Светлана Крушина - Тьма… и ее объятья

— Тот парень на кладбище, — сказал я после раздумий. — Лицо у него было кошмарное, а голос, кажется, так и застрял у меня в голове. Больше было похоже на змеиное шипение, чем на человеческую речь.

Кристиан кивнул.

— Видишь ли, Илэр… Все эти люди — на самом деле не люди. Или, точнее сказать, не совсем люди…

— Что ты имеешь в виду? — напрягся я. Лицо и интонации Кристиана вдруг напугали меня так, что я чуть было не закричал, чтобы он не говорил ничего больше. Я уже не хотел ничего знать. Дрожь пробежалась ледяными пальцами вдоль моего позвоночника. Кристиан вновь замолчал, подбирал слова, и вдруг в коридоре хлопнула входная дверь. Было это так неожиданно, что я подскочил и расплескал кофе.

— Кто это? — шепнул я охрипшим голосом.

— Не знаю. Сиди, я схожу посмотреть. Не двигайся и молчи.

Вид у Кристиана был встревоженный. Бог знает, кого он ожидал. Я тоже был не спокоен, сидел, замерев и стараясь не дышать. О чем я тогда думал, мне трудно вспомнить. Наверное, ждал, что вот-вот услышу глухие щелчки выстрелов или что-то подобное. Я даже не сразу сумел заставить себя расслабиться, когда из коридора донесся удивленный и исполненный облегчения возглас Кристиана:

— Агни! Что случилось? Почему ты здесь, а не в школе? Что за вид?!

Я с трудом перевел дыхание.

Агни — это дочь Кристиана. Мы с ней были давно знакомы и поддерживали приятельские, хоть и не сказать чтоб тесные, отношения. Она мне, пожалуй, нравилась. Миленькая девушка, удивительно ладная и бойкая. Не знаю, кому именно из родителей пришло в голову дать ей такое странное имя — ведь так звали бога огня в индийской мифологии.

Через минуту Агни вместе с Кристианом появилась на пороге кухни, и я окончательно растерял все слова. Даже забыл на время про свои проблемы: Агни просто убила меня своим видом. Она, вообще, не красавица, но какая-то изюминка в ней есть: большие карие глаза, круто изогнутые арками брови, маленький точеный нос с горбинкой и крошечный яркий ротик. Не знаю, в кого она пошла, явно не в отца, а мать я ее никогда не видел. Настоящая персидская красавица, из тех, что рисовали на старинных миниатюрах, разве что медово-желтая грива нарушала образ. Волосами она всегда очень гордилась, это была ее краса и отрада, как сама она говаривала (не без сарказма). И потому я опешил, когда увидел Агни сейчас. Что-то в ней было не то. В дверях стояла девушка, вроде бы очень знакомая, но только… почему-то без волос. То есть не совсем лысая, а постриженная вроде как под машинку. Видимо, волосы у нее только-только начали отрастать.

У Кристиана вид был обалделый, я едва ли выглядел лучше. Агни посмотрела на нас и прыснула:

— Салют, Илэр! Что это у тебя такое лицо кислое? Лимон съел?

— Агни! — одернул ее Кристиан неожиданно резко. — Оставь его. Объясни лучше, почему такой дикий вид.

— Вовсе даже и не дикий, а вполне себе милый, — Агни остановилась перед стальной, полированной дверцей холодильника и взялась крутиться перед ней, придирчиво себя разглядывая. — Даже, я бы сказала, оригинальный! Разве нет?

— Я жду объяснений, — сухо сказал Кристиан.

— Да что объяснять? Поспорила с ребятами. И остриглась на спор, ясно? Вот и все.

Я смотрел на нее в тихом восхищении. На подобный поступок решился бы не каждый парень, а тут — девчонка! Скажите, много вы видели остриженных налысо девушек на улицах? Кристиан же восторга дочери и моего восхищения не разделял.

— Черт побери, Агни, ты хуже мальчишки! Надо же — на спор! Что за детская выходка? Мать видела?

— Ага.

— И что?

— И ничего. Ей сейчас не до меня, у нее новый хахаль. Я потому и тут.

— Не смей говорить в таком тоне о матери, — Кристиан, разговаривая с дочерью, смотрел почему-то на меня. Может быть, опасался, что разговоры подобного «семейного» содержания разбередят мое горе?

— Хорошо, в таком больше не буду… Пап, можно я у тебя поживу? Уж такая у этого типа морда мерзкая, да и смотрит он на меня так, что по зубам дать охота. Разреши, а? Я буду тихой-тихой, как мышка, честное слово.

Агни подошла к отцу, повисла у него на шее и с умильным выражением на мордашке заглянула ему в глаза. Кристиан колебался, не в силах отказать в просьбе любимой дочери, и вместе с тем испытывая тревогу за нее. Ведь в его доме теперь жил я, и я нес в себе некую угрозу. Кристиан готов был подставиться под удар неведомых сил сам, но не хотел навлекать опасность на Агни. Но и о «хахале» бывшей супруги, как я заключил, он был наслышан, и мысль о том, что дочь вынуждена находиться в его обществе, очень ему не нравилась. Он стоял и молчал, переводя взгляд с меня на Агни и обратно. Любопытно, о чем он думал в эти минуты? Решал, насколько я ему дорог? Может ли он из-за меня подвергнуть риску свою собственную дочь? Подленькое предположение, я ведь знал, что не чужой ему. Мне стало стыдно.

— Я сейчас позвоню твоей матери, — наконец, сказал Кристиан, не уточняя, впрочем, с какой целью будет звонить. Тем не менее, Агни смачно чмокнула его в щеку, после чего оставила в покое отцовскую шею и переместилась на покинутый им стул напротив меня.

Кристиан ушел к телефону, оставив нас вдвоем.

— А тебе нравится моя прическа? — поинтересовалась Агни с любопытством.

— Хм… что-то в этом есть.

— Ну и хитрюга, ну и дипломат! Если не нравится, так и скажи.

Я пожал плечами. Агни прищурилась на меня, закинула ногу на ногу и переменила тему:

— Как у тебя дела?

— Хреново, — ответил я честно.

Агни округлила глаза.

— Что, правда, плохо? Что случилось?

— Моего отца убили два дня назад.

— Как убили?! Ты серьезно, Илэр? Как… как это произошло?..

— Не возражаешь, я обойдусь без подробностей? — только заговорив об отце, я сразу почувствовал, как к глазам подступают горькие слезы. А если я еще мог бы плакать при Кристиане, то при девчонке — увольте. Замолкнув, я изо всех сил стиснул зубы и отвернулся, чтобы не видеть исполненного ужаса и сочувствия взгляда Агни. Она смотрела на меня огромными повлажневшими глазами, и жалела меня, а от этого становилось еще хуже.

К счастью, в этот критический момент в кухне вновь появился Кристиан и сказал строго:

— Избавь, пожалуйста, Илэра от расспросов, хорошо, Агни? И вот еще что… Илэр немного поживет у меня, а ты не очень об этом рассказывай своим друзьям. Лучше вообще не рассказывай. Ясно?

Агни с несколько потерянным видом кивнула, потом лицо ее прояснилось:

— Значит, мне можно остаться? Пап?

— Да, на пару дней можешь остаться. Твоя мать требовала, чтобы ты немедленно возвращалась домой, но я ее… переубедил.

— Ой, спасибо, пап! Я тогда пойду вещи брошу в комнату, — хитрая Агни, конечно же, заявилась сразу с вещами, изначально рассчитывая на согласие отца. — Вот увидишь, я тебе не помешаю. Пока, Илэр. Заходи ко мне, если захочешь поболтать, не стесняйся.