Кирилл Кудряшов - Эпидемия FV

Им же, в принципе, и многого не надо. Доход, которого хватило бы чтобы построить себе по домику вот на этом самом берегу озера, и чтобы хватало на пропитание. Не на черную икру и рябчиков, а на… Ну, впрочем, черная икра и рябчики тоже бы пригодились, по крайней мере по праздникам.

Даша задумалась… А действительно, много ли им нужно? Смогут ли, и станут ли они довольствоваться именно кусочком Олимпа, маленьким плато, с которого смогут любоваться пейзажами вокруг? Или, если продолжать пользоваться этой аналогией, то не захочется ли им через пол года — год иметь плато пошире и повыше? Не захочется ли водрузить свой флаг на вершину, и изрисовать своим логотипом весь склон Олимпа?

Нет, — решила она. — Не захочется. Кусочек славы, кусочек богатства на каждого, но только кусочек, не более того. Чтобы зарабатывать деньги ради того, чтобы жить, а не жить ради того, чтобы зарабатывать деньги. Строить свой бизнес, но не посвящать ему всю свою жизнь без остатка.

И вообще, «Дзержинский» — настолько лакомый, и пока не прибранный никем к рукам кусочек, что упустить его будет самой большой в ее жизни глупостью. И если все остальные, включая Лешу, не решатся сделать столь решительный шаг вперед — его сделает она сама. Еще не знает, как именно, но сделает! Взберется на Олимп!

В холе санатория сидела Елена Семеновна со своим сыном, бухгалтер и две медсестры. «Дзержинский», казавшийся вчера мертвым и заброшенным, как выяснилось, просто-напросто спал. И теперь он ожил, наполнившись болтовней уборщиц, доносившейся с первого этажа, музыкой, доносившейся из телевизора, и разговорами собравшихся в холе.

Главврач помахала им рукой, махнув на свободные кресла.

— Сейчас новости будут, обещали прямой репортаж из Медянска.

Женя, единственный из всей компании все еще носивший на руке часы, бросил на них короткий взгляд и констатировал: «Через семь минут». Все разошлись по своим комнатам переодеваться, и через пару минут вновь встретились у телевизора в полном составе.

Репортаж новостей ОРТ из Медянска скорее всего был тем источником информации, которому можно верить. Конечно, все телевизионщики время от времени выдавали на экран телеверсию «желтой прессы», но первый канал, пожалуй, делал это несколько реже других, а значит стоило ждать реальной картины происходящего без фантастических теорий и упоминания правительственных заговоров.

Максим вертел в руках сотовый телефон, который время от времени попискивал, протестуя против столь жестокого обращения, и от чего-то это нервировало Дашу, вновь вызывая ощущение что она забыла о чем-то важном. Не увидела чего-то, находящегося под носом.

Телефоны… Что могло быть связано с ними?

Друзья расселись. В виду малого количества свободных кресел, парни уступили девушкам кресла, а сами — кто устроился на подлокотниках, а кто и вовсе встал позади них, облокотившись на спинку.

Пошла заставка новостей, темы сегодняшнего выпуска. На первом месте, естественно, стояло сообщение о трагедии в Медянске. После краткого вступления диктор дала слово специальному корреспонденту, откомандированному в Медянск. Ольге Котовой…

Котова… фамилия показалась Даше знакомой. Котова, Ольга Котова. Ах да, конечно же! Стоило увидеть ее на экране, как все встало на свои места. С Ольгой они несколько раз встречались пару лет назад, когда она еще работала на репортером на ГТРК, занимая ту должность, которую сейчас занимала Марина. Судя по ее выражению лица, Марина тоже узнала бывшую коллегу, с которой они, кажется, встречались только мимолетом, когда Марина проходила на телевидении практику.

Котова была легендой в определенных кругах Медянска, начав свое шествие к Олимпу еще со школьной скамьи. Легенда гласила, что однажды, будучи еще пятнадцатилетней девочкой, она, накануне новогодних праздников, пробралась в учительскую, чтобы не то исправить оценки в журнале, не то подглядеть их. А в учительской готовилось праздненство — столы были накрыты и заставлены шампанским, салатами, бутербродами и т. д. учителя готовились встречать новый год. Исполнить задуманное Ольга не успела — кто-то вошел, и ей пришлось в спешном порядке прятаться под стол, благо, скатерти были длинными. Выбраться оттуда она уже не смогла — учительская стала наполняться народом. И так и просидела под столом три часа, с интересом слушая беседы изрядно поддатых учителей. А о чем говорят учителя, хорошенько поддав, и оставшись в своем, педагогическом коллективе? Правильно, о детях…

Так в одной из молодежных газет города появилась статья с названием «Учитель — тоже человек», или что-то вроде этого. О тяжелых трудовых буднях простых педагогов, о том, что они — вовсе не злобные «Мариванны», которые только и мечтают о том, как бы испортить аттестат бедным детям.

Даша не знала, насколько правдива эта история, то есть, действительно ли Ольга провела под столом в учительской несколько часов, но статью эту читала с огромным удовольствием.

Потом Котова пошла учиться на журналиста, время от времени напоминая о своем существовании то победой на конкурсе молодых поэтов, то очередной оригинальной статьей, а под конец — и созданием крупнейшего в Сибири аниме-клуба. С блеском закончив институт поработала немного репортером на ГТРК, а потом ее пригласили в Москву, где она, как оказалось, и осела на ОРТ.

— … точное количество погибших на данный момент — три тысячи двести семьдесят три человека, — говорила тем временем с экрана Котова, казавшаяся какой-то неестественно маленькой на фоне развалин дома. — На данный момент — не потому, что бедствие продолжается, а потому, что все еще неизвестны истинные масштабы трагедии. Милиция и бригады добровольцев продолжают обходить квартиры, в которых могут оказаться погибшие. Наиболее распространенная причина смерти — травма головы при падении….

— Уже три тысячи человек… — прошептала Марина. — Боже мой!

— А мне интересно, как они обходят квартиры, — сказал Женя. — Выламывают дверь, обнаруживают, что там нет ни живых, ни мертвых, и так и оставляют дверь открытой?

— Да нет, наверное, бумажкой опечатывают! — буркнул Сергей. — У меня поэтому родители уезжать и не хотят. Боятся, что по возвращению в квартире только голые стены обнаружат.

— Да тише вы!

— … за последние двенадцать часов ни одного случая болезни, которую в Медянске окрестили «Голым безумием», не зафиксировано. Город оживает, жители наконец-то решаются выйти на улицу. Все пострадавшие госпитализированы, тела погибших, совершивших самоубийство под воздействием «Голого безумия», убраны с улиц города, и захоронены. Команда ученых, занимающаяся расследованием причин трагедии, пока воздерживается от комментариев, однако по неподтвержденным данным ученые полностью исключают возможность заражения неизвестным вирусом, приписывая происшедшее какому-либо газу или иному виду психотропного оружия. Это подтверждает и тот факт, что в Медянске не объявлен ни карантин, ни всеобщая эвакуация. Власти считают, что ситуация находится под контролем, и все силы сейчас брошены на то, чтобы не допустить мародерства.