Сергей: Гомонов - Сокрытые-в-тенях

Красномасочник засмеялся:

— А-а-а! Тут как раз все просто! Бездельницы с самого утра наряжаются на праздник, а те, кто работают, недавним повелением месинора, да будут дни его легки, переоделись в мужское платье. Вот, хотя бы приглядитесь к тому разносчику!

Целенийцы посмотрели на худенького работника, разносившего заказанные блюда, и убедились, что это и в самом деле девушка в широком мужском кафтане празднично-алого цвета.

— А что это за повеление месинора? — осторожно переспросил доктор Лорс.

— Поговаривают, сестра его величества Ваццуки, Шесса, да будут дни ее легки, незадолго до свадьбы каталась на коне в женском седле и едва не погибла. Свидетели утверждают, что, сиди она по-мужски, падения удалось бы избежать. Просто не удержалась. Растревоженный этим, наш справедливый месинор приказал всем женщинам, которым приходится совершать много движений, носить мужской костюм без корсетов и излишеств.

— И это правильно! — вскричал доктор. — Правильно! В этом я с месинором полностью согласен… с его величеством месинором, да будут дни его легки, хотел я сказать…

Ольсар тайком улыбнулся, но ничего не сказал. Под маской можно спрятать так много!

— Так что же, ее высочество Шесса теперь замужем? — спросил он любопытства ради.

— Да, и довольно давно. Разве вы не знали? — удивился Фацекки. — Я приезжал на чествование свадьбы прошлой осенью. Да, они объединили престол с ралувинским наследником. А, взгляните, ваш декламатор приходит в себя!

Митсар в самом деле засучил кривыми короткими ножками и спрыгнул со скамейки, забавно ругаясь и разыскивая своего обидчика — заметить, кто сбил его с ног, комедиант не успел.

К столу снова подошел подручный хозяина. Он наклонился к уху Ольсара и шепнул:

— Господин Игалар посылал человека к Аурилиа Лесеки. Получено согласие на встречу. Мне велено передать, чтобы через час вы были готовы.

Ольсар ушел с кем-то из людей Игалара на встречу с историком, а остальные беломасочники разошлись по своим комнатам.

Айнор и Зелида, не сговариваясь, пришли проведать Вальбраса. Оттого, что столкнулись они чуть ли не в дверях, оба смущенно забормотали нелепые оправдания и едва не пустились на попятную.

— И кого там еще принесли гадские силы Дуэ? — хриплым голосом окликнул их Вальбрас. — Понавешали тут балдахинов, честному человеку не видать ничего! А ну покажитесь!

— Да мы это, Вальбрас! — призналась Зелида и, взяв Айнора за руку, потянула его к раненому.

— У вас тут что, свидание?

— Слушай! — возмутился было телохранитель, сверкнув глазами, однако актерка успокоительно похлопала его по руке.

— Тебе полегчало? — спросила она, переводя разговор в иное русло. — Я вот тут раздобыла тебе маску взамен твоей. Та ведь все равно грязная и в крови, ее уж и не отстирать…

И она кинула маску за надкроватный полог.

— Готово! — через пару секунд ответил Вальбрас. — Можете смотреть. Мне-то полегчало? Ну да, полегчало, коли вас это заботит. Можно еще пару раз на стражников напасть!

— Я извиниться перед тобой зашел, — пробубнил Айнор. — Тебе ведь по моей вине досталось…

— Да будет! Все мы в одну повозку впряжены!

Вальбрас отмахнулся и бросил заинтересованный взгляд на принесенную Зелидой еду. Красная маска изменила его. В сочетании с обритой налысо головой смотрелась она зловеще.

— Как рука? — телохранитель кивнул в сторону раненой руки Вальбраса, а Зелида присела в изножье кровати.

— Болит… как… Это ведь какая-то подлюка все-таки изловчилась! Вы мне вот что объясните: почему нам удалось выжить? Стража Фиптиса шутить не любит, тем более с целенийцами…

Айнор и Зелида переглянулись, оба одновременно пожали плечами и отвели глаза друг от друга.

— Ты ешь! — сказала актерка, подскочила и принялась расставлять посуду на столике возле Вальбраса.

— Как говаривал мой батюшка, ешь-ешь, да поглядывай! — Вальбрас взял ложку в здоровую руку и начал неловко хлебать суп. — Удалось ли Ольсару сделать то, зачем он сюда прибыл?

— Что?

— Что? — дуэтом опомнились Зелида с Айнором, поглощенные какими-то своими мыслями и от этого ужасно рассеянные.

— Вот и будут они мне после этого!.. А, да ладно! Я спрашиваю, Ольсар сделал, чего хотел?

— Делает, — ответил Айнор. — Как раз сейчас.

Тут в дверь постучали, и Зелида вздрогнула. Но это был всего лишь старый Игалар. Заглянув в комнату, он поманил к себе Айнора, беззвучно извинился и прикрыл за собой дверь.

— Пойдемте на мою половину, — сказал хозяин гостиницы, когда телохранитель вышел в коридор. — Там и поговорим.

Часть дома, которую Игалар оставил себе, была еще уютнее того, что успел увидеть Айнор. Бывший целениец оказался человеком непритязательным, но в то же время и не без выдумки. То какая-нибудь простенькая. Но необычная по замыслу статуэтка в углу, то картина на стене нет-нет да и притягивали взгляд молодого телохранителя.

Игалар завел гостя в большой зал и откинул тяжелые занавеси на окнах. Гостиная преобразилась, стала светлее и веселее.

— Выпить чего-нибудь желаете? — осведомился старик.

Айнор отказался, и тогда Игалар налил из кувшина только в один кубок, высокий и тяжелый.

— Можете не утруждать себя рассказом, Айнор. Я уже давно все понял. Месинара Ананта ХХ пропала при странных обстоятельствах. Так?

Молодому телохранителю уже ничего не оставалось, как кивнуть. Но между тем он поерзал в громадном дубовом кресле — в таком же, как у хозяина дома.

— Понятно. Господин Ольсар — сыскарь, верно? Он взял след, который привел вас в Фиптис. Всю эту «свиту» вы потащили с собой ради отвода глаз, чтобы вас принимали за странствующих комедиантов, да? Скажу так: тут вы промахнулись. Плохие из вас с доктором и Ольсаром комедианты. А вот кто такой Вальбрас?

— Ольсар считает его гениальным археологом. Вальбрас вскрывал гробницы. Да вот только не принесли ему счастья богатства мертвецов…

Игалар усмехнулся и медленно отпил из кубка:

— Кому они приносили его, счастье-то… Хоть мертвецов, хоть не мертвецов… Ну ладно, расскажу я вам свою историю, мой молодой коллега, а вы уж сами думайте, что с нею делать дальше. Мне было велено рассказать, я и расскажу. Нанялся я охранять месинару Ананту XVIII на шестнадцатый год ее правления…

Пригнувшись, вошел Ольсар в низенькие двери и огляделся. Пусть все большие дома Фиптиса были вытесаны в скалах, на коих возлежала прекрасная столица Цаллария, комнаты внутри непременно отделывались деревом, а в оконные рамы принято было вставлять разноцветное стекло. То и другое — удовольствие не из дешевых, но иначе здесь никто не поступал. Как принято было говорить у цалларийцев, «ты лучше не поешь, а в доме твоем пусть будет радуга».