Кэт Ричардсон - Входящая во Мглу

— Камерон — один из них, — сказала я.

— Да, но он в начале пути, — напомнила мне Мара. — Он все еще милый парень, у которого возникли затруднения. Ты была права. Он изменится, хотя ты, возможно, никогда этого не увидишь. Когда-нибудь, заматерев и погрязнув в своей новой культуре, как остальные, он станет чудовищем. Но хочешь ли ты дать ему умереть сейчас, в смятении и горе? Выбирать тебе.

— Так нечестно, — ответила я.

— Верно. Боюсь, здесь тебе придется решать самой за себя. Сорванное яблоко на дерево не вернешь. Итак, что нам делать сейчас? Вот в чем вопрос.

— Это моя проблема, — заявила я. — Не ваша. Я тону. Я чувствую себя так, словно меня высасывают до дна, с тех пор, как меня навестил мой клиент — бывший клиент, призрак, как хотите.

Бен оживился, с задором ученого накинувшись на загадку.

— Правда? До или после вашего спора?

— После.

— Дай подумаю, дай подумаю…

Он начал рыться в бумагах и пролистывать книги.

— Тяга к органу…физические проявления и воля…действие… гм…

Бен взглянул на меня поверх страниц толстого тома и чуть сжался.

— Я бы сказал, твой клиент что-то вроде обладающего волей духа высокого уровня, то есть призрак, у которого есть энергия и способность к действию. В общем, он, должно быть, привидение.

Я устало пожала плечами, мечтая о втором стакане виски.

— Тебе придется объяснить.

— Ну, например, Альберт что-то вроде тепличного духа, обладающего сознанием, — кое-какая воля, но очень ограниченная энергия и действие. А привидение — в прямом смысле слова выходец с того света. Большинство призраков суть эфирные записи. У них нет ни воли, ни личности — они просто повторяют раз за разом действия из своей жизни или какое-то послание, пока не освобождаются или пока не кончается завод, как у часов. Они лишь тени и эхо. Многие из них только продукт ретрокогниции.

Я нахмурилась и перебила:

— Ретро… чего?

— Ретрокогниция — воспоминание или знание, пришедшее из прошлого. Медиум тоже способен к ретрокогниции при определенных обстоятельствах. Некоторые в действительности видят прошлое, когда пробуют себя в психометрии.

— Бен, — вмешалась Мара. — Я уверена, что Харпер больше подошла бы версия для дилетантов, если ты не против.

Он сконфузился.

— О! Гм… Психометрия… ну, в другой раз, наверное. Но ретрокогниция… если ты видела призрака, который шел по более не существующему в этом времени и пространстве месту, значит, ретрокогниция тебе знакома, ты видишь прошедшее. Случалось у тебя такое?

Его глаза сверкали.

— Иногда, — ответила я, чувствуя, как силы утекают с каждой секундой.

Бен кивнул, потом встряхнулся и продолжил:

— Ладно, так вот, хороший медиум мог бы изучить предмет и обратиться к ретрокогниции, чтобы точно сказать, какая существует связь между твоим клиентом и органом для гостиной, но это очень опасно, если вы двое не ошиблись насчет черного артефакта огромной силы.

— Он весь опутан нитями во Мгле и вроде бы тянет энергию из узла поблизости, подобно заряжающемуся аккумулятору.

— Да, Мара мне говорила.

Бен умолк, глядя на жену, та натянуто улыбнулась и кивнула ему продолжать.

— Интересно, для чего предназначался орган?

— Ни для чего хорошего, — ответила я. — Он черно-красный и очень враждебный. Думаю, он высасывает энергию из всего, что к нему приближается.

— Но вряд ли он начал давно. Кто-то бы заметил.

— Я заметила, — пробормотала Мара.

— Ты ничего не говорила.

Она с несчастным видом пожала плечами. Бен удрученно сморщился.

— Я позвоню кое-кому, узнаю, заметили они что-нибудь или нет.

Я покачала головой.

— Нет времени, Бен. У меня дела идут не очень, мой бывший клиент опасен, а проблема Камерона может и не решиться. С моей помощью. Орган становится все кошмарнее. Он тянул энергию из-под музея десять месяцев. И я не уверена, но, по-моему, события набирают оборот.

— Великий боже! Если это действительно батарея, она зарядилась. Любой, кто сумеет ее контролировать, может спустить из Мглы всех собак.

— Ты меня пугаешь, Бен. А я и так достаточно напугана.

— Я сам себя пугаю! — У него округлились глаза. — Ты что-нибудь знаешь о самом привидении? Какие-нибудь догадки?

— Сведений мало. Последние три владельца органа умерли — все внезапно! — подозреваю, что они не единственные жертвы. Я попросила одного человека раскопать историю органа, но… — Я беспомощно взмахнула руками. — Не знаю.

— Призрак-убийца? Ему бы потребовалось много энергии и сил.

— Для сбора и хранения которых служит орган. Оттуда можно и взять, верно? — спросила я. — Орган становится все сильнее с тех пор, как клиент объявился в моем офисе. А мне все хуже.

Мара переводила взгляд с Бена на меня и молчала, хотя лицо ее побледнело, а глаза стали темными.

— Если только у него есть доступ к силе, — заметил Бен.

Мозг снова взялся работать, хотя я и чувствовала себя разбитой.

— Если он может выкачивать силу, зачем ему я? Ведь он бы уже знал, где орган?

Бен отмахнулся.

— Не обязательно. Зачастую ищущие духи не могут обнаружить даже самые личные из своих вещей. Если бы он не знал, где его собственность, был заблокирован или вынужден проложить что-то вроде дорожки к органу, прежде чем добраться до него, он все равно бы пользовался тесной связью с инструментом, даже не имея возможности его найти. Но твой клиент требует орган… Расскажи мне все, что о нем знаешь и не знаешь.

— Думаю, он европеец, судя по речи. Русский или славянских кровей, если ориентироваться по имени.

— Он назвался?

— Да, его зовут…

— Нет! Стой! Напиши.

Бен нашарил бумагу и карандаш на заваленном столе и толкнул их ко мне, сбросив попутно несколько книг и документов на пол.

— Подстрахуемся, а?

Я пожала плечами и написала имя.

— В смысле?

— Может, я и параноик, но некоторые духи приходят на звук своего имени. Мы ведь не хотим, чтобы этот малый за нами подглядывал?

Я бы рассмеялась над тем, как мы нервно обменялись взглядами, не будь сама чертовски напугана. Альберт повис в дверях, четкий и реальный как Сергеев для моего взора, чувствительного к Мгле. Мара посмотрела на меня и прочертила пальцем сверкающий круг. Альберт исчез.

— Альберт проследит за домом, я уверена.

Бен натянуто хохотнул за книгами.

— Надеюсь, но, боюсь, я не так убежден в отваге нашего призрачного квартиранта, как ты, Мара.

— Прекрати, Бен. Ты же помнишь, что случилось в последний раз, когда он рассердился.

Я посмотрела на них вопросительно.

— Перевернул стол Бена, — поделилась Мара. — Жуткий беспорядок.

Мы с ней облегченно захихикали. Бен взглянул на бумажку, которую я ему дала, и ухмыльнулся.