Вячеслав Романцев - Корабль-призрак

– Попробуем подобраться снизу, – предложила Диана. – Как-то ведь они туда попадали...

– Харпер, похоже, попасть внутрь не сумел, – скептически отозвался Лесник. – А ведь наверняка должен был попробовать отключить дьявольскую машину, убившую его товарищей.

Тем не менее они попытались.

– Чувствую себя персонажем голливудского боевика, – сказала Диана спустя полчаса, кивнув на сканирующую камеру. – Так и кажется, что сейчас загремит этакий механический голос: «Несанкционированное вторжение! Несанкционированное вторжение! Система самоликвидации активирована! Осталось тридцать секунд! Двадцать девять! Двадцать восемь!»

Лесник сказал с улыбкой:

– Но ведь мы, как и положено уважающим себя суперменам, сумеем выдернуть нужный проводок из бомбы за четверть секунды до взрыва, не так ли? А пока...

Он подпрыгнул, с хрустом отломил камеру от кронштейна.

– Так лучше?

– Значительно.

Подобные устройства уже встречались им в других помещениях «Тускароры» – не функционировавшие. Эта же исправно поворачивалась туда-сюда – ни дать, ни взять бдительный часовой, знающий: задремав на сторожевой вышке, можно проснуться с перерезанным горлом. В ярко освещенном, безлюдном и безмолвном до эха коридоре безостановочное движение камеры и в самом деле производило гнетущее впечатление.

Ясно одно: у хроноустановки имеется автономный источник питания. Вполне возможно – ядерный реактор. Излишки же его энергии покрывают нужды других систем корабля... Покрывают лишь частично – именно поэтому аппаратура, освещение и прочие потребители на восемьдесят процентов обесточены.

Они сделали еще несколько десятков гулких шагов, свернули за угол – и вновь уперлись в преграду. Сплошная стена перекрывала коридор – из того же металла, что и кормовая надстройка.

– Господа хронофизики надежно отгородились от мира... – вздохнул Лесник. – Может, там у них одна лишь автоматика, не требующая присутствия человека? Похоже, все коридоры так вот запломбированы. Остается последний вариант: вентиляционные шахты, если в них удастся протиснуться. Но, боюсь, не удастся. Лишь голливудские супермены гуляют там вольготно, как по проспекту.

– При чем тут шахты? Даже если там и в самом деле сплошная автоматика – должны же как-то попадать внутрь ремонтники в случае поломки? Надо искать.

Они поискали еще. И нашли: в очередной перегородившей люк пломбе виднелась овальная дверь. Ни ручки, ни штурвала – лишь квадратная панелька с рядами кнопок, не промаркированных ни буквами, ни цифрами. Рядом – узенькая горизонтальная щель в несколько сантиметров длиной.

А у двери лежал человек. Мертвый человек.

И сжимал в мертвой руке газовый резак...

Никаких следов насильственной смерти они не обнаружили – и кости, и мумифицированные кожные покровы в целости и сохранности. Но отчего-то же умер человек, собиравшийся грубыми механическими способами добраться до хроноустановки – лишь собиравшийся, на двери ни малейших следов работы резака нет. И Лесник весьма сомневался, что причиной смерти горе-взломщика стал сердечный приступ.

Диана покрутила вентиль на одном баллоне, укрепленном на спине мертвеца, на другом... Шипение газа не раздалось. Пустые.

– Хотела повторить эксперимент этого бедняги? Не стоит... Наверняка тут имеется защита от любителей ломать двери.

– Что-то я не вижу отверстий, из которых может вылететь что-то смертоносное, – усомнилась Диана.

Но не стала спорить и настаивать на поисках запасных баллонов к автогену.

– Давай-ка лучше займемся рацией, – предложил Лесник. – Есть у меня одна идея...

– Теперь что-нибудь загорелось? – спросил Лесник, не высовывая голову из отсека.

– Нет, – коротко ответила Диана.

– А если вот так?

– Тоже ничего.

Из недр отсека с радиооборудованием виднелись только ноги Лесника. Он лежал на спине и ковырялся отвертками в незнакомой электронике, пытаясь превратить сложнейшую радиолокационную аппаратуру хотя бы в некое подобие простейшего искрового передатчика. Хоть изобретение старины Морзе вышло из употребления, но радисты еще хорошо помнят, что значит сигнал SOS – и, обнаружив в эфире помеху со странной периодичностью: три длинных сигнала, три коротких, три длинных – сообразят, в чем дело, и попытаются запеленговать передатчик... Хочется надеяться.

Но пока что попытки модернизировать электронику середины двадцать первого века до уровня аппаратов Маркони и Попова протекали не слишком успешно.

– Так, кажется вот этот контакт... Диана, дай мне, пожалуйста, тот разъем, который на желтом и белом шлейфах.

Из отсека показалась раскрытая ладонь, и Диана вложила в нее нужный разъем. Рука вновь исчезла, вслед за этим раздалось позвякивание и сопение.

– Тьфу ты, черт... Двести двадцать словил... Похоже, это шина питания.

Прошло еще несколько минут.

– Ну, хоть теперь есть какие-то изменения?

– Никаких... Хотя нет, действительно загорелась одна лампочка!

– Где и какая?

– Красная, в средней части пульта, справа. И оба правых индикатора осветились. На одном нули, на другом буквы «err»...

– А больше ничего не горит?

– Кажется, нет... Нет, больше ничего.

Лесник снова засопел, а потом начал вылезать из отсека. Даже в свете аварийного фонаря по его физиономии можно было понять, что к большому успеху ковыряние в аппаратуре не привело.

– Нет, такие хитросплетения никак не для людей с гуманитарным образованием... – вздохнул он. – Хотя в электронике времен Второй мировой я бы, думаю, разобрался: там провода были чуть не с палец толщиной, громадные радиолампы – всё просто, как в детском конструкторе. А тут...

Он безнадежно махнул рукой. Помолчав, добавил:

– Остается один выход – спустить на воду одну из здешних странных шлюпок, которые шкипер Андерсон именует консервными банками. Очень бы хотелось надеяться, что они в момент спуска автоматически превращаются в нечто более мореходное... По крайней мере, Харпер спасся отнюдь не верхом на консервной банке.

Диана никак не прокомментировала новую идею Лесника. Он сказал что-то еще – она упорно молчала.

– В чем дело? – спросил он напрямик.

– Я думаю, это тебе стоит объяснить, в чем тут дело. Почему ты так упорно возишься с рацией и собираешься пуститься в авантюру со шлюпкой? Почему не предпринимаешь каких-либо попыток пробиться к хроноустановке? Не бывает несокрушимого металла!

– Ты же сама видела, как меняется состояние корабля и всего, что на нем находится, по мере приближения к корме... Видела скелет с автогеном... Соваться туда смертельно опасно.

– Оставь эту сказку для Андерсона и его юнги, хорошо? Мы с тобой оба понимаем, что все побочные эффекты возникают лишь в момент включения аппаратуры – а до следующего включения еще достаточно времени, если верить лежащему в твоем кармане графику.