Дино Динаев - Собака Кантерсельфа

– Тут ты не прав! – не согласился Заремба. – Ты единственный в своем роде, таких, как ты на корабле больше нет.

– Я самый обыкновенный. Я трус. Я друга хотел бросить.

– Это очень прискорбно, – согласился Заремба.

Сафа добился таки своего и отвлек его внимание, что позволило Секе сделать неприметный шажочек и сократить расстояние до Чемоданова, отвлекать внимания которого не было и нужды, колхозник и так ни шиша не видел.

– Но дело совсем не в твоих личных качествах, маленький гаденыш, – продолжал Заремба.- Вся загвоздка в другом. Ты с 14 лет болтался на улицах. Ты ни разу не был в больнице, не проходил никаких комиссий, не делал прививок. На берегу тебе просто негде и некогда было вживить чип. По существу ты давно должен был сдохнуть, а вместо этого ты притащился на мой корабль. Ты единственный, на которого не распространяется наше влияние. А это важно.

– Я послушным буду! – пообещал Сафа.

– Покойники все послушные. Режь!

Чемоданов удобнее перехватил шею, Сафа успел только захрипеть, как Сека сорвалась с места. Показалось, что она прыгнула. На самом деле она двигалась с такой скоростью, что контуры ее фигуры размылись в воздухе. Оказавшись без паузы рядом с Чемодановым, она дала ему кулаком в нос, одновременно выворачивая руку с ножом.

Нож, зазвенев, покатился по палубе. Чемоданов вывернулся из захвата, с каратистским выкриком ударил ногой. Он и сам не видел куда. На самом деле, потеряв ориентацию, он оказался в опасной близости от леерного ограждения.

Море сурово взревело, кинуло в него солеными холодными брызгами. Чемоданов инстинктивно развернулся, и леера на провалившейся на волне палубе поднырнули под него.

Чемоданов в мгновение ока перевалил через них и, полыхнув на прощание развевающимися брючинами, улетел навстречу волне. Тьма поглотила его, будто и не было такого.

– Это тебе за Жеку Томилкина! – сказал Сафа.

А Заремба, воспользовавшись суматохой, сбежал. А это было бы круто. Замочить самого капитана Черного корабля!

Когда Марина стала приходить в себя, с Какафоном и Кичей происходили наоборот нехорошие вещи. У обоих ноги будто приросли к палубе. Подростки дергались, но двинуться с места не могли.

– Все ясно! Происки полковника, он все- таки нашел прибор! Этого следовало ожидать! – заявила Марж.

Неприятности продолжались. Вдобавок к тому, что подростки не могли идти, руки им тоже перестали служить. Когда они самопроизвольно разжались, Марина оказалась на палубе, где окончательно пришла в себя. Она огляделась вокруг, не имея возможности сразу подняться.

– Где я? Как я здесь оказалась? – вопрошала она. – И где…

Женщина осеклась, слишком поздно поняв, что некоторых имен лучше не упоминать.

– Где полковник? – участливо пришла на помощь Марж. – Не стоит беспокоиться, дорогуша, он вскоре появится на этой сцене, – она передернула затвор.

– Что вы собираетесь делать? – испугалась Марина.

Говоря, она инстинктивно повысила голос, но Марж сразу просекла ее уловку, подскочила и ткнула автоматом.

– Не вздумай предупредить твоего дружка! Его уже ничего не спасет!

– Ты меня убьешь! – прошептала Марина.

– Возможно! – не стала отпираться Марж. – Сдохнуть можно по разному. Но ты ведь не хочешь, чтобы перед смертью я переломала тебе твои наманикюренные дамские пальчики?

Марина в испуге убрала руги за спину, чем вызвала презрительную усмешку Марж.

Сама она считала, что не боится смерти.

Когда послушались шаги, Марж напомнила свои угрозы и отступила в тень. Марина глотала слезы. Ей хотелось кричать, но женщина была так испуганно, что смогла только шептать:

– Никита, беги!

Но когда фигура выступила из тени, то это оказался незнакомый коренастый мужчина в морском кителе с чемоданом в руке. Лицо его безобразил шрам, лишивший его одного глаза, но другим он с интересом обозрел обозначившуюся перед ним компанию.

Марж выступила у него за спиной.

– Ты что за чмо?

– Я то? – ухмыльнулся незнакомец. – Я Визг!

Марж не поверила.

– А где же твоя пила?

– Вот она! – вскричал он, тряхнув чемоданом так, что в руке осталась лишь рукоять с пилой с крупными ржавыми зубьями.

Она завелась с полуоборота с леденящим душу грохотом.

Марж, отступая, высадила в Визга оставшиеся заряды, но лишь впустую потратила срикошетившие в разные стороны пули. Визг ловко прикрылся ревущей пилой, затем, когда патроны у Марж иссякли, сам стал наступать.

Марж откинула бесполезное оружие и, подпрыгнув и уцепившись за плафон фонаря, дала ему с обеих ног в лицо, если так можно было назвать перекошенную животную маску циклопа. Визг опрокинулся на спину, но когда она хотела добавить, махнул вокруг себя пилой как пропеллером, очерчивая мертвую зону и не давая сблизиться.

Поняв, что дело дохлое, Марж сплюнула и крикнула застывшим и смешно дергавшимся подросткам и Марине:

– Оставляю вас с вашим дружком. Пусть он вас тут настругает!

И припустила в темноту.

– А вы почему не убегаете? – поинтересовался Визг, выключив пилу, и услышав в ответ, что у них ноги не ходят, резонно заметил. – Значит, вы никуда не денетесь! – и погнался за Марж.

Едва циклоп убежал, как из темноты выступила еще одна фигура.

– Никита! – Марина от пережитого едва не лишилась чувств и опрокинулась на палубу, но полковник успел ее подхватить.

– Все нормально. Ситуация под контролем. Я все видел, уходим пока эти Визг не вернулся!

Он помог им подняться.

– А мы? – буркнул Какафон.

– Их нельзя бросать! – поддержала Марина, после спасения ставшая великодушной и забывшая все обиды.

Никитос раскрыл сумку и, найдя на зипе две слабо фосфорицирующие лампы, добавил им яркости. Подростки словно отлипнув, сорвались с места и попадали от неожиданности. Никитос помог им подняться.

– Куда она вас вела?

Но подростки лишь угрюмо косились на него.

– Чего ж вы молчите? – накинулась Марина. – Она сказала, что здесь есть лодка.

Она привязана к штормтрапу.

– Вперед! – скомандовал Никитос.

Так как "простоквашинцы" до сих пор еле передвигали ноги, полковник взял их под мышки и бегом припустил по шканцам. Марина едва поспевала за ним.

Подростки зло зыркали друг на друга. Что касается Какафона, то он почувствовал несусветную злобу на мента поганого. Ведь он не просил его спасать. То, что он пытался его убить, но не получилось, только добавляло ему злости. И почему придуркам так везет. Ничего, я тебя приговорю, решил он, изловчась и доставая из кармана свой ножик с 5-аснтиметровым лезвием. Он убил бы полковника на ходу, но не мог вытащить лезвие, так как полковник зажал ему одну руку.

– Ничего, пацаны, сейчас будем на месте! – успокоил Никитос по- своему истолковав его ворочанья.