Светлана Крушина - Тьма... и ее объятья

— Здесь, конечно, мало чего осталось целым, — проговорил Кристиан. — Но, может быть, ты хочешь что-то забрать?

Я прошелся по комнате, стараясь не наступать на разбросанные по полу вещи. Что бы я хотел забрать? Все, что попадалось мне на глаза, было уже… не таким, как прежде. Другим. Не моим. Все вещи принадлежали кому-то другому, если только вообще принадлежали.

Мне показалось, будто что-то блеснуло из-под валявшейся на кровати куртки. Заинтересовавшись, я приподнял полу и увидел брелок с ключами. Брелок был сделан из длинной конусной ракушки. Громоздкая, не слишком удобная штука. Ее мне подарил отец примерно полгода назад. Подарил и выразил желание, чтобы брелок всегда был со мной. Мне это тогда показалось странным, но ракушку я на ключи прицепил. Сейчас же я подумал только, что это подарок отца, в котором заключено пусть небольшое, но все-таки пожелание. Он ХОТЕЛ, чтобы эта вещь была при мне. Кроме того, мне не хотелось, чтобы ключи от дома достались чужим людям. Я вытянул за ракушку всю связку ключей и сунул ее в карман.

Я уже повернулся к двери, как вдруг застыл, пронизанный леденящим ужасом. Волосы у меня на затылке зашевелились. Секунду назад я мог бы поклясться, что кроме нас с Кристианом, в комнате нет ни единой живой души. И, меж тем, я отчетливо ощутил за спиной чужое присутствие, а спустя доли секунды раздался незнакомый, молодой и растягивающий слова голос, произнесший:

— Ну вот, наконец-то и вы любезно соизволили явиться. Право слово, я уже немного притомился ждать. Не торопитесь уходить. Давайте лучше побеседуем.

— Не оборачивайся, Илэр! — повелительно сказал Кристиан.

— Но почему же?.. — отозвался незнакомец с легкой усмешкой. — Разве я чудовище? Обернись, Илэр. Я тебя не трону, а говорить со спиной очень неприятно…

Я медленно, будто под гипнозом, обернулся. И встретился взглядом с совершенно неизвестным мне человеком. Несколько секунд я пытался сообразить, откуда он появился в комнате. Он стоял у дальней стены, и у меня родилась дикая мысль, что он просто вышел из сгустившейся в углу тени.

Незнакомец широко улыбнулся. От его улыбки меня бросило в дрожь. Мне показалось, что на мгновение между растянутыми губами мелькнули сильно выступающие клыки. Впрочем, не только поэтому. Я почувствовал опасность и иного рода.

Неожиданный гость был молод и возмутительно красив. Знаю, не говорят так о мужчинах, но о нем иначе сказать было нельзя. Он был не просто красив; хуже — он был чертовски обаятелен. Я ужаснулся: если меня так накрыло от одного его взгляда, что же должно твориться с женщинами? Бледное матовое лицо с чуть запавшими щеками и высокими скулами поражало сдержанным благородством черт. Черные внимательные глаза; тонкие, ровные, словно у девушки, брови; небольшой мягкий, но отнюдь не слабый, рот с чуть вздернутой верхней губой.

И одет он был так, словно сию минуту явился с великосветского раута.

— Так-то лучше, — прокомментировал он. — Гораздо удобнее, когда видишь лицо собеседника, не находите?..

Высокомерие, бывшее его неотъемлемой чертой, читалось во всем: в том, как он приподнимал во время разговора брови и опускал взгляд, в складках губ, в движениях тонких пальцев. В ком другом подобные черты могли бы стать отталкивающими, но этот человек обладал столь сильной харизматической аурой, что все это, наоборот, притягивало. Улыбка его была мягкой и чуть усталой, она зажигала яркие блики в его глазах и заставляла собеседника улыбаться в ответ.

Поскольку мы молчали, незнакомец продолжал в непринужденном тоне:

— Присядем? — и незамедлительно последовал своему приглашению, усевшись на стул. Поднял на нас насмешливые темные глаза. — Ну что же вы?..

— Не знаю, о чем нам говорить, — холодно вымолвил Кристиан. Он подошел ко мне и остановился, положив руку мне на плечо.

— Ну, ну, не надо говорить так, будто мы не знакомы, Кристо! Сейчас ты, возможно, и обманешь мальчика, но рано или поздно, уверяю тебя, правда выплывет наружу…

— Оставь мальчика в покое. Он ничего не знает.

— Если не знает, зачем пришел? Не дури мне мозги, Кристо. Как минимум, ты сам что-то рассказал ему. Между прочим, — незнакомец перевел взгляд на меня и снова улыбнулся. — Раз уж Кристо не желает нас познакомить, Илэр, придется мне сделать это самому. Мое имя — Лючио, и мы с Кристо старые… приятели. Не скажу: "Прошу любить и жаловать" — любить меня тебе не за что.

— Разумеется, — сказал Кристиан. — Именно по его приказу убили твоего отца, Илэр.

— Не будем драматизировать, — Лючио, ничуть не смутившись, закинул ногу на ногу и покачал носком надменно остроносой туфли. — Твой отец, мальчик, сунул нос туда, куда не следовало. Я, между прочим, предупреждал его, и не раз. И давно предупреждал. Он не внял, кого же в том винить? Теперь мне остается только надеяться, что Илэр более благоразумен, чем его отец. И пойдет нам навстречу…

— Я уже сказал, что он ничего не знает!

— Пусть он сам говорит за себя! Если он вообще умеет говорить, что-то я до сих пор не слышал от него ни слова. Ну, Илэр, что скажешь? Или ты так и будешь прятаться от одного носферату за спиной другого?..

Мне показалось, что я схожу с ума. Весь дрожа, не веря своим ушам, я вскинул глаза на Кристиана, чьи пальцы с силой болезненно впились в мое плечо. Лицо его было бледно, но спокойно. Он смотрел не на меня, а на того, кто открыто назвал себя носферату. Я тоже перевел взгляд на него. Лючио, казалось, получал большое удовольствие от созерцания моей ошарашенной физиономии, потому что вдруг залился звонким, открытым смехом.

— Ах, Кристо, старый пройдоха! Так ты не сказал ему, кто ты есть? Может быть, ты и отца его держал в неведении? Мне бы твое умение водить за нос!

— Это правда?.. — выдавил я едва слышно.

Обращался я к Кристиану, но ответил Лючио.

— Ну разумеется, правда, зачем бы мне врать тебе, Илэр? Я собираюсь быть честным с тобой, ведь мне нужна твоя помощь. А вот он, — изящная рука немного театральным жестом вскинулась, указывая на Кристиана, — лгал тебе много лет. Так что подумай, кому ты можешь верить. Да, мои люди убили твоего отца, — видишь, я предельно честен, отчаянно честен, — но у меня не было другого выхода. Клянусь! Клянусь, чем захочешь. Подойди ко мне, и мы поговорим. Я все расскажу тебе — как на духу! — он снова расхохотался.

В голосе его было что-то гипнотизирующее, и ноги сами понесли меня вперед. Далеко я не ушел: Кристиан еще сильнее сжал пальцы на моем плече, словно хотел проткнуть его насквозь, и прошипел:

— Не смей! Стой, где стоишь!

Лючио перестал смеяться и посмотрел на него, как мне показалось, с любопытством.

— Хочешь попытаться противостоять мне? Брось, Кристо! У тебя ничего не выйдет. Ты настолько ослаб, что водишь дружбу с людьми, и сам стал таким же, как они! Не мешай мне, если не хочешь погибнуть. Илэру я, и впрямь, не собираюсь причинять вред; а вот тебе — могу. Понимаешь?