Татьяна Степанова - Истории Раймона Седьмого

-Мне тоже,– мужчина подошёл ко мне почти вплотную,– я заблудился, давно, но я живой, у меня мама в больнице, мне тоже срочно туда надо!

-Там наши вещи,– сказала последняя девочка,– остались где-то, может в них дело, помогите, не могу больше тут! -она уткнулась лицом в ладони и расплакалась, горько и безнадёжно.

-Я запомню,– пообещал я,– честно, запомню вас!

-Хозяин….-донеслось откуда-то издалека,– хозяин, вернись!

Мою руку точно иголками проткнули, лоб горел, я задыхался. Мужчина вцепился в мою руку, с криком– «Я с тобой!», вдруг кто-то отвесил мне затрещину, и на прощание, покидая это странное место я услышал голос любимой бабули– «Не лезь, куда не просят, идиот!». Я вцепился в руку мужика, и всё… Наступила полная темнота.

-Хозяин, хозяин!– на лицо мне что-то капнуло. Дождь, наверное, лениво подумал я. Так, стоп, откуда дождь? Почему я лежу под дождём? Непорядок! Я приоткрыл один глаз – какие-то цветные пятна…

-Живой!– радостно завопили…в голове сразу как петарда взорвалась.

-Да хрен вы от меня так легко избавитесь,– пробормотал я, осторожно стискивая руками пострадавшую голову и пытаясь сесть. Девицы начали мне активно помогать, и я наконец принял относительно вертикальное положение.

-Хозяин, ты их, да? – Акулька не скрывала восторга,– Мы всех, да?

-Кого?– поинтересовался я,– и где мужик?

-Какой мужик?– Дунька поморгала глазами,– мы пришли, а ты упал…и молчишь! Думали, помер,– тут она всхлипнула,– а ты нет!

-А я живее всех живых,– ухмыльнулся я. Блина, у бабушки и после смерти рука была тяжёлая– башка гудела, как колокол. -Короче, дети, ведите меня домой, как я есть пострадавший и на голову стукнутый. А я потом вам страшную историю расскажу.

-А можно я помогу?– Никита явно горел желанием услышать страшную историю в моём исполнении.

-А тебе домой не пора?– поинтересовался я, хотя, какой домой! Я в его возрасте мог на пару дней вообще у друзей в общаге зависнуть, правда и получал за это от бабули.

-Да я помочь,– он явно смутился,– а то мало ли, а у меня мама врач, я знаю, что делать!

-Ну, пошли,– согласился я.

История 18-я. Непонятки сплошные.

Я закончил свой рассказ и внимательно посмотрел на аудиторию. Аудитория была впечатлена по самое не хочу.

– А вот теперь вы думайте, что делать, а я пойду, лягу, голова болит,– сказал я и уплёлся на свой любимый диван, провожаемый сочувственными взглядами и оханьем.

Я рухнул на диван и прикрыл глаза. Голова раскалывалась, и руки тоже болели– в левую вцеплялись кикиморы, когда тащили меня из ниоткуда, а в правую пропавший где-то по дороге мужик. Запястья у меня были фиолетовые, и вдобавок девчонки своими когтями оставили мне нехилые царапины. Умом я понимал, что мне не помешает обезболивающее, но в доме как назло лекарств почти не водилось, я вообще-то довольно здоровый человек, и наиболее частая моя болезнь – похмелье. Я лениво подумал, что надо бы кого-нибудь выпнуть в аптеку…Дуньку, например, в компании с помощником, а что? Пусть купят мне, болезному, лекарство. А то я тут загибаюсь, а они на кухне чаи гоняют. Непорядок, однако!

В дверь кто-то позвонил. На кухне начали совещаться– открывать или нет. Я тихо матерясь сполз с дивана и по стеночке поплёлся к двери. За дверью обнаружились Маша и Лариса.

-Граф, ты как? Говорят, ты головой о шкаф долбанулся?– с порога поинтересовалась Лариса.

– А сама не видишь?– фыркнул я,– или мою неземную красоту ничем не испортить?

– Бедный,– Маша обняла меня,– как же ты так неосторожно? Больно, да?

-Больно, Мань,– мне очень хотелось, чтоб меня пожалели, вот такое я оно.– еле на ногах стою.

-А хозяин на том свете был,– сообщила неугомонная Акулька,– и вернулся!

-А кто хочет сделать доброе дело и сходить в аптеку за таблеткой мне?– спросил я.

-Сейчас схожу, тебе что нужно?– подхватилась Лариса.

-Ларёк, каб я знал,– я покачал головой и сразу пожалел об этом,– мне чего– нибудь от всего и сразу…чтоб не болело!

-От всего и сразу– топор!– авторитетно заявила Лариса,– ладно, сейчас схожу. Где у тебя аптека ближайшая?

Засада…я честно, не знал. Вроде где-то есть, но где? Хз…

-Я знаю,– о, помощничек ! Точно, он небось рядом где– нибудь живёт и знает, не то что я.

-Знаешь, тогда веди, – скомандовала Лариса, и они удалились.

Маша с девами проводили меня до дивана. Я решил, для разнообразия, побыть самым тяжелобольным в мире человеком, и им не мешал.

-Ну как же ты так,– Маша присела со мной рядом. Я пристроил голову к ней на колени.

-А хозяин на тот свет попал, и покойников видел!– доложила Акулька,– много их там!

-Пять штук, нет, шесть покойников, и один не покойник,– уточнила Дунька.

-А мы его назад звали– звали, а он никак, а потом– раз!– снова Акулька, вот эмоциональный ребёнок.

-И головой об шкаф,– дополнила Дунька.

-Не орите, а,– жалобно попросил я,– и так голова раскалывается. А вы мне руки исцарапали и синяков наставили. Как я теперь на улицу выйду, а?

-Так ты ж ногами ходишь, хозяин!– удивилась Акулька, – при чём руки-то!

-Ой,– Маша только сейчас обратила внимание на мои синяки,– это девочки тебя?

-Не только,– поморщился я,– там ещё мужик был, но потерялся где-то по пути. Мань, Ларёк придёт ,и я все расскажу, ладно? Чтоб два раза не повторять.

-Конечно,– забеспокоилась Маша,– ты лежи, может тебя одеялом накрыть? А нам выйти? Окно занавесить?

-Мань, не суетись, а? Сиди, как сидишь,– попросил я,– меня надо просто пожалеть, и мне сразу полегчает.

-Ой, хозяин, мы поможем!

-Кыш, изверги! Чайник ставьте лучше…и караульте, пока не закипит!

Вскоре вернулись гонцы из аптеки. Меня напоили какой-то гадостью, и я заснул, едва успев рассказать мою скорбную повесть во второй раз. Мне приснилась моя любимая бабушка. Бабушка явно была не в настроении, хорошо, что без скалки.

-Бестолочь,– сказала бабушка,– мало я тебя учила. Раз влез, так расхлёбывай сам.

-Прости, бабуль,– виновато пробормотал я,– кто ж знал-то!

-Имена узнай,– назидательно произнесла бабушка и исчезла.

Я проснулся. На кухне разговаривали вполголоса, наверное, чтоб меня не разбудить. Вставать не хотелось, я лежал и вспоминал бабулю. Доставалось мне от неё частенько, особенно когда я стал ударяться в загулы по общагам. Она всегда на раз-два разоблачала моё враньё, и я тут же сознавался во всех своих прегрешениях, чем очень её расстраивал. Бабушка тогда давала мне дежурный подзатыльник, и наставительным тоном говорила – если уж врёшь, так ври до конца, нечего сознаваться!

И ещё вспомнилось…я , после очередного загула, с утра пораньше крадусь на кухню, бабушка сидит на табуретке, смотрит на мою похмельную рожу, и говорит:

-Слава богу, что ты не девка, в подоле не принесёшь.