Генри Олди - Вампиры. Путь проклятых

— Эльвира…

И в это мгновение в дальнем углу вспыхивает кровавый глаз лазерного прицела. Смертоносная светящаяся нить с клубящимися в ней пылинками упирается в грудь Эльвиры — как раз под левым соском.

— С прибытием! — раздается в углу чей-то насмешливый, чуть картавый голос. — А вот и парочка влюбленных трупов! Стойте, где стоите, и продолжайте держать эту падаль. Скоро за вами приедут — подождите немного. И не вздумайте дергаться — в стволе у меня серебро!

Очень интересно. Второй раз нас пытаются взять «живьем». Что-то не похоже это на Бессмертного Монаха, если верить рассказам Генриха. Его люди явно ведут какую-то свою игру. Если это вообще его люди.

Наконец мне удается их рассмотреть. Не его, а именно их. Второй засел в самом дальнем углу подвала, и в руках у него точно такая же автоматическая винтовка «М-16», как и у первого, с явно посеребренным штыком и подствольным гранатометом, только вместо лазерного прицела на ней установлен инфракрасный. И целится он в меня. А у того, что держит на прицеле Эльвиру — инфракрасные очки.

Да, ребята подготовились серьезно. Я бросаю два коротких взгляда налево и направо. Нет, их только двое. Но можно не сомневаться, что скоро здесь появится целая бригада. Небось, и способы удержания у них разработаны; что там: распятия, пентаграммы, чеснок, серебро, святая вода, омела… Вполне достаточно, а есть наверняка и еще что-то. Эльвириных «крестников» в подвале, естественно, нет — уже успели увезти. Мальчишки, небось, и сопротивления не оказали. А этих двоих оставили караулить нас.

Да, времени у нас практически нет, тем более, что и рассвет уже скоро. Но сдаваться им никак нельзя — независимо от того, зачем мы им нужны (могу себе представить — зачем!). Ну что ж, сегодня у нас ночь чудес — попробуем сотворить еще одно и вырваться отсюда.

— Интересно, а зачем это мы вам понадобились? — бросаю я пробный шар. — Такие холодные, скользкие, можно сказать — замороженные заживо (Пойми, Эльвира, ну, милая, тыдолжнапонять! Ведь ты уже один раз проделывала это сегодня!) — зачем мы вам? Будете держать нас в холодильнике и изучать? Так мы можем обойтись и без холодильника! (Есть! Онапоняла! Я ощущаю, как слегка касающаяся меня рука Эльвиры начинает быстро холодеть — и поспешно включаю свой собственный «холодильник». Дайте нам только пару минут, чтобы как следует понизить свою температуру — и мы еще посмотрим, помогут ли вам ваши инфракрасные приборы, работающие на тепловыхл учах! Ну а лазер… доберемся и до него!)

— Ты что, совсем умом тронулся, мертвяк? — интересуется тот, что держит на прицеле Эльвиру. — Или решил шизиком прикинуться? Прикидывайся-прикидывайся, недолго тебе осталось! У нас, небось, по-другому запоешь!

— У вас? — изумляюсь я. — Это где же? В ИНТЕРПОЛе? А я-то думал, вы нас просто убиваете — без суда и следствия. Ошибался, выходит! Прошу прощения! Образцово-показательный суд над вампиром! Звучит. Правильно, Правосудие — оно для всех! And justice for all!

Ага, зашевелился; пытается перенастроить свои очки. И тот, второй, тоже явно забеспокоился. Главное, чтобы они не заподозрили раньше времени, в чем дело. Еще минута…

— Что-то больно разговорчивый ты, покойничек! По-моему, ты просто напрашиваешься на пулю. Для начала — в ногу — чтоб не был таким прытким. Следовало бы укоротить тебе язык, но он нам еще понадобится…

Нет, конечно, исполнить свою угрозу он не решается: ведь тогда ему придется на какое-то мгновение оставить «без присмотра» Эльвиру — а на такое он не пойдет… Ну, кажется, все — предел. В конце-концов, физики уже давно установили, что Абсолютный Нуль недостижим!..

— Эй, вы, что вы там такое творите? Стоять на месте!

— А мы и стоим, начальник! Разве не видите?

Не видят! Остался лазер. Ну что ж — лазер…

Я знал — именно знал, что у меня получится! Откуда? Не важно!

Я мысленно потянулся к упирающейся в грудь Эли ниточке луча, скользнул по ней прямо к излучающему энергию кровавому зрачку, припал к нему невидимыми губами… Отдаймне свою силу! Отдай!..

Жгучий поток хлынул внутрь — поток чужеродной силы, которая вот-вот сожжет меня изнутри, испепелит, как солнечный свет…

Нет, врешь! Не выйдет! Я впитаю тебя в себя, переварю, как кровь и жизнь очередного «клиента»! Я…

— Что за…

Лазер гаснет!

— Эли, падай!

Прости, капитан — но уложить тебя аккуратно уже нет времени!

Грохот выстрелов — отчаянный, суматошный. Аргентум противно визжит над нашими головами, рикошетит от стен.

Внутри, ища выхода, бурлит чуждая энергия. Черт, как бы у меня лазеры из глаз бить не начали! По ним ведь и засекут!

…Пора!

Распластываюсь в броске, не вполне понимая: кто я, что я? лечу, бегу, прыгаю? тело? туман? что-то среднее? Мгновения смазываются, пространство подвала искажается под каким-то немыслимым углом; я вижу медленно поворачивающийся мне навстречу ствол, судорожно дергающий спуск палец — но выстрела нет! Молодец, парень — весь магазин с перепугу высадил!

Посеребренный штык проходит впритирку к моему боку — и я, приземляясь, просто бью ИНТЕРПОЛовца кулаком в висок. Не кулаком — короткой черной молнией. Такое ощущение, что в последний миг я успеваю увидеть ударегоглазами. Вокруг взрывается темнота. Черт! Неужели убил?! Ведь он нам живым нужен! Ладно, потом.

Второй бросок, вдоль стены — стремительной тенью, размытым пятном без очертаний — наверное, так это выглядит со стороны… И щелчок вставляемого в гнездо магазина похоронным набатом отдается в ушах. Я не успеваю, не успеваю!

Успел — не я. Успела Эльвира. Силуэт поднимающего винтовку ИНТЕРПОЛовца на мгновение раздваивается. Короткий вскрик, хруст. Лязг металла…

Стон.

Странно! Почему он еще жив?

— Ты что, ему шею не сломала?

— Нет, только руку. Я же есть хочу! — почти детская обида в голосе.

Действительно, экая ведь я свинья: сам закусить успел, а об Эльвице и не подумал!

— Погоди, сейчас гляну, что с моим. Кажется, я слишком сильно приложился.

Нет, ты гляди, уже шевелится! Живучий попался. Очень хорошо. А то тот, второй, похоже, по-русски ни бум-бум. А мой английский, особенно разговорный, оставляет желать лучшего.

Перезаряжаю его винтовку, забрасываю за плечо. Инфракрасные очки тоже пригодятся. Ага, вот запасные магазины, гранаты, пистолет, нож… Ч-ч-черт! Жжется! У него не только клинок посеребренный!

Отбрасываю подальше опасную и бесполезную для меня игрушку.

Первое, что видит очнувшийся ИНТЕРПОЛовец — это горящие угли моих глаз — и дуло собственной «Беретты», глядящее ему в лоб.

— Вот теперь и поговорим… покойничек! — сообщаю ему я.

— На себя посмотри! — огрызается он.

Это плохо. Раз огрызается, да еще и шутит — то быстро его «расколоть» не удастся. А времени у нас нет. Или он просто еще не понимает, что с ним случилось? Думает, я с нимшутки шутить буду? Они с такими, как мы, не церемонятся — и мы с ними не станем!