Алексей Корепанов - Зверь из бездны

— Прошу вас пройти на свободные места, господа. Если вы пожелаете стать членами нашего клуба, у вас будут постоянные места. И, естественно, скидка.

Мы со Станом обернулись. Позади нас возвышался темнокожий верзила с круглым лицом, излучающим обильную доброжелательность и готовность моментально выполнить любое желание клиента. Он тоже был голым до пояса, и такая же красная юбочка едва прикрывала его мускулистые бедра. Посещения иных миров давно приучили меня не удивляться разнообразным, порой весьма и весьма экстравагантным местным обычаям и нравам. В таких делах нельзя принимать за эталон собственный вкус; почему, действительно, надо считать, что мужчинам носить брюки удобнее, чем короткую юбку?

— Спасибо за предложение, — вежливо ответил я, — но мы здесь редко бываем.

Атлет движением пальца подозвал одну из официанток с пустым подносом в руках.

— Алла, проводи, пожалуйста, наших гостей. Приятного вечера, господа.

Он с неожиданным изяществом поклонился и отступил на свое место у дверей.

Безукоризненно сложенная длинноногая Алла, улыбнувшись сначала Стану, а потом мне, подвела нас к свободной тумбе неподалеку от подиума, на котором продолжался то медленный, то быстрый танец. Подождав, пока мы устроимся на высоких, чуть пружинящих подушках, она вновь улыбнулась и нараспев произнесла:

— Сегодня у нас день зеленых камней. Меню соответствующее, но, по вашему желанию, мы можем произвести замену блюд.

Мы со Станом переглянулись и Стан сказал:

— Замены не надо. Нас вполне устраивает меню дня зеленых камней.

— Если это не очень затруднительно, — добавил я, — пусть нас обслужит госпожа Гедда Горд.

— Я передам госпоже Горд вашу просьбу.

Официантка Алла удалилась изящной походкой, и Стан, провожая ее взглядом, задумчиво сказал:

— Надеюсь, господин Грег, местный день зеленых камней еще не означает, что нас будут действительно угощать съедобными камнями?

— Почему бы и не попробовать, если вкусно? — возразил я.

Все эти наши реплики проходили как бы на первом слое нашего со Станом состояния, на внешнем уровне, который мог обеспечивать контакт с окружающим чисто автоматически, при минимальном участии сознания. Я чувствовал, что Стан нацелен сейчас на то же, на что нацелен я, и знал, что Стан тоже чувствует мое состояние.

— Если камень несъедобен, попробуй все-таки съесть его — и он станет съедобным для тебя, — назидательно изрек Стан с видом философа. — А если она вообще откажется разговаривать на эту тему?

— А если нам все-таки принесут именно камни? Посмотрим. — Я вынул плоскую коробочку транса из кармана брюк и переложил в нагрудный карман безрукавки. Свою куртку я оставил в том опостылевшем кабинете. — Будешь слушать и делать выводы.

Официантку, выскользнувшую из-за плотной блестящей занавеси, я узнал сразу. Это была она, женщина с переданной в окружное управление из Торборга объемки, русалка-автоответчик с визио, Гедда Горд, из-за которой уединился в глуши Ульф Лундквист, и которая (я просто чувствовал это!) была каким-то образом причастна к его ужасной смерти. Я понял, что волнуюсь, как будто участвую в самой первой в жизни операции, но тут же загнал волнение вглубь и, обхватив руками колени и ощущая себя неловко на этой подушке, смотрел, как она приближается к нам.

Она подошла и улыбнулась. Ее стройную шею обвивало ожерелье из полупрозрачных крупных зеленоватых камней, которые едва уловимо меняли оттенок и то и дело словно заволакивались изнутри какой-то мерцающей дымкой (значит, не все официантки «Уголка валькирий» были рекламарами?) Склонившись над тумбой, она принялась переставлять с подноса тарелки и вазочки с разнообразным содержимым, отнюдь не напоминающим ни сырые, ни вареные, ни жареные камни. Там была какая-то остро пахнущая зелень, какие-то паштеты, желе и, по-моему, фрукты. Или овощи. Стан не сводил с нее глаз.

В последнюю очередь с подноса на нашу тумбу перекочевали два бокала и темно-зеленая бутылка с высоким горлышком, опоясанная золотистой этикеткой с несущейся в облаках белокурой девой, рассекающей воздух сверкающим мечом.

— Надеюсь, господа приятно проведут вечер, венчающий день зеленых камней, — улыбнувшись, почти пропела она и отступила на шаг, поправив свои вьющиеся черные волосы, обрамляющие точеное лицо.

Я понимал Ульфа Лундквиста: Гедда Горд была очень красивой женщиной, хотя красота ее казалась не мягкой, а, скорее, резкой, пронзительной. Такие женщины редко приносят счастье полюбившим их… Впрочем, я вполне мог ошибаться.

— Госпожа Горд, — сказал я, поднимаясь, потому что не мог говорить с ней, глядя на нее снизу вверх, — не могли бы вы уделить мне несколько минут для беседы?

Что-то изменилось в ее лице, словно внезапно выключили свет. Она надменно подняла голову и холодно сказала, более не утруждая себя профессиональным полупением:

— Вероятно, господин ошибся в выборе заведения. Это — «Уголок валькирий».

— Нет, не ошибся. Мне очень нужно с вами поговорить, госпожа Горд. Я из полиции.

Не знаю, какие ассоциации возникли у нее при слове «полиция», но взгляд ее стал жестким и отчужденным.

— Вы не нашли ничего лучшего, как придти для разговора именно сюда?

— Мне очень нужен этот разговор, госпожа Горд. Ради него я прибыл с Соколиной.

— Ах, вы с Соколиной? — медленно сказала Гедда Горд, переводя взгляд с меня на Стана. Стан уже вооружился вилкой и даже не смотрел в нашу сторону. Хотя, конечно, все слышал. — Это из Унипола, что ли?

— Совершенно верно, госпожа Горд. Именно из Унипола. Леонардо Грег, офицер Унипола.

Официантка покусала губу, бросила быстрый взгляд в сторону темнокожего привратника. По ее лицу было видно, что она немного растерялась.

— Что-то серьезное? Унипол моей персоной еще никогда не интересовался. Как и я Униполом.

Знала ли она о том, что Ульфа Лундквиста уже нет в живых? Моя интуиция подсказывала мне, что не знала.

— Где мы можем поговорить, госпожа Горд?

— Если это действительно недолго… — Она вновь посмотрела на привратника. — За подиумом выход в кулуары, идите туда. Я сейчас.

Вновь профессионально улыбнувшись Стану, Гедда Горд, неся поднос на кончиках пальцев, проскользнула мимо пирующих и исчезла за занавесом.

— Я пошел, — сказал я Стану, ковыряющемуся вилкой в вазочке с чем-то розовым и прозрачным.

Стан едва заметно вздохнул. Я понимал, что он тоже жаждет поговорить с Геддой Горд и раздобыть связующее звено. Но этот разговор я должен был вести сам.

Обогнув подиум с непрестанно меняющимися все новыми и новыми исполнительницами, я оказался перед аркой с наклонным полом, выложенным синими овальными плитками с изображением желтых асимметричных крестов. Возле арки сидели на корточках два полуголых парня с ручищами сказочных циклопов и, держа полупустые бокалы, что-то наперебой пытались втолковать друг другу не очень трезвыми голосами. На меня они не обратили никакого внимания. («Ты меня знаешь, я фу-фу предлагать не буду…» — «Я тебя знаю, Олаф, но ты меня тоже знаешь, и я тебя знаю: просвистит — не выберешься…») Я прошел под аркой и оказался в небольшом зале. Стены зала были расписаны изображениями древних морских кораблей с конскими головами на носу, бородатых воинов с мечами и топорами, тех же белокурых полногрудых валькирий, парящих в облаках, щитов, копий, ножей и прочего оружия. Прямо из пола тянулись вверх похожие на звездные протуберанцы пышные желтые кусты, окруженные скамейками. Здесь могли отдыхать утомившиеся от пиршества посетители «Уголка валькирий», но сейчас в зале никого не было.