Алексей Корепанов - Зверь из бездны

— Господин Гринсон, я к вам, — сказал я в пространство зеленой долины.

— А к кому же еще? — недружелюбно отозвались из долины. — Кроме меня тут больше никого и нет.

Погасло кровавое светило, долина растаяла — и обнаружилась действительная обстановка камеры, не скрытая более поливизорным изображением: кровать, стол, стул, два кресла в окружении голых серых стен. Комп на столе, поливизор в углу. Все. Дэйв Гринсон, скрестив босые ноги на манер древних йогов, сидел на кровати, подложив под спину подушку, и держал в руке тонкую трубочку пульта поливизора. Он был одет в светлую рубашку навыпуск и клетчатые шорты. Выглядел он внушительно, как тот поливизорный атлет из какого-то фильма, только лицо у него не было раскрашенным и глаза смотрели довольно уныло.

Несколько секунд мы молча разглядывали друг друга. Наконец он сказал со вздохом:

— Садитесь, господин очередной эксперт. Располагайтесь, как дома. Он криво усмехнулся. — Что будем проверять в этот раз?

Я бросил куртку на спинку кресла и сел. Дэйв Гринсон, теребя свою негустую бородку, безразлично смотрел на меня.

— Я из Кремса, господин Гринсон. Офицер полицейского управления Совета Ассоциации Леонардо Грег, руководитель пятой следственной группы.

Его пальцы замерли.

— Приятно видеть соседа по городу, — несколько озадаченно произнес он. — Только меня уже расспрашивал ваш сотрудник, тоже из Кремса, и я ему рассказал все до мелочей. Или решили-таки все списать на галлюцинацию или какой-нибудь там самогонный пароксизм? Допился, мол, до бредовых видений и пошел палить по призракам… А попал в человека. В друга… Вы смотрели мою медицинскую карту? Вы думаете, меня допустили бы до работы на рубежах, возникни хоть тень подозрения?

— Господин Гринсон, выслушайте меня, — попросил я. — Сразу признаюсь, что, возможно, никогда не поверил бы ни в какие истории о монстрах…

— Вот-вот, — вздохнул рубежник.

— …если бы имел дело только с одним вашим случаем. Но вы не первый, кто видел монстров-убийц.

Дэйв Гринсон отбросил пульт поливизора, спустил ноги на пол и, подавшись ко мне, замер в напряженной позе.

— Вы не первый, — повторил я. — Наша группа вынуждена сейчас заниматься только этими случаями. Я не сомневаюсь, что вы действительно столкнулись с неким существом или веществом, принявшим форму монстра из полифильмов, и что этот монстр, именно монстр, а не вы, убил господина Лундквиста.

Рубежник как-то обмяк, могучие плечи его опустились, словно не выдержав собственной тяжести.

— Уф-ф! — шумно выдохнул он и помотал головой. — Наконец-то! Чертовски неприятная штука, когда тебе не верят. Будто головой о стену бьешься… Откуда же эти страшилища взялись, какая сволочь их придумала?

— Предположений много, информация идет ежедневно. В разработке у нас уже несколько планет. Но не хватает деталей, господин Гринсон. А возможно, именно в деталях и кроется ключ.

— Но я все рассказал вашему… Кашко? Лушко?

— Лешко, — поправил я. — Да, о монстре вы рассказали. Но этого недостаточно. Почему монстры нападают именно на тех, на кого они напали? Почему один монстр говорит: «Я пришел к тебе», — и ломает ребра своей жертве, а другой шипит: «Я тебя ненавижу»? Чем обусловлен выбор жертвы? Нам важна сейчас любая информация, любые крупицы, даже, казалось бы, совершенно не относящиеся к делу. Чем больше у нас будет самых разнообразных сведений, тем больше вероятность, что мы распутаем этот узел.

Я почувствовал, что в Дэйве Гринсоне произошла мгновенная перемена. Его широкое лицо словно окаменело, только на скулах набухли и задергались желваки.

— Вот оно что, — сказал он глухо. — И вы о том же, господин офицер…

— Послушайте, Дэйв, — медленно сказал я, — считайте, что у нас частная беседа. Никакой записи не ведется. Стан, отключись! Это я господину Лешко, — пояснил я. — Даю вам слово офицера: сейчас наш разговор нигде и никем не фиксируется. Вы мне верите?

Рубежник окинул меня внимательным взглядом и долго молчал, ссутулившись и упираясь руками в край кровати.

— Я привык верить людям, — сказал он наконец. — Если бы это касалось только меня, если бы речь шла обо мне, я не стал бы ничего скрывать…

— Я прошу вас помочь в раскрытии преступлений. В Ассоциации действуют какие-то непонятные пока и страшные силы. Десятки жертв, Дэйв, десятки! Люди погибли ужасной смертью, могу показать вам инфопласты и после этого вы вряд ли сможете заснуть. А то, что знаете вы, возможно, выведет нас на след убийц.

— Машина для убийства, — пробормотал Дэйв Гринсон. — Она нашла его… Кара за грех…

— Значит, были основания? — встрепенулся я.

Я видел, что он колеблется, что он никак не может сделать выбор, этот не умеющий лгать парень с дальних рубежей. Он не хотел раскрывать грех покойного друга.

— Мы уже ищем эту женщину, эту неразделенную любовь господина Лундквиста, — сказал я, ни на мгновение не отрывая от него взгляда.

Он слегка вздрогнул и начал медленно краснеть. Это было особенно заметно по контрасту с его светлыми волосами, закрывающими лоб.

— Вы знаете? — растерянно произнес он. — Вы тоже знаете?..

— В тот вечер господин Лундквист сказал вам, что ушел от людей из-за безответной любви. Та женщина не просто отвергла его; она возненавидела его. — Я говорил так, словно читал невидимую Дэйву Гринсону запись. Рубежник расширившимися глазами смотрел на меня и казалось, что он вот-вот свалится с кровати. — А возненавидела она его за то, что Ульф Лундквист совершил преступление, о котором она знала. Речь идет не о краже, угоне авто или каких-то финансовых махинациях; за это могут презирать, но вряд ли будут ненавидеть. Речь идет о гораздо более серьезном преступлении. Если это действительно так, то между монстром, появившимся в поселке номер семь, и объектом любви господина Лундквиста существует какая-то связь. И такие же связи, скорее всего, есть и в других случаях.

Дэйв Гринсон смотрел на меня с изумлением и даже, кажется, каким-то страхом; он не только перестал краснеть, но, напротив, был теперь бледным, как первый снег.

— Я не буду просить вас, господин Гринсон, рассказывать о преступлении, совершенном Ульфом Лундквистом. Пусть это остается на вашей совести. Я не буду просить вас назвать имя женщины — мы все равно найдем ее, раньше или позже… конечно, лучше бы раньше, потому что убийства продолжаются. Возможно, очередное преступление совершается именно сейчас, здесь, на Иволге. В Валгалле. В Торборге. В каждом из миров… Прошу об одном: подтвердите, что я прав. Только «да» или «нет». Нас никто не слышит.

В камере повисло молчание. Тягучее молчание, которое, казалось, не нарушится никогда.

— Да, — сказал Дэйв Гринсон. — Да!