Ким Харрисон - На несколько демонов больше

— Стандартный гонорар консультанта.

— Пятьсот в день плюс расходы, — сказал Гленн, и я рассмеялась:

— Вдвое попробуй предложить, любитель кетчупа. Мне еще страховку платить.

И церковь освящать заново, и гостиную ремонтировать. Гленн на секунду отвлекся мыслями от дороги, не отводя от нее глаз.

—За два часа вашего времени это сколько выйдет? Двести пятьдесят?

Черт, он хочет почасово. Я нахмурилась, а Дженкс почти совсем перестал шевелить крылышками. Так, пожалуй, хва­тит заплатить за панели и ремонтникам, чтобы их установи­ли. Может быть.

—О'кей, — сказала я, копаясь в сумке в поисках календа­ря-органайзера, что подарила мне Айви в прошлом году. Даты в нем, конечно, уже не совпадают, но страницы пустые, а мне где-то нужно учитывать свое время. — Но счет будет предъяв­лен по пунктам.

Гленн усмехнулся.

—Что такое? — спросила я, щурясь от то и дело заглядывающего в окно солнца.

Он пожал плечами.

—Очень вы... организованная, — ответил он, и Дженкс хихикнул, а я махнула рукой и тыльной стороной кулака стукнула Гленна по плечу.

—Ах, так? Вот за это тебе больше кетчупа не будет, — бурк­нула я, сгорбившись, и у него пальцы напряглись на руле. Зна­чит, в больное место попала.

—Да не переживай, Гленн, — поддразнил Дженкс. — Ско­ро Рождество, я тебе подарю банку такого жаркого джалапеньо, что у тебя глаза на лоб вылезут — это если Рэйчел переста­нет тебя помидорами снабжать.

Гленн покосился на меня:

—Ну, вообще-то у меня есть список, — сказал он, копаясь во внутреннем кармане, и вытащил оттуда полоску бумаги, исписанной его узнаваемым отчетливым почерком. У меня брови поднялись до макушки, когда я его прочла; острый кетчуп, пи­кантный соус барбекю, томатная паста и сальса. Как обычно.

— Тебе ведь нужна пара наручников? — спросил он несколь­ко нервозно.

— Ага, — ответила я, резко проснувшись. — Но если най­дешь те липучки, которыми ОВ связывает лей-линейщиков, чтобы они не могли подключиться к линии, это будет класс.

— Подумаю, — ответил он, и я удовлетворенно кивнула го­ловой.

Хотя по напряженной шее Гленна было видно, как ему не­ловко выменивать полицейское снаряжение на кетчуп, меня за­бавляло, что человек весьма прямолинейный и стоический стес­няется зайти в магазин, где продаются помидоры. Человечество от них шарахалось как от чумы, и это можно понять: именно помидор был носителем вируса, который истребил приличную часть их населения сорок лет назад и вывел на свет сверхъесте­ственные виды, ранее прятавшиеся просто из-за подавляющей численности человечества. Но однажды Гленна заставили есть пиццу, настоящую пиццу, а не картон под соусом «Альфредо», что подают людям. И так началось его неудержимое падение.

Я не стану его этим доставать, потому что у каждого из нас есть свои страхи. Гленна пугает, что его тянет к такому, отчего прочее человечество отшатывается в отвращении — ну и что? Это не самая большая из моих проблем. А если в результате я заполучу липучки, которые в один прекрасный день могут спасти мне жизнь, — подумала я, откидываясь на кожаную спинку, — то имеет смысл этот секрет хранить очень хорошо.

В морге было тихо и прохладно — резкий переход от июля к сентябрю, и я порадовалась, что надела джинсы. Я спускалась по грязноватому бетону ступенек, шлепая босоножками, и флуоресцентный свет на лестнице только усиливал гнетущее чувство. Дженкс сея ко мне на плечо, так ему было теплее, а Гленн, дойдя до площадки, резко свернул направо, следуя большим нарисованным стрелкам на стенах за большими лифтами и двойными две­рями, украшенными жизнерадостной надписью: МОРГ ЦИН­ЦИННАТИ, СЛУЖБА РАВНЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ С 1966 г.

От подземного полумрака и принесенного Гленном кофе, который я еще держала в руке, мне стало лучше, но на самом деле хорошее настроение было связано с самым настоящим, хоть и временным, именным значком, который вручил мне Гленн, когда мы пошли вниз по лестнице. Не гнутая, против­ная, желтая ламинированная карточка шесть на четыре, как любому дураку дают, а тяжелый пластиковый значок с выгра­вированной моей фамилией. И Дженксу тоже дали такой зна­чок, от чего он совершенно омерзительно задавался — и это при том, что значок-то пришлось надеть мне, повесить прямо под своим. Значки дадут нам возможность попасть в морг — како­вую иным образом не получишь. Ну, разве что умрешь.

На ФВБ я работаю не много, но как-то получилось, что я у них стала бедной любимой обиженной ведьмочкой, удравшей от тирании ОВ, чтобы идти своим путем. Это они мне подари­ли мою машину вместо денежной компенсации, когда ОВ опол­чилась на меня за то, что я помогла ФВБ раскрыть дело, кото­рое не удалось расколоть ОВ. С тех пор и пошло, что хотя я не состою в ФВБ на службе, они меня иногда нанимают — как любой другой корпоративный или индивидуальный работода­тель. На-на, на, на-а-а-ана.

Вот такие мелочи и определяют удачный день.

Гленн открыл створку двойной двери и отступил в сторону, пропуская меня вперед. Шлепая босоножками, я оглядела боль­шую приемную, скорее прямоугольную, чем квадратную, пол наполовину пустой, на второй половине — картотечные ящи­ки и жуткий оббитый жестью стол, который еще в семидесятые надо было бы выбросить. За столом сидел парнишка студен­ческого возраста в лабораторном халате, закинув ноги на зава­ленный бумагами стол и держа в руках электронную игру. Тело на прикрытой простыней каталке тщетно взывало к его внима­нию, но справиться с вторжением из космоса — или что у него там — куда важнее.

Блондинистый студентик отвлекся на наше появление, ог­лядел меня с головы до ног, отложил игру. Потом встал. В по­мещении стоял запах сосновой смолы и мертвых тканей. Фу.

—Привет, Айсмен! — объявил Глени, и Дженкс хмыкнул изумленно, когда подтянутый и чопорный детектив ФВБ обенялся с блондинчиком замысловатым приветствием: они хлопнули друг друга по предплечью, по кулаку, по локтю...

— Привет, Глени! — сказал блондинчик, все еще на меня косясь. — У тебя примерно десять минут.

Гленн сунул ему полтинник, и Дженкс поперхнулся.

—Век не забуду, друг.

—Подписано. Только не копайся.

Он дал Глен ну ключ, на котором висела большая голая кук­ла «Кусь-меня-Бетти». Да-а, ключ от морга Цинциннати ник­то на улицу не вынесет.

Я улыбнулась двусмысленно и направилась к другим двустворчатым дверям.

—Мисс! — окликнул меня парнишка, резко теряя с таким трудом усвоенный акцент и переходя к произношению деревенской Америки.

—Ща свидание будет назначать, — хихикнул Дженкс.

Я повернулась к догонявшему нас Айсмену.

—Миз Морган! — сказал он, глянув на значки с фамилия­ми. — Если вы не против, не могли бы вы оставить ваш кофе здесь? — И добавил в ответ на мой недоуменный взгляд: — А то он может кого-нибудь там слишком рано разбудить, а наш вам­пир-дежурный пошел на ленч, так что будет... — Он поежился и сменил формулировку: — ...Может быть плохо.