Анастасия Бароссо - Притяжение страха

OCR : Призрак; Spellcheck : ilina

Издательства: Астрель, Олимп, 2010

ISBN 978-5-271-25082-8, 978-5-7390-2430-5

Потеряв жениха, ты встретишь самое прекрасное существо на земле, которое окажется… вампиром. Согласившись пойти на рок-фестиваль, спасешь от опасных «готов» юношу со смертельной дозой героина в кармане. Отказавшись от любви, станешь желанной сразу для двух мужчин! Решив предаться злу, ты сделаешься ангелом, а бессмертный умрет счастливым, вкусив твоей крови…

Юлия не знала, что она - один из «забытых» ангелов, существ, посланных на землю в человеческом облике с единственной миссией. Но как понять, в чем она заключается? Может, в этом помогут башни знаменитого собора? Или доноры вампиров? Фиолетово-черный красавец с серебряными волосами или юноша-наркоман, оказавшийся потомком гениального архитектора?

В любом случае, чтобы это выяснить, нужно сначала отправиться одной в таинственную готическую Барселону. Юлия так и сделала.

И это был ее первый правильный выбор.

У каждого святого есть прошлое.

У каждого грешника - будущее.

О. Уайльд

Аминь! Его расчеты оказались верны. Потраченные усилия. Годы ожидания. Гнусные злодейства, разрушенные судьбы и бессонные ночи - привели к результату. Цель всей жизни, бесконечной, мучительной, преступной жизни вот-вот будет достигнута… Зачем - от сознания ли близости победы и того, что последует за ней, разум и сердце переполняют сомнения?

Тело девушки, распростертое на желто-сером песке, цветом почти не отличается от него. Зато составляет занятный контраст с другими телами, лежащими неподалеку, - бронзовыми, красными, золотистыми и терракотовыми, цвета мокко и цвета молочного шоколада.

Вокруг нее дрожит лазурно-аквамариновое сияние. Настолько яркое, что свет его ослепляет, но хочется смотреть - не отрываясь. Как странно и смешно, что никто этого не видит. Он и сам видит это впервые… А она?! Знает ли о своем предназначении? Вряд ли. Судя по заплаканным глазам, искусанному рту и тлеющей в нервных пальцах сигарете - конечно, даже не догадывается… впрочем, ни то, ни другое, ни даже третье не меняет ее сущности.

А значит - все не случайно. Значит, не зря это существо послано ему именно теперь. И он обязательно воспользуется шансом. Отличным шансом - чтобы развеять сомнения.

Кажется, она красива… а по-другому и не могло быть. Что ж. Это не только упрощает задуманное, но и делает его несказанно приятным!

Главное теперь - ни на день, ни на час, ни на миг не выпускать ее из виду…

«…Темное лицо склоняется над ней, медленно и неумолимо приближаясь.

Вот оно уже так близко, что его не видно. Видны только губы - странно бледные на загорелой коже, четко очерченные, идеальной формы. Не влажные и не сухие, не улыбающиеся и не сжатые. Она чувствует неведомое дыхание на своей шее - оно пахнет свежестью, морем и сигарами. Сейчас, очень скоро этот рот поцелует ее, и все изменится. А пока чьи-то прохладные пальцы щекочут кожу на левой лопатке. Или это змея? Обвила скользкими кольцами ее руку и ползет к шее?

Но это уже не важно. Безупречные губы приоткрываются, и она готова приоткрыть в ответ свои. А тело обволакивает знакомая истома, мучительная и сладкая. И с этих губ ей на лицо падает мелкими каплями теплая, соленая, с металлическим привкусом кровь…»

Видно, дьявол тебя целовал

В красный рот, тихо плавясь от зноя,

И лица беспокойный овал

Гладил бархатной темной рукою…

Если можешь - беги, разрывая круги,

Только чувствуй себя обреченной!

Видишь, я над тобою кружу,

Это я - фиолетово-черный…

Группа «Пикник» (песня «Фиолетово-черный»).

Юлия Малеева быстро подошла к окну в своей комнате. И увидела, что прозрачные, серо-лиловые московские сумерки начала сентября слишком резко превратились в ночь.

Это случилось в тот момент, когда стремительная черная тень со скоростью осеннего ветра пронеслась над улицами одного из старых спальных районов.

Как типичная горожанка в свои неполные двадцать шесть лет Юлия все еще напоминает подростка. Фигурой, прической, манерой одеваться, рассеянно-серьезным выражением глаз и неустойчивым состоянием психики.

И сейчас Юлия слишком торопится. Из-за этой спешки движения ее неловки, так что окно не желает открываться сразу. А зажигалка срабатывает лишь с четвертой попытки.

Впервые Юлии так страшно от собственных мыслей.

Оказывается, существует два типа людей. Те, которые позволяют себя употреблять, и те, которые употребляют.

Если ты, воспитана определенным образом и обладаешь подходящими задатками, можно спокойно принадлежать к первому типу и быть при этом счастливой. Но если жизнь, с регулярностью маятника доказывает, что если ты станешь продолжать быть человеком первого типа, то этот маятник будет продолжать колотить тебя по лбу… волей-неволей возникает мысль о том, что пора, пока не поздно, переходить в тип второй.

Ветер, пролетая мимо открытого окна, вскользь стиснул грудь ледяными влажными ладонями. Нагло задрал розовые подолы занавесок и ворвался в темную комнату.

Все против нее.

Вот и теперь. Колючие капли, вылетевшие из сумерек, почти гасят недавно прикуренную сигарету.

- Юленька, ангел мой!

Юлия вздрогнула. И горячий пепел, прежде чем запорошить подоконник, обжег руку. Она сделала еще одну быструю, жадную затяжку.

- Ты ничего не забыла?!

Заботливый голос из-за закрытой двери доносится несколько глухо. Но он все ближе к комнате. Есть вероятность, что мама, невзирая на свою рассеянную интеллигентность, или - благодаря ей, не выдержит и от волнения войдет без стука. Нет, мам, ничего!

Еще одна затяжка обдирает горло. Слишком получилась резкая и глубокая. Зато слезы не пролились - удалось удержать состояние злой сосредоточенности и не превратиться в рыдающий кисель.

- А то вот крем от загара - это очень важно, Юля!

- Я знаю, мама…

Недокуренная сигарета летит в темноту. И разбивается внизу, осветив мокрый асфальт кровавыми брызгами. Юлия быстро закрывает окно - как раз в тот момент, когда открывается дверь в ее комнату. Запах, разумеется, есть, но следов преступления нет.

- Ангел мой… все в порядке?

- Конечно.

Если мама с детства называет тебя ангелом и любит больше жизни, это еще не повод считать себя таковым, а всех остальных - способными на такую же любовь к тебе, Жаль, что это осознание пришло так поздно. Но главное, пришло.