Олег Батухтин - Карманный Авалон

Я оглядел зал. Помещение создавало приятное впечатление камерного уюта. Я всегда любил маленькие закрытые пространства, в них чувствуется некая милая прелесть. Я насчитал всего восемь рядов сидений из красного велюра. С потолка свисла неприлично огромная хрустальная люстра, рассчитанная на множество лампочек, подавляющее большинство которых давно перегорело.

– Вы, часом, не на собеседование ли? – вежливо спросил Кимми мужчину, и тот отрывисто кивнул. соискатель нервно теребил в руках деревяшку, отдаленно похожую на крест.

– Меня зовут Климент, – неожиданно сказал он, словно озвучивая всем известный религиозный догмат.

– Я Ким, а это Алексей, – мой друг небрежно кивнул в мою сторону.

Климент протянул, было руку, но резко отдернул. Мы с Кимом переглянулись, в глазах моего друга заиграли веселые огоньки.

– Вы не из этих, случайно, – спросил Климент, тараща масляные глаза, казавшиеся огромными за толстыми стёклами очков.

– Вряд ли, – ответил Ким и тут же добавил, – а из кого?

– Служители падали… – прошептал Климент.

– Точно не из этих, – бодрым голосом сказал мой друг.

– За мной следят, – продолжил странный соискатель, он затравлено посмотрел по сторонам, и испугано зашептал, – но они не получат то, что хотят. Но будут пытаться, это точно, я говорю. Они такие. Чёртовы твари. Особенно один из этой братии не в меру расторопен. Знаете, у него есть красное ружье. Бойтесь его, он как цепной пес, если вцепится в свою жертву, то никогда не разожмет зубов. У него и нюх, как у собаки.

Я и Кимми с отработанной синхронностью понимающе закивали. У девяноста девяти процентов населения земли есть шизофрения, просто у одних она выражена слабо, у других заметно, а для третьих нужна госпитализация. У этого мужчины состояние психики колебалось где-то между второй и третьей планкой моей классификации.

Тут монолог Климента прервали. Из-за тяжёлого занавеса вышел мужчина в деловом костюме. У него были пронзительный взор, ястребиный нос, высокий лоб и зализанные назад волосы. Он сразу напомнил мне актера Белу Лугоши. Видимо, собеседование началось. Он мельком пробежал взглядом по залу и остановился на мне. У меня появилось ощущение, что я его уже где-то видел раньше, хотя не мог сказать с уверенностью, где и при каких обстоятельствах. Тем не менее, чувство дежавю было очень сильным, и оно было, надо сказать, неприятным. Я поспешно сунул в рот таблетку паркопана и откинулся на спинку кресло.

– Здравствуйте, Алексей, – сказал он, просверливая своим взглядом дыры в моём теле, – очень рад видеть Вас здесь, но сказать по правде, я и не сомневался, что Вы почтите нас своим присутствием. Такая у меня работа, планировать и не сомневаться, вот что я имею в виду.

Я бросил быстрый взгляд на Ким, тот внимательно слушал и даже не обратил на меня внимания, как и на тот факт, что выступающий обратился ко мне непосредственно по имени. Климент, как и мой друг, заворожено глядел на человека.

– Откуда Вы знаете, как меня зовут? – выдохнув, спросил я.

– Если бы мы Вас не знали, то тут Вас бы и не было, – мужчина хохотнул, – мы Вас знаем, Вы нас – нет. Но проблема пустяковая и решаемая, как говорится, и решить я её хочу в самые кратчайшие сроки, сиречь сейчас. Меня зовут Ника Адамсон, через «а» и с одной «ка». «Ника» – это победа, понимаете? Фамилия, еврейская, кстати! Приятно, наконец, с Вами познакомиться.

– Взаимно, – машинально ответил я. Ким продолжал молчать, что немного меня удивило. Где же его традиционные потоки красноречивой иронии? Они бы сейчас пришлись очень кстати в качестве контратаки этому невообразимому словесному поносу.

– Итак, Вы в корпорации Нецах, – продолжил Ника Адамсон, – сколько раз Вы просыпались среди ночи со слезами на глазах и с мыслями, что чего-то не хватает в вашей жизни? Сколько раз Вы думали, что за обыденностью скрывается, нечто большее, чем простое человеческое существование? Можете не отвечать, я и так знаю. Я вполне понимаю, такое чувство усиленно ещё тем, что такое положение никак не исправить. Нецах покажет Вам как это изменить. Нецах поможет приоткрыть завесу тайны, покрывающую саму суть мироздания…

– Вы что религиозная организация? – перебил я возбужденного собеседника.

– Ну что Вы, – Ника Адамсон снисходительно улыбнулся, – мы презираем любую религию. Бога – нет, есть только человек, вот я что я имею в виду. И человек гораздо могущественнее бородатого старца на небе. Мы помогаем раскрыть способности, которые многие люди изначально имеют, но не знают к ним пути. Всё это не бесплатно, конечно же! Стоп! Я знаю, о чём ты сейчас думаешь! И нет, нет и ещё раз нет! Нам не нужны пожертвования, вот, что я имею в виду! Нам, возможно, потребуется помощь в дальнейшем. Только и всего.

– И какие способности вы помогаете раскрыть? – я уже начинал жалеть, что пришел сюда. Не хватало мне ещё лекций от всяких шарлатанов. Почему, этот тип разговаривает только со мной? Я ткнул локтем Кима, тот посмотрел на меня и пожал плечами, – и какая ещё помощь?

– Вы сами решите, что Вам ближе. Какая способность по душе, я имею в виду, – туманно ответил Ника, – ну, а помощь… Трудно пока загадывать, что нам понадобится в будущем. Но могу сказать одно: наши цели сугубо академические, мы только изучаем мир, и не делаем ничего во вред. И мы любим путешествовать.

– Пока всё, что Вы говорите, напоминает вступительную речь последователя какой-нибудь секты.

– Может это последователи сект похожи на меня, а? – Ника Адамсон лукаво подмигнул мне. Я поежился, слишком уж кокетливо это выглядело.

Ника Адамсон был ещё больше двинутый, чем молчаливый Климент, подумал я. Что я вообще здесь делаю и почему Ким до сих пор молчит в тряпочку? Я посмотрел на своего друга, он внимательно смотрел на мужчину на сцене и никак не реагировал наш диалог. Я перевел взгляд на Ника Адамсона. Его силуэт сильно двоился в моих глазах. Я зажмурился и слегка тряхнул головой. Я уже начал думать, что Ника Адамсон насылает на меня какой-то морок, когда вспомнил о съеденной таблетке. Я немного успокоился и позволил себе расслабится.

– Ну-с, – протянул мужчина, – какие ещё вопросы мучают?

– Почему вы назначили собеседование на 30-ое апреля? – выпалил я.

– А что? – удивился мужчина, – чем тебе не нравится эта дата? Завтра праздник. Первое мая, день труда и всё такое.

– Ну это… Вальпургиева Ночь, – ответил я, понимая, что вопрос звучит довольно таки глупо.

– Ах, это, – Ника Адамсон оглушительно расхохотался, – молодой человек, ну что Вы как бабка суеверная? Знаешь, какие ещё события датируются 30-м апреля?

Я покачал головой.

– Ну, например, 311-й год. Именно в этот день, император Галерий выпустил эдикт о признании христианской церкви в Риме, – сказал с улыбкой Ника Адамсон, – а ещё 30-го апреля 1946 года родился шведский король Карл XVI Густав, а также в 1789-ом Джордж Вашингтон стал первым президентом США. Могу также назвать такие даты, как 1883 год – умер художник Эдуард Мане, или в 1812 году Луизиана стала восемнадцатым штатом США, а в 1945 Гитлер и его жена Ева Браун совершили самоубийство. Так что можешь выбрать любое знаменательное событие, к чему целесообразно приурочить сегодняшнюю встречу, вот что я имею в виду. Мне продолжать? Я ведь ещё могу назвать десяток исторических дат.