Марк Фрост - Шесть мессий

— Добро пожаловать в Новый город, друзья! — возгласил великан.

— Спасибо на добром слове. Я… — начал было Бендиго.

— Не славный ли ныне день?

— О, конечно, бесподобный. Я никогда…

— Вы мистер Бендиго, друг? — перебил его здоровяк.

— Он самый, сэр, к вашим услугам.

— Будьте любезны спуститься и велеть вашим людям выйти из фургонов и собраться здесь.

— Сию минуточку, сэр!

Бендиго повернулся к остальным фургонам и хлопнул в ладоши:

— «Антреприза»! Сюда, все сюда, да поскорее!

Артисты, декораторы и костюмеры собрались возле Бендиго, в то время как вокруг сомкнулась теперь молчаливая, но по-прежнему улыбающаяся толпа.

Эйлин помогла Иакову выбраться сзади из их фургона и, представляя дело так, будто он совершенно немощен, поддерживая под локоть, с передышками повела вперед.

— Честь имею представить прибывших сюда для вашего развлечения и удовольствия артистов «Предультимативной антрепризы», — провозгласил Бендиго Ример, взмахнув своей идиотской зеленой шляпой.

Великаноподобный человек тщательно пересчитывал прибывших актеров по головам. Никто в толпе не шелохнулся, люди даже не перешептывались. Их начальник заглянул к женщине в тетрадь, покачал головой, пересчитал гостей снова и нахмурился.

— Должно быть девятнадцать, — сказал он Бендиго.

— Прошу прощения?

— Здесь только восемнадцать человек. У ворот вы сказали, что девятнадцать. Можете вы объяснить это, мистер Ример?

Ример сглотнул, затравленно огляделся, поймал взгляд Эйлин и быстро отметил, что Иаков теперь без бороды. Судя по выражению лица, мысли в не самой ясной голове Бендиго бестолково бегали по кругу, как белка в колесе. Он шагнул навстречу задавшему вопрос человеку, сложив ладони и изобразив на лице совершенно избыточное, неправдоподобное дружелюбие.

— Ну, разумеется, тут все просто, мистер?..

Бендиго ждал, что тот представится. Великан молча смотрел на него и улыбался.

— Видите этого… джентльмена, добрый сэр? — Бендиго повернулся и указал на Иакова Штерна. — Он прибился к нам в Фениксе, потом захворал, и я по небрежности не включил его в список.

— Но тогда у вас должно быть на одного больше, а не меньше.

Улыбка Бендиго застыла на его лице, выдававшем явное отсутствие толковых идей. Эйлин торопливо выступила вперед.

— Это нетрудно объяснить, — спокойно сказала она. — Когда мы покинули вокзал в Викенбурге, с нами был еще один джентльмен, доктор, который задержался при нас некоторое время, чтобы проследить за выздоровлением нашего друга.

— И куда он делся? — последовал вопрос.

— Вчера отправился обратно. Его лошадь шла с нами, привязанная к последнему фургону. Понимаете, последний фургон тащился, несколько отставая, — боюсь, править упряжкой мулов дело для меня новое. Поэтому мистер Ример и не заметил, что доктор уже отбыл.

— Да-да, конечно, — закивал отчаянно потевший Ример. — Вот вам и лишний человек.

Гигант внимательно присмотрелся к стоявшим перед ним людям. Он не выказал неудовольствия, продолжая улыбаться, но все под его взглядом ежились, а Эйлин приметила, что на поясе под плащом у него висят пистолеты, а из глубокого внутреннего кармана плаща торчит рукоять обреза.

— Вот этот мужчина, — он указал на Иакова, — не ваш.

— Нет, вовсе не… — заторопился Ример.

— Он наш друг, — заявила Эйлин.

— Как его имя?

— Его зовут Иаков Штерн, — ответила она.

Здоровенный мужчина махнул женщине, та записала имя в тетрадь и перевернула страницу.

— А теперь мне нужны имена остальных ваших людей, — произнес здоровяк.

— Разумеется, сэр, — сказал Ример, вертя в руках список труппы.

— А как ваше имя? — спросила Эйлин.

— Мне нужны ваши имена.

— Я первая спросила.

Бендиго бросил на нее злобный, раздраженный взгляд; Эйлин даже испугалась: вид у него был такой, словно он готов ее растерзать.

— Брат Корнелиус, мэм, — представился здоровяк.

— Эйлин Темпл. — Она протянула руку.

Корнелиус растерянно посмотрел на нее, потом слегка пожал ее пальцы.

— Чудесный у вас город, брат Корнелиус.

— Мы знаем, — отозвался Корнелиус.

— Будь добра, помолчи, — сердито шепнул Бендиго Эйлин, не прекращая улыбаться.

— Вас разместят в гостинице, дальше по улице, — сообщил Корнелиус. — Мы сопроводим вас туда, после того как вы отвезете свои вещи в театр.

— О, предчувствую, он просто прекрасен. Уверен, в нем все будет великолепно.

— Об этом расскажете потом, — кивнул Корнелиус. — Вы будете играть в нем первыми.

Он подал знак, и женщина вручила Римеру пачку листов бумаги с отпечатанным текстом.

— Это правила поведения в Новом городе, — объяснил Корнелиус. — Прошу им следовать. Наши правила очень важны для нас.

— Разумеется, брат Корнелиус.

— Преподобный Дэй желает, чтобы сегодня вечером вы были гостями за его обедом, — заявил Корнелиус, покосившись на Иакова. — Все. — Он пристально посмотрел на Эйлин, та отвела глаза.

— Это просто великолепно! — восхитился Ример. — Передайте преподобному, что его приглашение для нас великая часть. Обед состоится в…

— Восемь.

— А куда…

— Мы явимся и отведем вас на место. Да пребудет с вами день славы.

Он отступил в толпу и пропал из виду. Ример с кружащейся от облегчения головой стал раздавать листовки труппе. Радушные добровольцы выступили из толпы, чтобы помочь с разгрузкой.

Эйлин впервые видела такое — чтобы столько людей разных рас бесконфликтно держались вместе. Но что-то здесь было пугающе не так.

Канацзучи наблюдал за всем этим сверху, со скал: слов ему, конечно, было не разобрать, но по жестам и выражениям лиц он понял немало.

Люди в белом двигались, словно части единого целого, подобно муравьям или пчелам. Никто из них, похоже, не понял, что в последнем фургоне прятался посторонний; правда, глупый артист в кричаще-зеленой шляпе чуть не выдал его, но все обошлось благодаря вмешательству Эйлин. Но крупный мужчина, тот, который задавал вопросы, был опасен. Из-за внимания этого человека Иаков вскоре мог оказаться под угрозой, а он не мог допустить, чтобы со стариком что-то случилось. Когда настанет час, Иаков будет нужен, а для чего именно, откроет только время.

Канацзучи отдавал себе отчет в том, что, пока не стемнеет, а значит, еще четыре или пять часов, он все равно ничего сделать не сможет. По обе стороны ограды регулярно прохаживались вооруженные патрули, и он следил за ними, чтобы установить периодичность обходов.

После того как актеры разгрузили реквизит, Канацзучи наблюдал за тем, как фургоны отогнали на южную окраину города, к конюшням. «Косец» теперь был надежно спрятан, и он знал, где его искать.

Повернувшись, Канацзучи присмотрелся к башне, которая являлась ему в видениях. У ее подножия толпились работники.