Алексей Атеев - Кровавый шабаш

Альберт и Женя уселись за столик, на котором тотчас зажглась маленькая настольная лампа с пестрым абажуром.

Появился официант в расписной гавайской рубахе и бермудах.

— Что угодно?

— Кофе, — односложно произнес Альберт.

— По-венски, по-турецки, капучино, по-кубински?

— По-турецки.

— Пить что будете?

— Я же сказал: кофе!

— Я имею в виду крепкие напитки. Мартини, баккарди?

— В другой раз.

— А покушать? Жаркое по-креольски, крабы? Креветочки свежайшие…

— До обеда еще час.

— Может быть, сэндвичи? С тунцом, с миногой…

— Свободен!

Официант хмыкнул и удалился.

— Навязчивый сервис, — прокомментировал Альберт, — цены тут, конечно…

— У меня есть деньги, — шепотом сказала Женя.

— И ты туда же! Мы здесь по долгу службы… Вновь подскочил официант с подносом, на котором стояли две чашечки кофе и два стакана с прозрачной жидкостью.

— Мы заказывали только кофе! — раздраженно произнес Альберт.

— Вода, — пояснил официант, — бесплатно. — Он откровенно издевался. — А мороженое? К кофе обязательно полагается мороженое. Пломбир, ананасовое, «кокосовый аромат»? А может быть, фирменное — «Рио де Оро»?

— Два «Рио де Оро», — сказала Женя.

Официант унесся прочь, но тут же вновь появился. На подносе стояли две цветные вазочки, наполненные разноцветной смесью. Он щелкнул зажигалкой, и в каждой вазочке зажегся крохотный огонек.

— На здоровье. А к мороженому хорошо сухой баккарди.

— Давайте баккарди, — откликнулась Женя.

— Послушай, друг! — остановил Альберт. — Ты, часом, не видел Леонардо?

— Кого? — подобрался официант.

— Леонардо. Дружок мой. Часто здесь бывает.

— Такого не знаю, — холодно промолвил официант. — Значит, два баккарди?

Парень в пестром одеянии подошел к бармену и что-то тихо ему сказал, указывая на Женю и Альберта. Теперь все трое, включая и атлетического парня, смотрели на их столик. Бармен пожал плечами. Официант подскочил к столику и поставил два запотевших бокала, в которых позвякивал лед.

— Ваш баккарди.

— А Леонардо?

— Я же сказал: такого не знаю!

— А он? — Альберт кивнул на бармена.

— Сами и спросите!

— Спросим.

Официант хмыкнул.

— Ребята… — он, видно, хотел продолжить фразу, но передумал.

Женя попробовала кофе. Действительно отличный. Она зацепила ложечкой мороженое и отправила в рот. Высший класс!

Атлетический отделился от стойки и бесцеремонно уселся за их столик.

— Про Юрку спрашивал?

— Про Леонардо?

— Именно. Зачем тебе он?

— Долг хочу отдать.

— Сколько?

— А тебе какое дело?!

— Фу, как грубо! — Парень презрительно оглядел Альберта. — Кофе допил?

— А что?

— Допьешь и сваливай.

— Почему это?

— Чтобы здоровью не повредить.

— Ребята!.. — укоризненно сказала Женя.

— Ты не встревай! — Атлетический бросил цепкий взгляд на Женю.

— Привет, мальчики! — раздалось с порога. Голос был полузнакомый.

Женя обернулась. Горшкова, она же Ангел.

— Тихо у вас, — продолжала Ангел, — народу… — Она заметила Альберта и Женю. — А, мусорня!

Атлетического словно подбросило. Он поспешно ретировался к стойке.

— Вы, ребята, здесь по делу или кайфуете? — спросила Горшкова, поравнявшись со столиком.

— Леонардо ищем, — сообщил Альберт.

— Леонардо? Это кто же такой? Как бы вспомнить… Юрка! Не видать что-то хлопца. А на кой он вам?

— Алла, иди-ка сюда! — позвал бармен.

— Пардон. Удаляюсь на рандеву. — Она подошла к стойке и стала перешептываться с барменом и атлетическим. Женя тем временем доела мороженое и глотнула баккарди. Напиток был довольно приятным, однако отдавал ацетоном.

Детина призывно махнул рукой, приглашая следовать Альберта и Женю за собой.

— Что это все значит? — недоуменно спросила Женя.

— Ничего особенного. Эти козлы дадут мне адрес Леонардо. Делов-то…

— Как это понять: то чуть не драку затевали — и вдруг?..

— Ты же видела — пришла Ангел. Я так понимаю, им приказано оказывать нам содействие.

— Но почему?

— Видно, убийство Вержбицкой по каким-то причинам очень задевает их интересы. Вчера я побывал у Марфы. Это, естественно, стало известно. Дошло, очевидно, до командиров. Те, видать, и дали «добро». Из всего этого вытекает, что сами они не замешаны в убийстве и хотят, чтобы побыстрее нашли виновника. Можно допустить и другое. Возможно, в этой истории завязаны их конкуренты, вот и пытаются навести тень на плетень. Разберемся.

Прошли помещение бара, потом какие-то коридоры, подсобки. Атлетический толкнул неприметную дверь. Довольно просторная комната была обставлена с вызывающей роскошью. Затянутые ярким шелком стены, громадный телевизор, хрустальные бра по стенам.

— Садитесь, — кивнул он на длинный стол. За ним уже сидели бармен и Ангел.

— Закусить? — спросил бармен.

— Уже, — отозвался Альберт.

— Да что вы там такое ели? — Он засмеялся. — Сейчас по первому разряду вас обслужим.

— Получи адрес. Ну и кое-какую информацию об этом Леонардо, — сказала Ангел.

— Художник Х…В, — презрительно произнес атлетический. — Урод!

— Вчера ты мне не особенно много выложила. — Альберт в упор смотрел на девицу.

— Нам приказали, — сказал вернувшийся бармен, услышав последнюю реплику. — Сам понимаешь, командир, не приказали — ничего бы не вякнули.

— Кто?

— Люди. Мы, понимаешь, переживаем. Света была в авторитете, и, когда ее замочили, народ возмутился. Стали искать. Сам понимаешь! Никто ни духом… — Бармен развел руками. — Темнуха. Поэтому наверху, — он ткнул пальцем в потолок, — рассудили следующим образом: пусть менты ищут, а мы им поможем.

— Конечно, — засмеялся Альберт, — так я и поверил. Новое дело — уголовники помогают милиции!

— Твое дело. Мы как на исповеди. — Бармен разлил в бокалы напиток густого чайного цвета из бутылки с черным ярлыком. — Света была не нашего круга, и поэтому мы вправе помочь.

— Не понимаю.

— Она не своя. Будь она из команды — это наше дело. Но поскольку она ни к кому не примыкала… И ее все любили.

— Довод!

— Вот-вот. Мы грешим на этого пидора…

— Он что, «голубой» был?

— Да не был он «голубым»! — закричала Ангел. — Что вы им мозги пудрите! Нормальный чувак.

— Пидор! — сказал доселе молчавший атлетический. — Уж я-то знаю. Все повадки пидор-ские…

— Погодите, — прервал перебранку бармен. — Я расскажу. Меня всегда удивляло, чего она с ним связалась. Такая баба! И это шибздо.

— Он здоровый был, — вмешалась Ангел.

— Дай сказать. Действительно, с виду он был орел. Но замашки… Не знаю, был ли он гомиком, может, и нет, но вел себя как гей. На художника учился… Манерный, заносчивый. Не знаю, какой он уж там художник…

— Светка говорила, настоящий, — вновь вмешалась Ангел.