Джорджо Фалетти - Убийственная тень

– Кофе выпьешь?

– Не откажусь.

Банкир повернулся налево, к открытой двери приемной.

– Мэри, два кофе, пожалуйста. Со всеми причиндалами. И не из нашей машины. Пошли кого-нибудь, пусть принесет два эспрессо из «Старбакса».

Они вошли в кабинет. Джим огляделся. С прошлого раза здесь мало что изменилось, хотя прошли годы. Появилась новая мебель, гигантский стол – родной Болтон, – стены перекрасили в более мягкий цвет. Но главное – то, что внушает ощущение большой власти, – осталось прежним.

Коэн указал ему на кожаное кресло перед столом.

– Сюда садись. Мэр его нагрел своей задницей.

Да уж, мэр спускался по лестнице так, будто ему в зад только что вставили ручку метлы.

Джим улыбнулся и сел. Пусть Уэллс сочтет его улыбку ответом на теплый прием и остроту.

– Мистер Уэллс, я прежде всего хочу расплатиться за прокат вертолета.

Банкир отмахнулся.

– Успеешь еще. Это мелочи. – Он положил руки на стол и подался к Джиму. – Расскажи о себе. Как тебе живется в Нью-Йорке? Говорят, ты неплохо устроился под крылом у Линкольна Раундтри.

Джим качнул головой и уставился на мыски своих ботинок.

– Уже нет ни Нью-Йорка, ни Линкольна Раундтри. Я их профукал.

Уэллс немного помолчал, видимо обкатывая эту новость. Но даже когда вновь заговорил, Джим ничего не смог прочесть у него на лице.

– Если ты об этом жалеешь, то я тебе сочувствую. С другой стороны, для того, что я тебе намерен предложить, это даже кстати. Как говорится, нет худа без добра… – Он усмехнулся банальной народной мудрости. Но тут же лицо его стало серьезным и сосредоточенным. – Думаю, мы с тобой можем оказать помощь друг другу. Ты ночевал на ранчо и видел, как оно изменилось. Прекрасно оборудованный комплекс, но работает на пятнадцать процентов своего потенциала. А в перспективе миллионные инвестиции.

Джим подумал, что Коэн наверняка уже десятки раз толкал эту речь, и восхитился его искренним энтузиазмом. Но то был лишь предварительный этап разогрева публики.

– Хамфрис-Пик может стать горнолыжным курортом международного класса, еще лучше Эспена, на базе гостиничной структуры, в которую я намерен превратить ранчо «Высокое небо». А летом там будет маленький приключенческий рай для туристов. Вертолетные экскурсии, сплав по Колорадо, рыбалка, катание на внедорожниках, пешие прогулки. Я им устрою зрелища почище голливудских колоссов. Я уже связался с продюсерами «Сенк дю Солей», пусть подумают о серии шоу на темы Дикого Запада.

Вот и второй этап. Коэн намечает цели.

– И это не просто стремление pro domo mea . [10] В личных интересах (лат.). Если мои планы осуществятся, деньги на ранчо потекут рекой. И не только на ранчо. Это повысит благосостояние всего штата. Он превратится из унылой и душной провинции в современный, комфортабельный регион. В колчане нашего города много стрел, и я хочу, чтобы каждая попала в цель.

Джим подозревал, что и колчан, и стрелы, и сама цель являются эксклюзивной собственностью Коэна Уэллса. Но ничего не сказал, поскольку ему было любопытно узнать, каким будет следующий этап. И потому ограничился наводящим вопросом:

– И какое отношение имею к этому я?

– Имеешь. Если поддержишь меня, я тебя сделаю богатым человеком.

Самая интересная часть беседы, отметил про себя Джим. Это и был третий этап. Джим поневоле вновь вспомнил слова Эйприл Томпсон.

Скоро ты узнаешь, чего хочет от тебя хозяин города…

Ей бы не репортером работать, а гадалкой.

– Но пока нам необходимо преодолеть кое-какие препятствия и урегулировать разногласия – без этого ни одно дело не обходится. Кое-кого подмазать, чтобы выбить разрешения на то, на се. Но главная загвоздка – это навахи. Они не одобряют наш проект. Как тебе известно, горы Сан-Франциско для них священны, и Совет племен, естественно, ропщет. А его рупором был Ричард Теначи. – Коэн на миг задумался, будто что-то припоминая. – Мы с твоим дедом не всегда и не во всем ладили, однако сохраняли взаимное уважение. Он знал, как я к нему отношусь, хотя мы и не сходились во мнениях. – Он в упор посмотрел на Джима, ища поддержки. – Теперь, к сожалению, его больше нет, а нам надо жить дальше.

Король умер, да здравствует король. Джим все еще молчал в ожидании четвертого этапа – ободрения солдата перед битвой, восхваления его мужества и обещания богатой добычи в случае победы.

– Ты способный парень. Водишь вертолет, выучился, много путешествовал, повидал мир. Ты человек своего времени и внук великой личности. В Уиндоу-Рок тебя все знают как внука своего деда и автоматически переносят почтение к нему на тебя. Учти, у меня есть немало подходов к Бюро по делам индейцев. Если мы правильно проведем эту партию, не исключено, что ты станешь его президентом. У тебя все для этого есть. Ты навах и в то же время наполовину белый, следовательно, сумеешь стать связующим звеном между двумя мирами. Пока мне довольно знать, что ты на моей стороне и в нужном направлении используешь престиж, доставшийся тебе от Ричарда Теначи.

Тон Уэллса стал задушевным. От четвертого этапа он плавно перешел к пятому – к воспоминаниям о старых добрых временах.

– Мы ведь уже имели с тобой дело, ты знаешь, что на меня можно положиться.

Джим немного поразмыслил. По большому счету ему глубоко плевать на все, о чем здесь толковал Коэн Уэллс. А пока ничто на свете не затронуло его душу, отчего бы и не подработать малость?

А может, и не малость.

– У тебя есть жилье? Машина?

– Есть дедов дом в пригороде, только я не знаю, в каком он состоянии. Пока я остановился в «Эспен-Инн».

– Хорошо. На первое время предлагаю вот что. Снимешь квартиру, пока не обзавелся собственным домом. Я тебе выделю нашу служебную машину и положу пятьдесят тысяч на счет. Недельку поживешь, оглядишься, а там возьмешь на себя вертолет ранчо. Пока он один, но скоро будет небольшой флот. Будешь им руководить помимо всего остального.

– Что имеется в виду под «остальным»?

– Всему свое время.

Выражение Коэна было недвусмысленным: отныне единственным ориентиром в жизни Джима становится он. Джим почувствовал себя скованным по рукам и ногам.

Но то были золотые цепи, что снимало сразу много вопросов.

– А что Алан?

– Алан – оборотная сторона медали. Алан – американский гражданин, солдат, проливший кровь за родину и получивший награду. Он заплатил высокую цену за свой героизм. Такого человека полезно иметь на нашей стороне.

Джим с трудом сохранил непроницаемое лицо. Коэн Уэллс умеет извлекать выгоду даже из увечий собственного сына.

Разумеется, он не желал ему такой участи.

И наверняка думал, что, последуй Алан его совету, ничего бы этого не случилось.

Быть может, даже плакал.