Уильям Ходжсон - Ночная Земля

Дева согласилась со мной, и мы решили отправиться в сторону огненных жерл, видневшихся неподалеку — вправо от нас, в северной стороне.

И мы пошли туда, однако даже ближайшее из жерл оказалось дальше, чем мы предполагали; нам пришлось идти целый час, прежде чем мы наконец приблизились к нему, так велик был язык огня, лизавший здесь края жерла. Когда мы приблизились к огню, я знаком велел Наани соблюдать предельную тишину. А сам снял Дискос с пояса и направился вперед, опустившись на колени и руки, и жестом велев Деве следовать моему примеру.

Так мы подобрались к краю низины, в которой плясал огонь, и заглянули вниз. Огромное пламя хорошо освещало окрестности, и я быстро убедился в том, что чудовищ возле пламени нет; сердце мое ощутило некоторое облегчение, однако спокойствия я не испытывал, ибо благоразумие требовало осторожности, потому что тепло всегда собирает вокруг себя все живое.

Словом, я не торопился спускаться вниз, и Дева, подобравшись поближе, прижалась к моему плечу, смотрела вместе со мной; вместе мы внимали звукам ночи, но ни воздух, ни эфир над землей не обнаруживали возмущения.

Я негромко заговорил с Девой, напомнил, что лучше бы вообще держаться вдали от огней, но она настолько замерзла и продрогла, что попросила меня побыстрей опуститься к жерлу, хотя бы ненадолго, чтобы только изгнать предельный холод из иззябшего тела. Впрочем, и сам я настолько замерз, что испытывал огромное желание спуститься к огню, и дрожь, сотрясавшая тело Девы, сильнее воздействовала на мое сердце, чем наставления разума. Итак, наконец мы спустились вниз, прямо у огню. Возможно, моя нерешительность покажется вам странной, раз мы так долго шли к огненному жерлу; однако, мне кажется, что дух мой загодя предупреждал меня о беде. Впрочем, всякому известно, что о предупреждениях разума нетрудно забыть; но я-то помнил, какие опасности могут ожидать нас, однако Наани содрогалась от холода, и по сравнению с губительной стужей все прочие опасности казались мне далекими и нереальными. Теперь же, возле огненного жерла, сердце мое сразу вспомнило все опасности, еще недавно казавшиеся такими несущественными.

Мы приблизились к огню, и я отправился в обход, проверяя, не прячется ли среди камней какая-нибудь вредная тварь. Однако я не обнаружил ничего особенного, если не считать трех змей и двух скорпионов, как я именую их; впрочем, они не заинтересовались мной и не испугались меня, а так и остались в своих норах. Тем не менее, заметив их, я решил не ночевать возле жерла: всякая ползучая тварь стремится к теплу и может незаметно подобраться к нам во сне. Конечно, — как вы понимаете — я ничего не сказал Деве о ядовитых и ползучих тварях, чтобы не портить ей отдых в тепле, оставив неприятную весть на потом, чтобы объяснить свое намерение искать другой ночлег.

Наконец согревшись, Дева сняла ранец с моих плеч и быстро приготовила нам питье.

Сидя рядом, мы ели и пили, и Дева с милым спокойствием приступила ко второй таблетке.

Ну а я все это время поглядывал по сторонам, чтобы ни одна ползучая тварь не сумела приблизиться к нам. Когда мы закончили трапезу, Дева заметила мой обеспокоенный взгляд и оглянулась через плечо. Увидев между камней змею, она тут же решила, что нам следует поискать место, свободное от ползучих тварей. И мы приступили к поискам, но, тем не менее, остались в ложбине, потому что быстро нашли небольшую пещерку в отвесной скале, находившейся примерно в сотне футов от пламени — низина эта была весьма велика. Отверстие в камне открывалось примерно в трех саженях от земли, внутри было сухо и светло, никаких ползучих тварей я там не заметил.

Пещера оказалась весьма уютной: сквозь вход в нее проникал свет пламени над огненным жерлом. Мы могли бы счесть свое укрытие идеальным, но страх продолжал угнетать наши сердца. Мне было тревожнее, чем Деве, ведь Наани во всем доверялась мне и не страшилась никакого зла; она уверила себя в том, что я сумею спасти ее от любой беды. Воистину такое доверие весьма согревало мое сердце, и я не испытывал былого ужаса перед предстоявшим нам обоим путем.

В ту ночь, как и прежде, мы разделили плащ, потому что тепла от жерла все же не хватало, чтобы согреть нас, хотя вокруг было не столь холодно, как в других областях того мрачного края.

Мы быстро заснули, поскольку бодрствовали уже добрых двадцать часов и очень устали; но хотя тела наши предались отдыху, души внимали опасностям.

Мы спали семь часов, пока жуткие крики не разбудили нас. Кричали заблудившиеся в ночи люди. Впрочем, я не мог ничего предпринять, оставалось только ждать, что будет дальше, ведь рядом со мной находилась Наани, и я не мог позволить себе опрометчивого поступка.

Тем не менее, сострадание требовало, чтобы я спустился со скалы и броситься к ним на помощь. Но тут из мрака донесся оглушительный рев, ему ответил другой титанический голос, вокруг зазвучала примитивная речь высоких, как дом великанов, неведомо когда окруживших нас.

Тут Дева затрепетала, я обнял ее рукой и увлек в глубину пещеры, укрывая собой Наани, которой уже начинала отказывать отвага: ведь она так часто слышала подобные звуки в окружавшем ее мраке во время скитаний по окрестностям Малого Редута.

Поколебалось даже мое мужество: ведь вокруг звучали жуткие голоса, способные вселить предельный ужас в сердце любого человека, которому привелось бы услышать их. Тут ночь донесла до нас вопль молодой Девы, полный ужаса перед жуткой кончиной. Сердце мое разрывалось; дух загорался свирепым гневом, побуждавшим мое тело к борьбе. Дева, притихшая у моего локтя, тихо рыдала.

Отчаянный девичий крик умолк, людские голоса раздавались уже в другом месте, хриплый рык великанов сопровождал гулкий топот могучих ног.

Голоса приближались к нам, и через несколько мгновений мне показалось, что звуки доносятся уже из низины перед нашей скалой. Я подполз к входу в пещеру и выглянул наружу. На моих глазах к огню выбежали люди, они кричали, задыхались, плакали; пламя жерла отчетливо освещало нагие, едва прикрытые лохмотьями человеческие тела; отчаявшиеся беглецы стремительно бежали вперед.

Сострадание переполнило мое сердце, и я едва не выскочил из пещеры, чтобы броситься к ним на помощь; лишь мысль о Наани в последний миг остановила меня.

Тут послышалась тяжкая поступь чудовищных ног, и из недр мрака выросли четыре великана, удивительно быстро миновавших низину. Трое были покрыты серой отвратительной шерстью, но облезлую, мертвенно-бледную кожу четвертого покрывали мерзкие пятна, и дух мой немедленно ощутил присутствие в этом человекообразном чудовище губительного и нечестивого Зла. Не прекращая своей жуткой охоты, великаны почти тут же исчезли во мраке.