Артем Тихомиров - Приход ночи

Я соскочила с дивана, точно меня подбросили. Внутри черепа точно молния вспыхнула, боль опоясала голову. Я сжала виски, добралась до кресла, но не стала в него садиться. Приступ прошел.

Я принялась шарить по подоконнику в поисках анальгина. Я помнила, что где лежит, поэтому не ошибалась никогда. Каждый препарат занимал свое место, тут главное не сбиться. Теперь на кухню — и запить таблетку. Вторую я припасла, если одна не подействует.

Говорящий электронный будильник сказал, что уже восемь часов утра.

Всего лишь! Впереди невероятное количество времени, которое нужно убить. С ума сойти можно. Я остановилась у окна, трогая края занавесок подушечками пальцев, и стала думать о «включениях» — воспоминания о вчерашнем зудели у меня внутри. Наверное, не стоит ждать повторения. Таня отнеслась к этому осторожно и была права. Мозг отреагировал на какие-то неизвестные раздражители, скорее всего, эмоциональные, и выстроил передо мной такую сложную интерактивную галлюцинацию. Нет никаких гарантий, что я увижу ее вновь.

Лучше совсем об этом не думать и не портить себе нервы. Мой текстовой файл, конечно, останется в компьютере — как памятник необъяснимому феномену.

Пора смириться с тем, что я никогда не буду видеть и перестать бунтовать против реальности. Вот в чем состоит правда, и никакие мои фантазии ее не изменят. Жаль только, что я не сумею закончить свои мемуары. А с другой стороны, кому нужны эти откровения? В моей жизни нет ничего выдающегося.

Зачем рассказывать о ней тем, у кого своих забот полон рот?

Конечно, оставалось еще много неясного, целая куча необъясненных моментов, но я не стала тратить на них время. Вся прошлая жизнь была далека от мистики и иррационального, так пусть такой и остается.

Я всерьез занялась собой. Сначала подобрала одежду, в которой буду встречать Артура: джинсы, носки, новые плавки, майка и водолазка, все недавно постиранное. Джинсы я даже погладила. Я пожалела, что у Тани нет духов, а только дезодоранты. Ладно, сойдут и они. Достаточно ли этой простоты? Для первого раза да. Мысль о том, что я имею в виду и другие встречи до того, как состоялась первая, меня рассмешила. Ко мне вернулась некая призрачная часть моего прошлого. Я встретила ее с благодарностью и ностальгией. Мне хочется нравиться. Ничего не имею и против того, чтобы быть импульсивной и нелогичной. Надоело блуждать в мире строгих рассуждений и анализировать каждую мелочь в попытке ухватить какую-то абстрактную истину.

Не хочу быть кем-то другим. Пускай в глазах Тани я трижды дура, потерявшая собственное достоинство, но мне нравится поступать естественно.

Я не умерла и не сошла с ума, чтобы отказываться от своего тела и своего сердца, которому не хватало мужского внимания.

Разложив одежду на Таниной кровати, я обследовала ее всю еще раз, чтобы убедиться, что она мне подходит. Вроде теперь все нормально.

Позавтракав бутербродом, оставшимся от вчерашнего ужина, и кружкой крепкого чая, я стала думать, как скоротать время. Поболтавшись из угла в угол, вспомнила про грязное белье и отправилась стирать. Приятно было заняться чем-то, отправив мысли в свободный полет. Не помню, когда в последний раз у меня был такой душевный подъем.

Принес бы мне визит Леши такую же радость? Не знаю. Леша отличный любовник, но чересчур предсказуем как человек. Я знаю его давно и не заметила в последний раз каких-либо особенных изменений. Все тот же милый, временами заносчивый и любящий хвастаться мальчик. Вероятно, тогда я бы продолжила с ним отношения и ни о чем не жалела. Мы бы расстались через полтора-два года, согласно нашей традиции: тихо и мирно. Потеря интереса друг к другу — серьезная причина для разрыва. Скука, которая наваливается на тебя с каждым днем все больше, пока ты живешь рядом с человеком, выпавшим из твоей системы координат. Леша был для меня словно много раз прочитанная книга, которую можно цитировать с любого места. Другое дело Артур. Его любовь оставалась для меня загадкой, потому что я отвергала ее. Образ Артура я создала в своем воображении скорее основываясь на стереотипах, чем на фактах. Наверняка правды в нем не было ни на грош. Артур притягивал меня, хотя я понимала, что отчасти это объясняется скукой и жаждой новых впечатлений. Я должна была решить для себя, чего хочу. Продолжения дружбы или чего-то большего? Пожалуй, этот вопрос надо было задать себе еще вчера.

Ответ пришел немедленно: если Артур предложит мне переспать с ним, я соглашусь. А там гори все огнем. Тане, конечно, я не буду ничего рассказывать. Не обязана. В конечном итоге, я не давала обет безбрачия.

Вероятно, Артур для меня — редчайшая, если не последняя возможность, снова почувствовать себя полноценным человеком.

Стиральная машина гудела. Я стояла возле нее, положив руку на крышку.

Оставалась одна загвоздка. Лена, та самая девушка, которая подтвердила алиби Артура. Какие у него с ней отношения? Постоянные или просто так совпало, что она была с ним с тот день? Как сам Артур относится к их связи, если таковая есть до сих пор? Способен ли он изменить той, которую любит, если допустить, что между ними все серьезно? Думая об этом, можно испортить себе настроение.

Мне надо перестать строить воздушные замки — моя старая дурацкая привычка. В конце концов Артура еще здесь нет. Придет время — я все узнаю.

Разобравшись с грязным бельем, я забралась в ванну с намерением как следует отмокнуть и полежать в тишине. Вода оказалась на грани того, что можно терпеть. Думая об Артуре, я задремала.

Цветы мне в последний раз дарили сто лет назад. Я даже не помнила, что это вообще такое. Артур стоял на пороге, держа в одной руке букет, а в другой что-то еще. Видимо, целлофановый мешок.

— Привет, — сказал он.

Я открыла рот, прокашлялась и только тогда смогла ответить тем же.

— Проходи, — добавила я, отступая.

Почему у меня такое чувство, будто это мое первое в жизни свидание? Я сообразила, что краснею, щеки заливает жар. Артур заскочил внутрь, сказав, что закроет дверь сам. Скрипнула металлическая щеколда.

— Тебе — Ну зачем ты?

— Хризантемы.

Пауза — и Артур вложил мне букет в руки, видя, что мои пальцы повисли в пустоте. Я чуть не разревелась. Накатило все разом. Я вспомнила, что слепа.

Артур сделал вид, что ничего не заметил. Он закрыл дверь, повернул ручки замков, будто знал, как это делается. Я стояла перед ним, прижимая букет к груди, и не знала, что сказать. Как же неловко. И страшно.

— Ну и как ты поживаешь? — спросил Артур.

Я слышала его действия. Он снимает ботинки, ставит их рядом с другой обувью на полочку под вешалкой. Стаскивает с себя ветровку, пахнущую табаком и мужской туалетной водой. Пристраивает ее на крючок.