Кирилл Кудряшов - Нить

5:20. К семи нужно быть на «Экране», чтобы, как всегда, затарив кузов своего разбитого и скрипучего «ГАЗика» ящиками с бутылками, везти их на другой конец города. Где уж тут романтика дальнобоя и пустых ночных трасс… Но деньги платят, а это — главное.

Он нехотя поднялся с кровати, оделся и направился в ванную, на ходу вспоминая события прошлого дня и тихонько матерясь на попавшего под ноги кота.

Удачного свидания с Наташей так и не получилось, и он склонен был винить в этом именно проклятую гадалку, наглухо испортившую им весь день. Наверняка она просто решила отыграться на нем, за то, что он вовсю хулил всех липовых прорицателей на свете, вот и разыграла эту комедию. Надо отдать ей должное, разыграла она ее более чем грамотно! На секунду он и сам поверил в существование некой незримой нити судьбы, которая должна была заставить его убить их обеих. Осознание полной бредовости этих слов приходило при мысли о том, а на кой ему, собственно, кого-то убивать? Особенно девушку, с которой он надеялся построить более-менее крепкие отношения. Надеялся до вчерашнего дня… До того, как в его жизнь вошла это чертова ведьма, испортившая всю малину!

Наташа после этого сеанса группового лохотрона так и не оправилась от испуга. И, естественно, не смотря на ее клятвенные уверения в то, что она не верит этой ведьме, всю дорогу она как-то подозрительно косилась на него, думая о чем-то своем. Видимо, прикидывала, в какой момент он вытащит свой большой зазубренный нож, и потащит ее в подворотню, дабы там вспороть ей живот…

Сергей зачем-то представил себе эту сцену, и его передернуло от отвращения. Нет, в самом деле, в одном гадалка была права — ее он точно придушил бы с удовольствием!

На кухне, у плиты, уже колдовала мать.

— С добрым утром. — поприветствовала она его. — Как спалось?

— Нормально. — буркнул Сергей, исчезая в ванной. Он не был настроен на то, чтобы говорить с кем-либо. Душу грызла какая-то смутная тоска, и лучшим лекарством от нее, как он знал, было напиться до полного беспамятства. Но нельзя! Это не выход. Выхода вообще нет… Не зря же «Сплин», спевший эту проклятую песню, «Выхода нет», гордо именуется «Сплином». Тоской.

Полный сплин…

— Что у нас на завтра? — он попытался улыбнуться матери, выходя из ванной. Получилось натянуто, но получилось.

— Жареная картошка.

— С мясом?

— С жареной картошкой.

Воистину полный сплин! Жрать нечего, так что, довольствуйся тем, что есть. И думай на голодный желудок о том, что виноват в этом лишь ты один, бросавший по пьянке одно место работы за другим, и пропивая все, что находил в доме… Хорошо, будем кушать жареную картошку с жареной картошкой. Интересно, а сахар к чаю есть, или как в армии — «Может еще и заварки попросишь?»

Обычное будничное утро. Народ неохотно едет на работу. Трамвай, в котором гордо восседал Сергей, бессмысленно глядя в окно, громко бренчал колесами по Богдашке, поднимая с постели тех, кто еще не успел проснуться. Подъем, люди! Возрадуйтесь! Новый день пришел! Открывайте окна, выходите на балконы, выбегайте на улицу! Радуйтесь тому, что город еще не забит скопищем машин, и по пустынной улице едет, пока что, один лишь грохочущий трамвай! Подъем, любимый город!

Вывалившись из трамвая на гор больнице, Сергей бодро зашагал к заводу, намереваясь хоть чуток освежиться по дороге. Настроение улучшилось, правда, не на много. Тоска не то, чтобы отступила — она всего лишь улеглась отдохнуть на самое дно души… Так что, жить можно. До тех пор, пока она не вернется…

Завод встретил его все тем же сплином. «Те же знакомые рожи». Те же стоящие в гараже лупоглазые «ГАЗики», элегантная и воздушная «Десяточка» начальника гаража, свирепая физиономия гиганта «КРАЗа», добродушная — 157-го «ЗИЛа»… А возле его «ГАЗика» примостился вечно грустный «УАЗик» — головастик. И если знакомые рожи и навевали тоску, то вот машины, почему-то, нет. Для Сергея автомобили были куда ближе и роднее управлявших ими людей.

А что, ведь у каждой из них свой характер, свои привычки, свои особенности. И, быть может, своя судьба. Кто-то из грузовиков, отработав свое, совсем как человек уйдет на пенсию, доживать свой век, пока он, окончательно состарившийся и развалившийся, не будет списан на металлолом. Но таких «пенсионеров» будут лишь единицы! Большинство стальных обитателей гаража проживет недолгую, но кипучую жизнь, и закончит ее геройски, лобовым столкновением с кем-то, кто осмелится не уступить ему дорогу. Совсем как могучие буйволы во время весеннего гона, готовые схлестнуться с кем угодно не на жизнь а на смерть.

Машины казались Сергею куда лучше людей во всех отношениях. Они не бросят в трудную минуту. Не забудут отблагодарить, когда ты заливаешь их баки бензином. Машины всегда готовы выслушать тебя, впитать твое горе в свой карбюратор, и сжечь его там, ободряя тебя громким ревом или довольным урчанием.

Иногда Сергей задумывался, почему он никак не бросит работу водителя? Почему не попытается сменить специальность на что-то, более востребованное и хорошо оплачиваемое. Его родные считали, что он просто не способен на то, чтобы изучить что-то новое и сменить профессию. Порою и сам он склонялся к этому мнению. А порою ему просто казалось, что он не сможет жить вдали от рева моторов и визга тормозов… Музыки, сопровождавшей его большую часть его жизни.

Быть может, он и смог бы освоить какую-нибудь престижную профессию. Программиста, например. Но вот смог бы он сидеть перед холодным взглядом монитора, отдавая процессору не менее холодные команды? Ему казалось, что нет. Подвижный руль в руках, и педаль газа, нажатию которой подчиняется многотонная махина — вот, чем он жил, хотя вряд ли когда-нибудь решился признаться себе в этом.

За час брожения по различным кабинетам, неизбежно предшествующий выезду на просторы Новосибирских дорог, Сергей подписал все необходимые бумаги, прошел краткое обследование у врача (выдавшего простой вердикт: «Трезв и здоров»), получил, наконец, путевой лист и с чувством глубокого облегчения, наконец-то, выехал из гаража. Ему предстояло забросить груз бутылок на станцию «Мошково», забрать оттуда какую-то тару, и вернуться назад, в гараж. Поездочка, конечно, не ахти какая, но все же это не езда по городу с неизбежным стоянием в километровых пробках.

Бодрый, довольный и почти счастливый от предвкушения поездки по шоссе, Сергей притопил педаль газа и, ощущая, как подрагивает баранка в его руках, выехал на проснувшуюся и заполненную транспортом Богдашку.

Справа раздался громкий требовательный гудок сигнала, и, повернув голову на звук, Сергей с удивлением увидел двигавшийся параллельно ему троллейбус, за рулем которого восседал его давний приятель. Впереди загорелся красный сигнал светофора и Сергей, поравнявшись с троллейбусом, остановился и открыл окно.