Тара Смит - Посредники

Работали они медленно, по ночам. Моргана подносила ведра с водой, в которых размешивался цемент, а Мотылек укладывал один кирпич за другим, проверяя уровень фонариком, — именно так, как учили его тем летом, когда он работал на стройке, на Лопез-Айленд. Через дверь под Бернсайдским мостом они не смогли пробраться далеко — мешали последствия землетрясения, но Мотылек хотел убедиться, что туннели канули в прошлое. Они не нашли ни тела Блика, ни каких-то еще останков, но Мотыльку хотелось закрыть подземелья навсегда. И Моргане тоже.

Они купили светящуюся в темноте оранжевую краску, чтобы отвадить любого, кто будет шастать вокруг. Окунув кисточку в краску, Моргана остановилась и взглянула на Мотылька, в его подсвеченное фонариком гладко выбритое лицо.

— Просто написать «вход воспрещен» или как?

Мотылек строго посмотрел на нее — он лишь недавно снова начал доверять девушке. Подойдя, он окунул в краску свою кисть.

— Нет, этого недостаточно. Нужно что-то, что будет понятно любому — даже тем, кто не говорит по-английски. Некий символ.

— Крест? — пожала плечами Моргана. Ей хотелось побыстрее свалить отсюда — она слишком много помнила.

— Что-то вроде этого, — прошептал он и шагнул к свежей кладке.

Он нарисовал большой икс, копию того, что был у Морганы на запястье, снова окунул кисть в краску и обвел крест кругом. Потом провел линию посередине, словно поделив пирог на шесть долек, добавил линию справа, слева, еще одну внизу, в итоге получив нечто вроде универсального символа «Не входить», «Не прикасаться», «Держись подальше».

Моргана подняла кисть, словно намереваясь продолжить, но остановилась, держа ее щетиной к стене. Оранжевая капля медленно сползла вниз, и она проследила за ней.

— Как думаешь, где он? — спросила она тихо.

— Он вернется, — ответил Мотылек, хотя уверенности в его голосе не было.

— Просто закрашивай, — велел он, на этот раз более дружелюбным тоном, и Моргана повиновалась, работая осторожно и тщательно, как всегда, стараясь не выходить за пределы линий.

Всюду, куда ни кинешь взгляд, была вода. Сине-серый океан, туманный по краям, то лоснящийся, словно масло, то накатывающий темные валы двадцати, тридцати футов высотой. Они обрушивались на борт его лодки — если только это была лодка. Трудно было сказать наверняка, хотя скрипящая и лязгающая черная скорлупка, соленый запах ветра, колыхание и покачивание поверхности моря наводили на мысль о лодке.

Никс был единственным членом команды и капитаном заодно. Он не знал, куда направляется, — знал лишь то, что находится в лодке и что лодка плывет.

Казалось, прошли дни… или месяцы? Или годы? Иногда появлялось солнце и превращало все вокруг в сверкающую, драгоценную синеву. Он ничего не ел, а пил только дождевую воду, которая собиралась в крошечных выбоинах на палубе, отражая небо.

По ночам он смотрел на звезды, а они, сдавалось ему, смотрели на него. Каждый день, просыпаясь, он первым делом оглядывал линию горизонта, окружавшую его со всех сторон, надеясь отыскать землю.

Как закончить историю, у которой нет конца? В доме на краю леса, на юго-востоке Портленда, одна девушка ест оладушки вместе со своим братом. Она больше не бродит по ночам, и они не разговаривают о том, что произошло в туннелях, хотя изредка в эти ночи позднего лета ей слышится чей-то шепот, зовущий: «Моргана».

Другая девушка играет в «Эрудит» в компании с отцом, матерью и братом на освещенном светлячками крыльце на самой окраине Чикаго. Ей нравятся светлячки, хотя огоньки их напоминают ей о тех людях. Она знает: как только придет осень, она вернется, но пока все это может подождать.

На портлендских холмах отец с дочерью сидят на террасе, на дворе день: она в бикини, он в старых шортах карго. Они слушают музыку и потягивают чай со льдом. Дочь читает журнал и не говорит о том, что шевелится у нее под сердцем. А отец не спрашивает.

Человек, привыкший отзываться на имя Джеймс, ждет.

И где-то в море, не похожем ни на одно из тех, что он видел, в лодке без капитана и команды, на самом краю мира, юноша плывет на север, домой.

Перевод М.Лозинского

Весьма похоже на Руссо (фр.) . Имеется в виду французский живописец Анри Руссо, художник-дилетант, для стиля которого характерно использование насыщенных цветов и изображение наивных фантастических пейзажей, воображаемых джунглей.

Бейонс Ноулз — американская певица в стиле RNB; Йода — один из главных персонажей «Звездных войн», маленький глазастый джедай.

Nix (англ.) — никто, ничего; водяной (миф.).

«Фрайдейс» («Friday's») — международная сеть ресторанов американской кухни. На сегодня существует свыше 700 ресторанов Friday's, расположенных более чем в 55 странах мира.

Яппи (англ. Yuppie, Young Urban Professional — молодой городской профессионал) — молодые люди, которые ведут активный деловой образ жизни городского профессионала. Яппи имеют высокооплачиваемую работу, в одежде предпочитают деловой стиль, следят за модой, посещают фитнес-центры. Основной критерий принадлежности к яппи — успешность в бизнесе.

Рейки — возникшая в Японии в конце XIX — начале XX века система естественного исцеления.

Сквот — самозахваченное место, используемое под ночлег и проживание маргиналами разного толка.

Ситка — населенный пункт в США, на юго-востоке Аляски, на западном берегу о. Баранова.

«Гудвилл» — сеть магазинов США, специализирующихся на торговле подержанными товарами для малоимущих категорий населения.

Прозак — антидепрессант нового поколения, весьма популярный в США.

Экседрин — смесь аспирина, кофеина и парацетамола.

«Ангельская пыль» — фенциклидин, синтетический наркотический препарат, употребляющийся в качестве психостимулятора и галлюциногена для поднятия физической и психологической активности, снимающий болевой порог, вызывающий бессонницу и т. д.

Эмбиен — седативное средство.

Йосемитская долина — долина реки Йосемит-Крик, на западном склоне Сьерра-Невада. Всемирно известная живописная долина ледникового происхождения. Место туристического паломничества.

Следовательно (лат.).

Фило — тонкое пресное тесто, часто используется в греческой и турецкой кухнях.

Лора Буш (р. 1946) — супруга бывшего президента США, Джорджа Буша.