Влад Костромин - Змеиный узел

– А мы и не охотимся. Наша кошка зайцев ловит и домой приносит. Я готовлю их. Не выбрасывать же? – задорно рассмеялась женщина.

– Даже не знаю, – Слава отодвинул опустевшую тарелку. – Давайте вернемся к Андрею.

– Что возвращаться? Печальное событие, но куда денешься?

– Так что вы можете сказать насчет этого убийства? – отодвинул пустую тарелку Слава.

– Скажите, а на следователя трудно учиться? – внезапно задала встречный вопрос Екатерина Егоровна.

– Мне легко было, но я школу с серебряной медалью закончил.

– Вы умный, – вогнала Славу в краску хозяйка. – Наш Коля тоже круглый отличник, а вот Виталик думает в Рязань на десантника поступать.

– С приводами в милицию?

– Да как они узнают? – отмахнулась Екатерина Егоровна. – Коля, выходи.

Подросток выбрался, поправляя очки.

– Здравствуйте, товарищ следователь, – он исподлобья уставился на Славу.

– Здравствуй, Коля.

– Коля, расскажи стихотворение, – велела парню мать.

– Наши куры – дураки

Поклевали бураки

И петрушку и горох

Урожай у нас не плох, – мрачно пробубнил Коля.

– Молодец! – похвалила Екатерина Егоровна. – Теперь иди в свою комнату, не мешай нам с товарищем следователем общаться. – Ну как вам?

– Ну… – Слава попытался подобрать нужные слова… – творчески.

– Вот! – расцвела женщина. – Творческий ребенок, а не гопник из приемника-распределителя. Мы хотели его отдать на скрипке играть, но не получилось.

– Понятно.

– Пойдемте лучше на огород, наберу вам с Андреем Ивановичем свежих огурцов, – встала она.

– Да вы что! Не надо! – испугался Слава.

– Даже и не вздумайте спорить! Столовая из-за поминок завтра работать не будет.

– У нас консервы есть, – робко возразил Слава.

– Консервы это сухомятка, – открыв дверь на веранду, сказала Екатерина Егоровна, – а со свежими огурцами и зеленым луком совсем другое дело. А то на одних консервах недолго и цингу подхватить.

– Да какая там цинга?

– Не спорьте! Кстати, запомните на будущее: взять молодых березовых листьев, грамм сто; залить двумя стаканами холодной воды; настоять три часа и пить по утрам, натощак никакая цинга вас сроду не возьмет.

– Спасибо.

– Идемте!

Славе ничего не оставалось, как послушно плестись следом. Они прошли веранду, спустились с крыльца, прошли в расположенную напротив крыльца калитку, повернули налево, прошли вдоль сплошного забора.

– А чем это у вас так пахнет? – Славе почудился в жарком летнем воздухе сладковатый аромат гнили.

– Это дети двух сорок подстрелили и на яблони в саду повесили.

– Зачем? – изумился следователь.

– От хищных птиц. Мы так и прошлый год делали. Пованивает, конечно, но зато ни ястреб, ни сорока, ни ворона тут не появляются.

– Понятно…

– Это у нас летняя кухня, – показала хозяйка на обшитый плоским шифером домик справа, – это мастерская, – широкий жест на добротное дощатое строение слева, – вон летний душ, – указала на большую бочку, стоявшую на конструкции из мощных брусков, стенами которой служили листы старого шифера, – а вот и огород, – она распахнула калитку, – проходите, не стесняйтесь.

На огороде росло четыре яблони, два крупных подсолнуха, стоял парник и две теплицы: деревянная под пленкой и железная под стеклом. Остальное место занимали аккуратные грядки и буйные заросли малины, тянувшиеся по периметру высокого забора. За ним качались яблони сада.

– Это что за цветы? – указал следователь на цветы тёмно-пурпурно-фиолетовой окраски, росшие возле забора.

– Флоксы, они ночью прямо как духи пахнут. Тут так чудесно принимать воздушные ванны. Разденешься, и никто тебя не увидит, – женщина с ожиданием посмотрела на Славу. – Не желаете?

– Нет, что вы! – испугался он.

– Жаль, – вздохнула она, нагнувшись и вырвав какой-то сорняк. – Повилика противная трава, американка еще хуже. Вон там у нас репа растет, – указала хозяйка. – Пробовали репу?

– Нет.

– А брюкву вы пробовали?

– Тоже нет.

– Как же вы живете? – рассмеялась Екатерина Егоровна. – Держите, – женщина на ходу ловко подхватила стоящее возле больших железных бочек, выстроившихся вдоль задней стены мастерской, зеленое пластмассовое ведро и всучила Славе, – сейчас свеженьких огурчиков нарву вам.

Они подошли к парнику и Екатерина Егоровна, нагнувшись, начала споро рвать огурцы с длинных плетей. Слава, чтобы не таращиться на обтянутый легким платьем оттопыренный зад, начал вертеть головой по сторонам, будто его душил воротник.

– А что это у вас такое? – спросил он.

– Где? – разогнулась хозяйка.

– Вон там, под окном, и под другим тоже…

– А, это, – потеряв интерес, женщина вновь начала срывать пупырчатые огурчики, – это бороны.

– Почему они зубьями кверху лежат? – не понял Слава.

– От нечистой силы, чтобы через окна в дом не проникла, – небрежно ответила Екатерина Егоровна, – ну и от воров тоже.

– Ничего себе, – мысленно прикинув, как такие зубья пробивают обувь вместе с стопой, присвистнул следователь.

– Не свистите, денег не будет!

– Извините, я случайно, – смутился Слава.

– Так, теперь лук, – перешла к другой грядке женщина, – в нем витаминов много.

– Спасибо, – таская за ней почти полное ведро, сказал Слава. – Правда, неудобно. Может не надо?

– Надо Федя, надо. Заботиться о вас – долг каждого порядочного человека и гражданина, – усмехнулась хозяйка, – не переживайте так, денег я с вас не возьму, – она споро надрала большую охапку лука.

– Да что вы говорите такое!

– Вот и славно, – всучив лук Славе, она двинулась к калитке. Нагруженный следователь тащился следом.

– Да я и не думал про деньги, – окончательно смутился Слава.

– Напрасно, в вашем возрасте надо либо о девушках, либо о деньгах думать.

Слава смущенно молчал, став красным, словно вареный рак.

– Ничего, глядишь приглянется вам какая деревенская, – игриво, но ощутимо ткнула Екатерина Егоровна крепким кулачком следователя в печень.

Слава с трудом удержался, чтобы не согнуться от боли.

– Ведро можете взять, потом передадите или в бухгалтерию занесете.

– Постойте здесь, – доведя Славу до крыльца, распорядилась хозяйка, – я сейчас. Не шалите тут!

Она направилась налево к кирпичным сараям и скрылась в одном из них. Слева что-то довольно хрюкнуло. Слава посмотрел туда и увидел загон для свиней, где в грязи нежились две свинки, с интересом рассматривая незнакомца. Внезапно Слава ощутил сильный удар по левой икре. Нога, не выдержав удара, подломилась, и следователь бы упал, если бы, уронив ведро и лук, не вцепился руками в ограду загона. Последовал второй удар, не менее сильный. Слава, оторвав правую руку от ограды, слепо махнул за спину. Рука не встретила сопротивления, инерция удара развернула Славу. Перед ним никого не было. Пока он, держась левой рукой за забор, изумленно таращился на пустое крыльцо, голень обожгло новым ударом. Посмотрев вниз, он увидел разъяренного петуха, который расставив цветные крылья и распушив пышный хвост, пламенея роскошным гребнем, вновь приготовился к атаке.