Влад Костромин - Змеиный узел

– Любознательный ты. Так что там с демоном?

– В общем, дело было так.

– Зажигай свечи! – командовал я, подглядывая в набросанный в ученической тетради в клетку конспект ритуала.

– Да зажигаю я, – чиркал спичками Андрюха. – Спички плохие.

– Не так зажигай, против часовой стрелки зажигай!

Головка спички, отскочив, попала в пластиковую канистру с бензином, стоявшую на ступеньках. Послышался хлопок и пламя облило ступени.

– Бежим! – заорал я, отбрасывая тетрадь и хватая за рукав Андрюху.

Опалив брови и часть волос на голове, вытащил ошалевшего друга на улицу.

– Погреб! – рванулся он обратно. – Надо затоптать огонь!

– Ведро ищи и воду набирай! – скомандовал я.

Пока он бегал за ведром, загорелись сухие деревянные стены и потолок.

– И когда это было? – уточнил Андрей Иванович.

– В декабре, двадцать второго – как раз в день зимнего солнцестояния.

– Попало вам от родителей?

– За погреб Андрею запретили отмечать день рождения. Пришлось в бане Родиных справлять с тремя банками самогона, флягой браги и большим тазом забродившего березового кваса.

– И это все? – спросил Андрей Иванович. – Я про погреб, а не про закуску.

– Где-то через месяц, это получается в январе, на крыше конторы стал по ночам появляться какой-то странно одетый карлик. Мочился на прохожих, матерился прокуренным басом и блеял, как козел у таджиков.

– Мальчик? Он тогда еще жив был?

– Да, Мальчик. Он в марте где-то удавился.

– А точнее когда? Не помнишь?

– В начале марта, мне кажется. А это важно?

– В таких делах важно все, – следователь что-то пометил в блокноте. – Продолжай, ты прямо как книгу рассказываешь – заслушаться можно.

– Андрюха прибежал к нам домой: Слышал, на конторе какая-то тварь завелась? – спросил он.

– Да ну, брехня это все, – отмахнулся я.

– Не брехня! Вова-Клопик видел, и Сашка Газон, и Васька Жарик и Машка видели и Куприянов Сашка, – начал перечислять Андрюха.

– Кто это такие? – вновь уточнил Андрей Иванович.

– Клопик – кинобудчик наш, он же почтальон Печкин; Сашка Газон и Жарик на одной улице с таджиками живут, только к карьеру ближе; Машка – это бабки Максиманихи средняя дочка; Куприянов – сосед, что через дорогу он нас на углу жил, который сгорел, – перечислил я.

– Куприянов тоже видел этого карлика?

– Андрей мне так сказал, я сам не знаю, если честно.

– Рассказывай дальше.

– Давай вечером покараулим, посмотрим? – предложил Андрюха. Я подумал и согласился с ним. Неделю мы караулили возле конторы, но никого не видели. А вот на восьмой вечер какой-то непонятный силуэт показался на крыше. Обматерил он нас сверху и начал бросаться снежками. Андрей обиделся и бросился в него кирпичным половинником.

– Откуда он взял кирпич? – перебил меня следователь. – С собой принес?

– На крыльце лежал. Им дверь приваливали, чтобы не закрывалась от ветра.

– Понятно. Попал?

– Промазал, но лист шифера проломил. Карлик расхохотался и продолжил обзывать нас, перемежая мат мерзким блеянием. Давай сваливать, – решил я. – Надо бате сказать. Мы пошли к нам домой. Дома я рассказал отцу про это. Он взял ружье и поехал с нами к конторе.

– Почему не пошел? – уточнил следователь.

– Я откуда знаю? У него спросите. На машине быстрее, чем по снегу. Мы доехали до конторы.

– Где? – спросил отец.

– Вон там был, – показал я рукой.

– Там? – отец включил свой любимый фонарик. – Смотри, шифер поломан. На фонарик, держи его, свети равномерно.

Тут на границе луча фонарика метнулась темная тень. Отец, недолго думая, вскинул ружье и шандарахнул из обоих стволов. Картечь звучно хлестнула по крыше, в треске шифера послышался вскрик. Я поймал в пятно света валящуюся с конька фигуру.

– Завалил! – радостно заорал отец, переламывая стволы и перезаряжая оружие. – Пошли, добьем!

– Ты хочешь сказать, что отец умышленно стрелял в человека, а потом хотел добить его? – недоверчиво переспросил меня следователь.

– Это существо человека напоминало только отдаленно. Да и не смог бы человек так по заледенелой крыше скакать.

– Хорошо, продолжай.

– Мы обежали контору, но никого не нашли. Только след в сугробе от чьего-то тела. Следов крови на снегу не было. Но после этого больше никто на крыше конторы не скакал. И уж тем более на прохожих не мочился.

– Следы от выстрела я на крыше видел, но все равно верится с трудом. Больше ты эту фигуру не встречал?

– На прошлой неделе я полез ночью на грушу в конторском саду. И наткнулся, почти на верхушке, на какую-то тварь бесформенную, с красно-желтыми глазами, которая на меня кинулась. Упал и летел до самой земли. Несколько веток толстых по пути поломал.

– И что ты делал дальше?

– Домой побежал, за святой водой и осиновым колом. Когда вернулся, то уже никого на груше не нашел.

– Как думаешь, что это было? – скептически посмотрел на меня Андрей Иванович.

– Елизавета Харитоновна сказала, что это шуликун был. Она в детстве таких видела.

– Что такое шуликун?

– Это, по ее словам, жутко вредные типы. Со второго января и до Крещения они бегают по улицам с горячими сковородами или железными крючьями и утаскивают грешников под воду. Росту, как правило, небольшого. Одеваются же они как завзятые щеголи – в белые кафтаны, подпоясанные цветными кушаками.

– Ни разу не слышал про такое чудо.

– Это не чудо, а сила нечистая, – уточнил я.– Вообще нечистая сила любит селиться в кронах груш, ореха и вербы; в болотах, могилах, на перекрестках; в подвалах, колодцах.

– Веришь в нечистую силы?

– Не то чтобы очень, но все в Карловке верят, а дыма без огня не бывает.

– А святая вода у вас дома откуда?

– Отец Василий в Дроновской церкви святил, а мать привезла.

– У отца ружье – он часто на охоту ходит?

– Зимой со своим кумом – Колиным крестным ходят.

– Твой отец коммунист, но крестил сына?

– Это мать настояла.

– Понятно. Так что с кумом?

– Леонид Филиппович в городе на заводе работает, наш совхоз у них подшефный, крестный зимой отпуск берет и приезжает к нам. Живет у соседа нашего, Кольки Лобана, днем на охоту ходит, а по вечерам играет у нас в карты. Мы в «дурака», по парам, вчетвером, играем. Я с Филипповичем, а Коля с отцом в паре.

– Ты ходишь с ними на охоту?

– Бывает, но я чаще за орляком хожу.

– Орляк это же папоротник?

– Да, очень вкусный.

– Листья жарим, молодые побеги в соленой воде отвариваем.

– Грибы, ягоды? Говорят, в заповеднике на болотах клюквы много?

– Клюквы на мшаниках 6 6 Мшаник – сухой или болотистый участок земли, покрытый мхом. говорят много, – согласился я, – но я туда не хожу. А так, грибы и ягоды само собой. Еще листья земляники на чай.