Дмитрий Слай - Пасынок Вселенной. История гаденыша

Как все закончилось? В жизни редко что-то происходит в одночасье. Но иногда случается и такое.

Виктор пропал. То есть совершенно пропал. Его никто не видел, никто не знал куда он подевался. На самом деле, он достаточно много и активно занимался с другими пацанами – вел секцию единоборств, школу выживания, но делал это, скорее, для денег. А может и не просто для денег, потому что некоторых из пацанов, которые ходили к нему на занятия, он выдергивал из толпы и обучал отдельно. Чему? Понятия не имею. Может, тому же, чему и меня. Разумеется, я ходил к нему на обычные тренировки и был знаком с другими парнями. Но когда он пропал, выяснилось, что никто не знает куда он подевался. Равно как никто из мальчишек не знал, где он живет. Вот ведь шифровался человек. Зачем? Всем нам есть что скрывать, разумеется, но чтобы вот так откровенно показывать, что что-то скрываешь – слишком для него глупо. А может, он и впрямь не хотел никого из нас подпускать достаточно близко.

Итак, он пропал. Не было такого, чтобы он пропускал занятия не предупредив – если у него и были определяющие отличительные черты, то одной из них была стабильность. А тут…

Мы терялись в догадках. Приставали друг к другу, спрашивали – никто ничего не знал. Потом старшеклассники – что посмелее – пошли к директору школы. Директор тоже ничего не знал. А потом…

Когда нас всех гуртом собрали в одном из классов, никто поначалу ничего такого не заподозрил. Но когда в классе обнаружился директор в компании парочки чертовски странного вида типов самой тревожной наружности. Я так сразу просек (Виктор научил), что эти типы в дорогих костюмах вооружены. Парадокс в том, что дорогой костюм выдает спрятанное под ним оружие намного легче, чем дешевый. Просто потому что лучше облегает фигуру. Один из этих типов даже показал мне краешек кобуры в содержимом которой я опознал Глок.

Мы сидели тихо как мыши в клетке по которой долбанули звонкой сковородкой. А вскоре выяснилось вообще дикое – эти двое не из полиции (хотя, только ребенок или клинический идиот принял бы их за полицейских), а из Спецдепартамента. Страшное словечко и далекое для обычного смертного. Ну, как бы отреагировала орава американских подростков, если бы к ним пришли с беседой из ихнего ФБР или ЦРУ? Как отреагировал бы русский школьник на человека из КГБ (или как там у них это теперь называется?).

Директор – сам явно ощущая себя не в своей тарелке – неуверенно как-то сообщил нам, что вот эти люди хотят задать нам несколько вопросов насчет… И тут один из таинственных упырей из Спецдепартамента вежливо его прервал в том смысле, что спасибо, дальше они сами. Очевидно, с директором уже поговорили, потому что он с явным облегчением свалил из класса.

Нас вызывали по одному в соседний класс, для разнообразия превращенный в некое подобие допросной. Назад никто не возвращался, а я сидел и гадал – ребят после беседы просто отправляют восвояси, или упыри из департамента их пожирают после дачи показаний?

Не помню каким по счету вызвали меня. За нами присматривала (чтобы не бесились) пожилая математичка, так же как и директор явно чувствовавшая себя не в своей тарелке. И каждого вызываемого пацана она сопровождала таким печальным взглядом, что не оставалось никаких сомнений, в том, что в соседнем кабинете оборудована переносная голгофа… Ну, или, по крайней мере, пыточная камера. Мы сидели молча, не переговариваясь. Не знаю как другие пацаны, но я достаточно быстро сообразил, что тут собраны именно те, кого обучал Виктор. Но Виктор учил по разному, очевидно. Хотя, откуда мне знать? Мне, например, показалось знаковым, что нас вызывали не по фамилии, а просто по порядку. С интервалом от десяти минут до получаса.

И вот настал мой черед. Не сказать, чтобы я совсем не волновался или не боялся. Но я боялся того, с чем может быть связано все происходящее. Я боялся за Виктора, как ни странно. Я чуял – случилось не просто что-то плохое, а жуткое.

Когда я вошел в кабинет, один из упырей сидел за учительским столом, второй оседлал подоконник и пялился в окно. Впрочем, когда вошел я, он повернул голову, осмотрел с головы до пят и больше уже не отворачивался. И снова своим звериным чутьем я почувствовал, что большинство предыдущих пацанов показались ему бесполезными и вполне скучными – обычными, – а я вот заинтересовал, едва пересек порог.

Они пригласили меня присесть, зачем-то спросили как жизнь. Блин, интересно, какой ответ на подобный вопрос посторонние дяди из Спецдепартамента ожидали получить от тринадцатилетнего подростка? Нормально. Как учусь? Они что, за идиота меня держат? Нормально. Я сирота? Из приюта. Ну и как оно? Блин, нормально! После шестого или седьмого «нормально» характер вопросов кардинально поменялся. То есть, они сообщили мне, что я вот занимался у Виктора (очевидно, на тот случай, если я не знал) и попросили рассказать как и что. В смысле? Ну, чему он учил, нравилось мне или нет и что он вообще был за человек. Я сперва подумал не ляпнуть ли снова «нормально», но потом сообразил, что мне информация нужна не меньше, чем им и решил не выпендриваться. Человеком был интересным. Учил многому. Было прикольно. А не замечал ли я ничего необычного? Ну, ребята… Почему у верблюда шея кивая? А что у него прямое? Но как им ответить я, если честно, не знал. Поэтому, как послушный дрессированный тюлень сообщил, что ничего такого прям необычного не замечал. А что? Да нет, ничего. А про себя ничего такого он не рассказывал? Нет. Он вообще о себе никогда не говорил. Это странно, правда? Я мог только пожать плечами. И тут вдруг один из этих жутковатых типов – тот, что седлал подоконник – приблизился, навис надо мной, и стал долго объяснять, что вынужден задать мне несколько странный и неприятный вопрос, что вопрос может даже меня шокировать, но поскольку они из понятного департамента, отвечать нужно честно и смущаться не нужно. Ну, если я до этого момента и не смущался, то теперь был просто обязан. Потом он еще раз зачем-то поинтересовался, понял ли я что он сказал. Я снова закивал, хотя не понял ни черта. И тут этот придурок поинтересовался были ли у меня с Виктором сексуальные контакты. Я чуть со стула не свалился. Представить себе Виктора совращающим мальчиков… Волк, трахающий овцу. Бред. Я ошалелым взором уставился на страшного спецагента. Так было такое? Или что-то подобное? Нет, конечно. Что за чушь? Виктор был классный. Такой фигней не страдал. Ну, хорошо. А чему он все-таки учил? Только поподробнее. Только вот поподробнее я ничего рассказывать не собирался. Во всяком случае, именно Виктор учил меня не доверять людям. Рассказывать о себе как можно меньше. А уж таким упырям… Я прекрасно понимал что им стоит говорить, а что нет. Как, например, про морг и труп мальчишки. Но рассказывать было надо. И я рассказал как мог, опуская многие детали и подробности. Кажется, я их разочаровал. Но мне было плевать. Они промурыжили меня еще какое-то время, а потом отпустили. А когда я уже уходил, один вдруг остановил меня вопросом: