Мария Барышева - Мясник

— Что потом? — спросила она, избегая смотреть на Схимника.

— Потом чуток покатаемся. Один человек хочет тебе помочь.

— Помочь мне? В чем?

— Ты же сама видишь — с твоими людьми несчастья происходят. Неправильно ты что-то делаешь. Но есть человек, который знает. Он сможет научить тебя, как это делать правильно, и ты сможешь работать в полную силу. Вместе с ним ты сможешь по-настоящему помогать людям, и больше никто не умрет.

— Насчет того, что никто не умрет, он особо подчеркнул?

— Да, верно.

— А если я не поеду с тобой? — Наташа подняла голову и встретила сонный взгляд Схимника. Он достал сигарету и, помяв ее в пальцах, сказал:

— Боюсь, это невозможно. Тебе придется поехать — и тебе, и твоему приятелю.

— Как вы убили моих… — она запнулась, — моих знакомых, вот что мне непонятно? Сейчас-то ведь ты можешь сказать — я же все равно никуда не денусь. Я не понимаю.

— Сказал бы, но не имею к этому отношения. Мое дело — приехать, найти, забрать, передать на словах… Я уже сказал: я — человек подневольный. Я знаю одно — в том, что случилось с этими людьми, виновата ты, потому что в чем-то переоценила себя. Но в чем… как — ничего не знаю.

— Ну, что ж ты так стоишь, Натаха! — прошипел Костя, наблюдая за ними сквозь лобовое стекло. — Он хорошо стоит, а ты плохо! Отойди же в сторону, отойди! Ну, вот, еще один тащится!

Вернулся Слава, слегка пошатываясь и разминая руки. Он подошел к Чалому, уже переставшему хрипеть, обошел его, внимательно разглядывая, потом пробурчал:

— Слушай, мужик, может с этим-то поможешь? Как мне одному-то такого борова тащить?!

— Ничего, справишься, — отозвался Схимник. — Только прячь получше, учти — мне хорошо — и вам неплохо. И веди себя разумно, не забывай, что тебя здесь ждут.

Слава пожал плечами, провел тыльной стороной ладони по разбитой губе, ухватил Чалого и с большим усилием поволок его массивное тело к соснам. На полдороги он остановился и крикнул:

— Слышь, Схимник, может сделаешь одолжение, скажешь, как ты нас вычислил?!

— Вернешься, скажу, — ответил Схимник и снова повернулся к Наташе. — Ну, так что? Мы больше не юлим, едем спокойно, общаемся спокойно — ты и Вячеслав?

— А ты…

— А я не ищу твою мать, как мне было сказано — в придачу.

Наташа поникла.

— Ну, что, договорились?

— Договорились. Ну, а тебе-то это зачем? Слушай, ты ведь знаешь, кто я, верно? Когда я на тебя смотрела, ты знал, к а к я смотрела. Ты знаешь, кто я. Как же так могло получиться, подневольный человек? Кто твой хозяин?!

Тонкая улыбка едва тронула губы Схимника.

— Бесполезный разговор.

— Ты знаешь, кто я.

— Знать и верить — не одно и то же.

— Ты начинаешь верить. Иначе почему ты спросил, что я вижу внутри тебя? Ты ведь очень хочешь это узнать, правда?

Он отступил от нее на шаг, и Костя в «спортидже» в отчаянье прошипел: «Ну куда же ты?!»

— Послушай, Схимник, ну ты можешь мне хотя бы сказать, отчего погибли эти люди? Может, у тебя есть какие-то догадки? Я уверена, что я здесь не при чем! Как вышло, что люди вдруг покончили с собой ни с того, ни с сего?!

— Покончили с собой, — протянул Схимник немного задумчиво. — Нет, не знаю. Я бы хотел узнать, что же ты на самом деле из себя представляешь, но это как раз таки не в твоих интересах, верно? Ладно, поговорим уже по дороге, сейчас у нас с тобой разговор не получается. Сейчас вернется твой приятель и поедем, и так кучу времени потеряли!

— А по чьей вине?! — Наташа попыталась изобразить в голосе язвительность, но получилось плохо. — Слушай, просто вопрос, не по теме, можно? — не дожидаясь ответа, она кивнула в сторону Славы, который тащил труп в сторону леса. — Почему вот так? Это обязательно было нужно вот так? Если ты какой-то там профессионал, почему ты их просто… ну, не… обязательно было убивать?

Схимник посмотрел на нее с искренним любопытством.

— Ты имеешь в виду, что в данном случае это неразумно? Или тебе жаль пару отморозков, которые бы грохнули твоего друга, с удовольствием тебя бы тут разложили, потом грохнули бы и тебя, а завтра бы даже не вспомнили об этом? Может тебе и Ганса жаль, и прочих, им подобных?! Какие чувства можно испытывать к гнилым щепкам?!

— Нет, не жаль, но… видишь ли, просто я знаю цену человеческой жизни, — сказала Наташа устало. — С недавних пор знаю. То, что я вижу внутри людей, огромно, оно значительно — это Вселенная, целая система… и когда все это рушат ради собственного удовольствия или ради выгоды…

— Ты думаешь, я убиваю ради удовольствия? — спросил Схимник с возрастающим интересом и неожиданно спрятал пистолет во внутренний карман куртки. — Может, ты вообще знаешь, почему я убиваю? Я-то знаю, а вот ты? Может махнемся информацией, а? Баш на баш?!

Он снова вернулся на прежнее место и теперь стоял в свете фар «спортиджа» — высокий, темный, страшный. Он внушал Наташе безотчетный, животный ужас, и ей казалось, что она еще никогда не видела столь равнодушного и странного человека, а то, что было внутри него…

… рвать жизнь на куски, не чувствуя ни вкуса, ни голода…

Он был бы великолепной натурой!

Кроме того, Схимник явно был не прочь затеять какую-то свою игру, но игр с нее хватит. Пусть он только приведет ее к тому, кто все это делает, кто, если правы Слава и Костя, виноват в смерти ее клиентов — вот его она убьет с удовольствием. Да, вопреки всем своим принципам, с удовольствием! И даже знает, как!

— Вот так, вот так, — бормотал Костя, опершись одной рукой о сиденье водителя, — вот так, мужик, стой. А ты, Наташка, отойди, ну, пожалуйста, отойди, что ж ты там торчишь! Забыл ты, мужик, про меня, да? забыл, тебе и в голову не могло прийти, что увечного с собой потащат, ты бы, конечно, не потащил, верно?!

Его рука наткнулась на Наташин пакет, и от легкого хруста он вздрогнул, испугавшись, что его услышат снаружи, но когда он глянул в стекло, то увидел, что Наташа и Схимник по прежнему стоят к нему спиной и успокоился. Его взгляд упал на рулон ватмана, торчащий из пакета, и он едва сдержался, чтобы не отдернуться назад.

— Ладно, — резко сказал Схимник, — все! Давай-ка, забирай из машины свое барахло, если оно там есть, и смотри, без глупостей! Вон идет твой приятель!

Наташа осторожно обошла его и дернула ручку покореженной дверцы, а Схимник остался стоять, следя за ней и за темным силуэтом Славы, который быстро шел к ним со стороны леса. Не без усилия открыв дверцу, Наташа протянула руку за своим пакетом… и едва не вскрикнула, когда Костя осторожно сжал ее локоть.

— Тихо! Покажи ему картину, — шепнул он. — Сделай так, чтоб он остался на месте, и покажи ему картину, только сама в сторонку отойди!

Наташа взяла пакет, захлопнула дверцу и повернулась. Ее пальцы подрагивали на листе ватмана. Сжав губы, она медленно подошла к Схимнику, который застыл в свете фар «спортиджа», спокойно глядя на нее. Наташа обошла его, так что они оба оказались в паре метров прямо перед бампером урчащего джипа.