Виктор Куликов - Первый из первых или Дорога с Лысой горы

Второй начальник все же справился с собой:

— Вери гуд!.. Бат… он захочет с нами говорить? Под потолком раздался смешок:

— Посмотрим, как он не захочет!..

На столе, у свечки, появился кувшинчик, коричневый, из глины. Он слегка дымился. Начальники увидели, как две руки из темноты к кувшину протянулись и нежно стали поглаживать его бока кончиками прозрачных длинных пальцев.

Дым из кувшина заструился вертикально и почернел.

— Уходят время, расстоянья, страхи…Уходят голоса, уходят люди… Сливаются в один котел, в одно желанье… — как будто читала Маргарита Николаевна.

И голос ее начальников спецслужб заворожил. — Нет никого порознь, есть все в одном… Ты, называющий себя Рамзаем, слышишь меня?

Ответ пришел не из кувшина. Сверху:

— Слышу, моя душа…

— Ты мне ответишь на все вопросы?

— Спрашивай. Отвечу…

Маргарита Николаевна наклонилась к столу, к свече, и начальники спецслужб увидели ее суровое лицо с сияющими глазами:

— Что вас интересует? — спросила она начальников.

— Пусть ответит, в Москве он или нет! — нашелся первый.

— Ты где, Рамзай, в Москве? — обратилась к кувшину Маргарита Николаевна.

— Нет. Пока я далеко…

— У-ф-ф-ф… — первый начальник аж вспотел. — А и я-то думал, что мои мерзавцы врут, чтобы только всех успокоить. Ну, слава Бо…

— Т-с-с! — Маргарита Николаевна не позволила ему договорить. — Еще вопросы есть к Рамзаю?

— А он в Москву вообще-то собирается?

— Пока не знаю, не решил. Но если надо…

— Не надо! Не надо! Так и передайте! — вскричали все трое. И очень дружно.

Маргарита Николаевна кивнула:

— Рамзай, мой брат, прошу, в Москву не приезжай!

— Ну, если просишь ты, то не поеду…

Начальники, забыв про все на свете, вскочили и стали обниматься. Как будто бы «Динамо» забило гол «Спартаку».

Дав время им нарадоваться, Маргарита Николаевна поинтересовалась:

— В чем вторая проблема, с которой вы пришли сюда?

Заняв свои места на стульях, начальники стали толкать друг друга в бок. Решительнее всех был полиглот. Он и сказал:

— Мы понимаем, се ля ви, что каждый может занемочь. Однако, болезнь болезни — рознь. Натюр-лих!..

— Вы это о самом-самом говорите? Его имеете в виду?

— Си, си, мон ами!

— Я вам не друг! — отрезала без всякого смущенья Маргарита Николаевна. И так пронзила полиглота взглядом, что у того чуть не отсох язык. — Итак?

Третий из начальников кашлянуть хотел солидно, но получился зайчий кашлёк, когда косой, забившись в норку, надеется, что волк ее минует.

И все-таки начальник произнес:

— Нам надо знать, откуда он издает приказы. Нам говорят одно, но мы подозреваем другое.

— Милейшие, — и Маргарита Николаевна опять откинулась в густую тень, — насколько я понимаю, у вас другая задача: приказы выполнять. А где уж они подписываются, не ваше дело!.. К тому же лично вам я посоветовала бы лучше приглядывать за собственной женой. Подумайте, не слишком она часто ездит на примерки? В одно и то же время, пять раз в неделю. И постоянно с вашим адъютантом… Смотрите, скоро и папаха на голову не будет налезать.

Третий на секунду онемел, потом вскочил:

— Как? Что? Моя супруга? Не только с Баркевичем, но и с Володькой?! Повешусь!

— Ну, это воля ваша, — задумчиво сказала Маргарита Николаевна. — Но в вашем звании, я вешаться не стала б, а застрелилась… А впрочем, как хотите…

Тут первый крякнул и с робостью спросил:

— А мне что посоветуете?

— Вам… На вашем месте я бы послезавтра с Жутимским на охоту не поехала. Во-первых, не сезон, а во-вторых, седьмая бутылка водки будет лишней. И «скорая» помочь вам опоздает. Вы лучше займитесь физкультурой, бег по утрам, зарядка, теннис по пятницам. Глядишь, лет семь еще протянете. Хоть сердце у вас, конечно… — и Маргарита Николаевна многозначительно руками развела. Мол, плохо дело.

Второй начальник, полиглот, предусмотрительно заулыбался:

— Спасибо, но мне ничего предсказывать не надо. Я знаю все и сам.

— Конечно! Как не знать? — не возразила Маргарита Николаевна. — Вы умный человек и понимаете, что рано или поздно, однако, конкурирующие службы разыщут и ваш счет в токийском банке, и узнают, откуда деньги поступали на него… Недолго осталось утаивать и обе дачи: на Лазурном берегу и новенькую в Тунисе… Я больше вам скажу! Уже есть фотоснимки, на которых вы запечатлены с кем, как по-вашему? Второй начальник побледнел:

— Это умелый монтаж!

— Правильно, с вальяжным господином, который плохо говорит по-русски. Зато сицилийский его акцент прекрасен. Хотя вообще-то он живет в Чикаго…

— Монтаж, монтаж! — упорствовал второй.

— Да боюсь ты, — злорадно усмехнулся первый. — Какой монтаж? Зачем он нужен? Пока я эти снимки никому показывать не собираюсь. Я думаю, что мы с тобой договоримся.

Полиглот подпер рукою сердце:

— Ты… Ты… Да знаешь, я…

— Довольно, господа! — сказала властно Маргарита Николаевна. — Я от вас устала, — и тут же свечу задула.

Начальников спецслужб какое-то теченье тьмы умчало прочь из кабинета и разбросало по их машинам.

И кавалькада черных лимузинов под вой сирен, в сопровождены! «канареек», движенье перекрыв, заторопилась от института…

А по кабинету разлился мягкий свет. И Маргарита Николаевна, уже сидевшая на низеньком диване, позвала:

— Фрида! Не будешь так любезна посмотреть, там кто-нибудь остался из людей?

Надменная княжна, опять сменившая свой облик на сморщенную старушонку, сняла с колен вязанье и, встав, спросила:

— А мне-то можете сказать, хозяйка, откуда, ну, этот, самый-самый, приказы издает? Ведь если судить по их, приказам, содержанью, то не иначе, как из клинической больницы имени профессора Стравинского!

— Все так, — ей улыбнулась с дивана Маргарита Николаевна. — Откуда же еще? Об этом, правда, не говорят. Поскольку это — самая большая тайна. Государственный секрет! Но что поделать, если человек с обычной язвой, таких приказов сочинить не может. А потому всем все понятно. Кроме вот этих, из так называемых спецслужб.

Старушка кивнула:

— Жаль, конечно. Человек болеет, а они ему покоя не дают. Все «правь да правь»! Да-а-а, с совестью у них проблема. Нет совести. И не на что купить…

— Увы, но не жалеют здесь больных душою! — печально согласилась Маргарита Николаевна. И спросила: — Ну так как же, посмотришь ты, там кто-нибудь остался?

— Иду, иду! — старушка выглянула в коридор.

Там, прислонившись к стене, стояла девушка с огромными глазами, с прыщами на лбу. И безобидная, как одуванчик.

— Вы, милая, к колдунье? — старушка оглядела коридор. И не увидела в нем больше никого.

— Да!.. Если еще не поздно, — как испугалась девушка.

— А где все остальные?

— Их выгнали милиционеры и эти, в масках. Фрида удивилась: