Мария Барышева - Увидеть лицо

— Угу, — сказал Виталий, крепче прижал ее к себе и вдруг сделал изумительный по размаху проворот, обойдя означенную пару на крутом вираже, лихо прокрутил Алину под левой рукой, поймал и снова начал двигаться в прежнем темпе, пояснив ее изумленным глазам:

— Это я у Борьки со Светкой тогда видел. По-моему, неплохо получилось, а?

Алина молча кивнула. Виталий продолжал смотреть на нее, словно ждал какого-то определенного ответа, потом вдруг произнес, склонившись к ее уху:

— Знаешь, ты очень красивая.

Прежде, чем она успела ответить, вообще как-то отреагировать, даже осмыслить то, что он сказал, Виталий отодвинулся, потом резко развернул ее, они ловко проскользнули между двумя парами и оказались точно возле Ольгиного столика. Ольга как раз подносила к губам бокал шампанского, а сидевший рядом с ней мужчина в дорогом, но плохо сидевшем на нем костюме, что-то ей говорил. Мужчина был круглым и розовым, как новорожденный поросенок, его седеющие вьющиеся волосы скромно отступали с макушки к вискам и затылку, являя на обозрение большую блестящую от пота розовую лысину. Розовая пухлая ручка уютно умостилась на Ольгином бедре, ласково его поглаживая. Круглые стекла очков блестели благосклонно и почти умиленно. Ольга смотрела на него с зазывным раздражением и такое же выражение притаилось в изгибе ее влажно блестящих губ. Бровиусики были слегка вздернуты.

Виталий резко развернулся и отклонил Алину так, что ее голова оказалась чуть ли не у Ольги на коленях, и в этом перевернутом положении она сказала:

— Оль, привет!

— Привет! — сказал и Виталий, поворачивая лицо к Харченко так, чтобы она могла видеть лишь неповрежденную его часть, надеясь, что это поможет ей быстрее сообразить, что к чему.

Ольга рассеянно кивнула, мазнув по ним раздраженным взглядом и тут же отвернулась, но сразу же повернула голову, и на этот раз ее взгляд продлился чуть дольше. Потом она снова отвернулась, очевидно потеряв к ним всякий интерес.

— Спасибо, что пыталась втащить меня обратно в окно, — обыденно произнесла Алина, выпрямляясь. — Ты не виновата, что я выскользнула. Но меня выбросил не Виталий, как мы думали. Это сделал Лешка — тот мальчишка, который ушел в лес. А мыто, наивные, решили, что это Евсигнеев. Он всех нас провел.

Голова Харченко повернулась обратно — так медленно и неуверенно, словно она делала это движение впервые в жизни. Глаза Ольги широко раскрылись, бровиусики встали почти вертикально.

— Кто вы?..

— Мы встречались, — ответил Виталий, — не так давно. Сначала мы ехали в одном автобусе, потом ночевали в одном особняке, где находили удивительные вещи. Свои вещи. А ты помнишь свою вещь, Оля? Ты сама принесла ее нам. Это баночка из-под маринованных огурцов. С кислотой.

Ольга, держа в руке бокал с шампанским, начала подниматься из-за стола — так же медленно, как недавно вела к ним свой ошеломленный взгляд. Ее губы дрожали. Она смотрела на Виталия и Алину — на одно лицо и на другое, взгляд прыгал тудасюда, словно теннисный мячик под крепкими ударами ракеток.

— Что?..

— Ты заснула, Оля, — укоризненно произнес Виталий. — Я же говорил тебе — не пей, но ты не послушалась и заснула, поэтому он убил тебя следующей. Ты знала об этом?

— Кстати, Жора тебе привет передавал, — добавила Алина.

Пальцы Ольги сжались, раздавив хрупкий бокал, и он расплескался брызгами стекла и шампанского, смешавшегося с кровью. Мужчина в очках чуть отодвинулся, испуганно глядя на нее. Его ладонь, сползшая с бедра Харченко, теперь бестолково ерзала по столешнице. Ольга тупо посмотрела на глубокие порезы на своих пальцах и ладони, после чего вдруг присела, сжавшись, будто кошка перед прыжком, и пронзительно закричала, взмахнув в воздухе растопыренными пальцами.

— Нет! Это неправда!

— Оля, послушай… — начал было Виталий, но Ольга схватила со столика тарелку с салатом и швырнула ему в голову. В самом же начале полета тарелка и салат разделились — тарелка порхнула в сторону Воробьева, который едва успел увернуться, врезалась в спину одному из танцующих, свалилась на пол и разлетелась вдребезги. Салат же жирным, майонезнокреветочным комом шлепнулся на колени розоволысого мужчины, сидевшего за столиком, и он вскочил, яростно сметая с брюк свой же заказ, после чего громко произнес несколько нехороших немецких слов.

— Тебя не существует! — взвизгнула Ольга. — Убирайся!

Она развернулась и проворно шмыгнула в толпу танцующих. Виталий отпустил Алину и, толкнув ее следом за Ольгой, кинулся в сторону выхода, крикнув на ходу:

— Не дай ей уйти! Попробую там перехватить!..

Алина метнулась вперед, успев заметить, как колыхнулся в проеме между двигающимися под быструю музыку телами вишневый шазюбль. Она сразу же налетела на какого-то мужчину, тот выругался и оттолкнул ее. Алина взмахнула руками, с трудом удержав равновесие, но тут ее кто-то толкнул в спину, и она с распростертыми руками налетела на высокую извивающуюся девицу, окунувшись лицом в ее потное декольте.

— Охренела что ли?! — вскрикнула та, отшатываясь назад. Алина кивнула, повернулась и бросилась туда, где секунду назад видела развевающуюся вишневую ткань.

Внезапно музыка стихла. Потом раздался громкий восточный мотив с протяжным завыванием, и на сцене две девушки, обильно сияющие бижутерией и блестками, начали танцевать танец живота. Публика тут же растеклась по своим местам, дабы насладиться этим действом, и Алина сразу же увидела Ольгу, уже собравшуюся юркнуть в какойто боковой проход, кинулась вперед и почти в полете вцепилась ей в плечи. Девушки покатились по полу, с грохотом уронив несколько стульев. кто-то восторженно воскликнул:

— Вот это да! Серый, глянь — бабы сцепились!

— Пусти! — прошипела Ольга, пытаясь высвободиться. Выбившаяся угольно черная прядь ритмично колыхалась перед ее лицом, прилипая к губам. Алина вцепилась в Харченко еще крепче. Ольга неистово выдиралась, ткань ее шазюбля угрожающе трещала.

— Ты должна меня выслушать! Давай выйдем и споко…

— Пусти, тварь! Я тебя не знаю!

— Знаешь! Я Алина! Здесь у меня другое лицо, но это я!

Они приподнялись и теперь раскачивались, стоя на коленях, словно исполняли какойто нелепый танец. Вокруг них уже собралась небольшая толпа, не стремящаяся, впрочем, их разнять, и краем глаза Алина видела, что через зал к ним спешат Валера и охранникСаня, со зверским выражением лиц. Виталия видно не было.

— Ты в автобусе прожгла себе колготки, на вечеринке была в серебристочерном платье, ты нашла банку с кислотой, ты провела ночь с Жоркой, ты меня пыталась спасти… — задыхающейся скороговоркой заговорила Алина, пытаясь в крошечный промежуток времени втиснуть как можно больше слов, — а на следующее утро мы нашли задушенную Светку на вешалке, а потом Лифмана проткнуло алебардой! Я была рыжей, а Рощина — блондинкой, а ты была хозяйкой "Вавилона", ты поспорила с Борькой из-за шабли, ты играла на рояле, а Кристинка пела…