Стефани Майер - Рассвет

Мне стоило невероятных усилий оторваться от Эдварда, когда взошло солнце, но… Впереди работа, которая может оказаться куда тяжелее, чем все старания остальной родни вместе взятые. Стоило на секунду об этом задуматься, и меня тут же пробрала внутренняя дрожь — как будто нервы тянут на дыбе, и они делаются все тоньше, тоньше…

— Жаль, что не получится сперва расспросить Елеазара, и только потом представить им Несси, — размышлял Эдвард, пока мы лихорадочно одевались в гигантской гардеробной, так некстати напоминающей об Элис. — На всякий случай.

— Тогда он не поймет, о чем мы спрашиваем, — согласилась я. — Думаешь, они дадут нам объясниться?

— Не знаю.

Я вытащила спящую Ренесми из кроватки и прижала к себе, уткнувшись лицом в ее кудри. Родной запах перебил все остальные.

Но сегодня нельзя было терять ни секунды. Столько вопросов, оставшихся без ответа, и неизвестно, удастся ли нам с Эдвардом улучить хоть немного времени наедине. Если с Таниной семьей все пройдет гладко, одиночество нам еще долго не грозит.

— Эдвард, ты научишь меня драться? — внутренне сжавшись в ожидании ответа, попросила я, когда он галантно придержал мне дверь.

Все как я и думала. Он замер и долгим взглядом оглядел меня с головы до ног, будто в первый или последний раз. Потом посмотрел на спящую дочь.

— Если дойдет до сражения, от нас от всех толку мало будет, — сразу оговорился он.

— Лучше будет, если я не смогу себя защитить?

Эдвард судорожно сглотнул, дверь задрожала, а петли жалобно заскрипели, так он в нее вцепился. Наконец он кивнул.

— Тогда надо начинать как можно скорее.

Я тоже кивнула, и мы двинулись к большому дому. Не спеша.

Будем думать. Что в моем арсенале дает хоть какую-то надежду оказать сопротивление? Да, я не совсем такая, как все, в некотором роде исключительная — если сверхъестественно толстую черепушку можно приравнять к исключительным особенностям. Но какой от этого прок?

— Что бы ты назвал их главным козырем? И есть ли у них слабые места? Хоть одно?

Эдвард без уточнений понял, что я спрашиваю о Вольтури.

— Их главные нападающие — Алек и Джейн, — бесстрастно произнес он, как будто речь шла о баскетбольной команде. — На долю защиты и не остается ничего.

— Потому что Джейн испепеляет на месте — неважно, что в огне ты корчишься мысленно. А Алек что делает? Ты как-то сказал, что он еще опаснее Джейн?

— Да. В каком-то смысле он противоположность Джейн. Она погружает тебя в пучину невыносимой боли. Алек, наоборот, стирает все ощущения. Ты не чувствуешь вообще ничего. Бывает, что Вольтури проявляют милосердие — позволяют Алеку «анестезировать» преступника перед казнью. Если тот сдался сам или еще как-то их умаслил.

— Анестезировать? Тогда почему он опаснее Джейн?

— Потому что он выключает все. Боли нет, но с ней исчезают и зрение, слух, обоняние. Все чувства, напрочь. Ты один в глухой тьме. Не чувствуешь даже пламени костра.

Я вздрогнула. Это все, на что мы можем надеяться? Не увидеть и не услышать приближения смерти?

— Поэтому он не менее опасен, чем Джейн, — тем же бесстрастным голосом подвел итог Эдвард. — Оба способны обезвредить противника, превратить в беспомощную мишень. Но разница между ними такая же, как между мной и Аро. Аро читает мысли у каждого по очереди, по одному. Джейн аналогично — воздействует только на кого-то одного. А я слышу всех сразу.

Я похолодела, догадавшись, к чему он ведет.

— То есть Алек может выключить нас всех одновременно?

— Именно. Если он это сделает, мы будем тихо стоять и ждать, пока нас не прикончат. Да, мы можем и потрепыхаться, но покалечим, скорее всего, друг друга, а Вольтури останутся невредимыми.

Пару секунд мы шли в молчании.

У меня зрела мысль. Не то чтобы спасительная, однако лучше, чем ничего.

— Как, по-твоему, Алек — хороший боец? Если не считать дара? Если бы ему пришлось драться, не применяя способности? Он ведь наверняка даже не пробовал…

Эдвард кинул на меня пронзительный взгляд.

— Ты это к чему?

Я смотрела прямо перед собой.

— Вдруг со мной у него фокус не пройдет? Если его дар похож на твой, на тот, что у Аро, у Джейн… И тогда, если в защите он не силен, а я выучу пару приемов…

— Он не одно столетие в свите Вольтури, — перебил Эдвард с неожиданной паникой в голосе. Наверное, перед глазами у него возникла та же картинка, что и у меня: беспомощные, бесчувственные Каллены, стоящие столбом на поле битвы, — и только я не поддаюсь. — Может, его дар на тебя и не действует, но ты ведь совсем младенец. За несколько недель я не сделаю из тебя крутого бойца. А его наверняка обучали.

— Может, да, а может, и нет. Кроме меня, этого все равно никто не сумеет. Даже отвлечь его хоть на чуть-чуть, уже польза. — Вопрос, продержусь ли я, сколько нужно, чтобы дать надежду остальным?

— Пожалуйста, Белла, — стиснув зубы, выдавил Эдвард. — Оставим этот разговор.

— Ну ты сам подумай!

— Я научу тебя всему, что можно, только, пожалуйста, не надо жертвовать собой в качестве отвлекающего… — он задохнулся, не договорив.

Я кивнула. Хорошо, буду обдумывать про себя. Значит, сперва Алек, а потом, если мне каким-то чудом удастся его победить, Джейн. Как хорошо было бы уравнять шансы, лишив Вольтури их орудия массового уничтожения. Может, тогда появится надежда… Мысли понеслись дальше. Что если мне удастся отвлечь Алека и Джейн или даже вывести их из строя? Вот честное слово, ну зачем им боевые навыки? Как-то сложно представить, чтобы самоуверенная малявка Джейн вдруг на время отказалась от своего дара и научилась чему-то новому.

Если я смогу их прикончить, расклад станет совсем другим…

— Я должна освоить все. Все, что успеешь вбить мне в голову за ближайшие недели, — пробормотала я.

Эдвард шел дальше, как будто не слышал.

Хорошо, что потом? Надо продумать все заранее, чтобы не растеряться, если выживу в схватке с Алеком. Где еще может пригодиться моя непробиваемая черепушка? Слишком мало известно об остальных способностях. Ясно, что бойцы вроде здоровяка Феликса мне не по плечу. С ним пусть Эмметт сражается. Больше я никого из свиты Вольтури не знаю, разве что Деметрия…

Не меняясь в лице, я начала размышлять в этом направлении. Настоящий боец, иначе давно бы уже погиб, он ведь всегда на переднем фланге. Всегда первый, потому что он ищейка. Непревзойденный, потому что в противном случае Вольтури давно бы его заменили. Аро не берет к себе в свиту второй сорт.

Если бы не Деметрий, можно было бы сбежать. Хотя бы тем, кто уцелеет. Ренесми, теплым комочком свернувшаяся у меня на руках… Отправить ее с кем-нибудь. С Джейкобом, с Розали — с тем, кто останется в живых.

И еще… если не Деметрий, тогда Элис с Джаспером могут до скончания века жить в безопасности. Это и было в ее видении? Что хотя бы часть нашей семьи уцелеет? Хотя бы они двое?