Дино Динаев - Собака Кантерсельфа

Когда они совместными усилиями доковыляли до палубы, драка закончилась, и соперники куда-то переместились в пылу борьбы. Зато в тишине раздавались стоны "простоквашинцев".

Какафон жалостливо просил:

– Вы ведь меня не бросите? Мы ведь земляки!

– Конечно, нет, – с жаром произнесла Марина. – В шлюпке хватит места для всех!

Максим попытался ее провести мимо распластавшихся "простоквашинцев", но она неожиданно уперлась. Тогда он разозлился и крикнул, что полковник погиб, и кто виновен в его смерти. В глазах ее было отчаяние, они не верила ни единому его слову.

– Ты все врешь, чтобы спасти свою шкуру! Никита жив! Чего ты его раньше времени хоронишь? – кричала она совсем уж дурным криком, но по ее враз побелевшим белкам он понял, что женщина в паническом ужасе пытается выдать желаемое за действительное.

И тут он запоздало подумал, почему заглох Какафон. Зрение уловило скрытое движение сбоку и чуть сзади, но обернуться он не успел. Сильный удар сбил его с ног. А так как упал Макс, упала и женщина. Оказалось, пока Какафон отвлекал внимание, Кича подкрался сзади.

Ими наверняка позабавились бы, и они так легко не отделались, если бы подростки не торопились. К тому же подонки знали, что без лодки Макс с Мариной обречены.

Ухмыляясь, они разболтовали леерное ограждение, спустили вниз в темноту штормтрап. Какафон напоследок плюнул в их сторону, пожелав "Приятного вам путешествия, покойнички!".

Они же, не имея никакой возможности им противодействовать, молча смотрели, как шпана грузится и отчаливает в их последней надежде. Чтобы совсем уже досадить им, Какафон пластанул по канатам, удерживающим штормтрап, и они повисли, едва способные удержать даже детский вес.

– Ариведерчи! – помахал рукой Какафон, исчезая внизу.

– Это наша лодка! – с обидой произнесла Марина.

Не успела она это сказать, как сумрачная фигура с чемоданом перемахнула вслед за подростками и малолетними убийцами. Марина не успела возмутиться, как внизу сначала раздались ругательства Какафона и Кичи, потом панические крики. Потом заревела бензопила.

Визг самозабвенно работал около минуты, и в этот период Макс был так напуган, что практически не существовал. Он опомнился позже, когда, покончив с бренными делами, выяснилось, что Визг не собирается покидать так полюбившееся ему судно.

Штормтрап задрожал от шагов. Визг лез обратно.

Убежать Максим не мог, не успел бы просто, но он увидел, что изуродованный Какафоном трап болтается всего на одной пряди. Подхватив с палубы багор, он стал лупить по ней до тех пор, пока не уничтожил ту часть, которой еще хватало, чтобы выдержать вес взрослого человека. Шторм трап рухнув вниз, увлекая вместе с собой Визга. Убийца кричал на протяжении всего падения, а где-то на полпути даже завел свою жуткую пилу, но она уже ничем не могла ему помочь. Пучина поглотила их обоих.

Море штормило. Шум вскипающих волн слился в грозное подобие мрачного церковного хора.

– Меня зовут, – с горестным видом сообщила Сека, после схватки с Чемодановым у нее опять наступил упадок сил.

– Не обращай внимания, это всего лишь море, – махнул рукой Сафа.

Вдвоем с девушкой они ползли по кренящейся палубе, и когда он опрометчиво оторвал от лееров руку, и готов был покатиться по палубе, Сека, не смотря на слабость, успела ухватить его маленькой ладошкой. По существу, он отдавала ему все свои силы. Все без остатка.

– Время мое иссякает, я задержался дольше допустимого. У меня не получается,- продолжала гнуть свое Сека.

Смешная привычка – называть себя в мужском роде, подумал Сафа, но все возрастающая слабость Секи вызывала у него непритворное беспокойство. Девушка едва волочила ноги. Он предложил ей отдохнуть, но она отрицательно помотала головой.

– Нам надо спешить!

– А чего торопиться? При такой качке, каков бы не был конечный пункт нашего путешествия, нам не причалить. Заремба будет ждать утра.

– У капитана нет причины ждать. Кантерсельф уже близко! Я его чувствую! – Сека топнула по палубе.

Она на самом деле выглядела сильно встревоженной, и ее тревога передалась Сафе.

Он обратил внимание, что, несмотря на всю шумиху вокруг, корабль затих как гроб.

Посудина копила в себе нечто, чтобы напустить потом на вахтовиков, вздумавших противостоять уготовленной им судьбе. Уйму народа перевез Черный корабль, видел много слез и крови, но горстка наглых отщепенцев нарушила вековечный порядок вещей, и теперь он готовился отомстить.

Да и сколько их уже осталось? За все время Сафе не попалось ни одного живого, только трупы.

– Я буду искать Максима до последнего, но тебе совсем необязательно идти со мной! – предложила Сека. – Лодка там, с противоположного борта.

Предложение прозвучало неожиданно, и Сафа остановился.

– Но как же ты?

– Останутся еще спасательные шлюпки. Я думаю, мы сможем их спустить, – видя, что он колеблется, она сказала. – Я чувствую свою вину, что ты оказался здесь, и не хочу ее усугублять. Получается, что я обещал тебя вытащить, и не выполнил своего обещания.

Она стояла и смотрела на него своими изумрудными глазами, а Сафа буквально разрывался на части от невозможности принять решение. Вернее, он его принял сразу, бежать с этого корабля, начиненного злом словно взрывчаткой. Но подспудно в нем зрело противодействие. Он ведь не трус, чтобы сломя голову бежать, позабыв все на свете.

Во время уличных драк ему приходилось попадать в такие передряги, когда он оставался на палец от удара ножом. Бывало, речь шла о жизни или смерти. Он и тогда не пасовал.

Как озарение пришла мысль о том, что этому его научил Колян. Как-то вдвоем они напоролись на девятерых наркоманов в той стадии наркотического бреда, когда стирается граница между глюками и реальностью. Наркоманы харкали кровью и крошили все вокруг себя. В несусветной драке Коляну удалось вырваться из кольца, и Сафа остался один. Тут бы ему и конец, но Колян вдруг вернулся, вдобавок вооруженный найденной где-то арматурой.

– Я думал, ты не вернешься, – сказал Сафа, когда они вдвоем шустро разогнали остатки своры.

– Я обещал, значит, я вернулся, – возразил тот.

– Что – то я ничего не слышал.

– Бывают такие ситуации, что слова не нужны. Ты обязан вернуться!

Сейчас Сафа сомневался, обязан ли он? Перед глазами стояли мать Максима и крохотный отважный Женька.

– Не тронь Максимку? – прошептал Сафа.

С другой стороны, кой толк от него, если он будет хвостом следовать за Секой?

Без балласта ее продвижение станет более быстрым.

– Балласт, – опять прошептал он.

– Не трави себя! Лодка с противоположного борта. Найдешь шторм – трап, не маленький! – подтолкнула его Сека и предупредила. – В трюм не лезь, там твоя смерть!