого олуха-смотрителя, который будет наказан, землянин встретился с такими же, как он сам. И возможно, ему понравилось. Ужас!

Увидев Романа завернутым в одежду этого чужака, Главный Смотритель готов был взорваться от гнева. Как ребенок, который обнаружил любимую игрушку в руках другого карапуза. Не понимая, что на самом деле здесь происходит, император сказал с важным видом:

– Здравствуйте! Я – Мон-87, правитель Раяра, хотел бы выкупить у вас этих четверых людей. Заплачу, сколько скажете. Мы с друзьями чудесно отдохнули, воспользовавшись вашим гостеприимством.

Роману показалось, что черный балахон начал зеленеть.

– Простите, что вмешиваюсь, господа. Но я бы просил Главного Смотрителя о разговоре наедине. – Произнес Черкашев, не мешкая, пока не поздно.

– Хорошо, пойдем в мой кабинет, – холодно ответил тот.

Они удалились, ничего не объясняя. На лице императора читалось такое явное удивление, что Стас счел необходимым пояснить:

– Роман всегда знает, что делает. Значит, так надо. Дело в том… Как бы это сказать? В общем, нас могут не отпустить отсюда.