Ким Харрисон - Белая ведьма, черное проклятье

Раздался тихий шорох дерева о цемент, и я обернулась, держа оружие наготове. Том не только очнулся, но и двигался: я уставилась на него, когда он поднял свою палочку с пола перевязанной рукой и взглянул на меня из-под потрепанной челки; в каждом его движении сквозила ненависть. Я же попала в него. Я точно знала, что попала в него! Так не честно!

— Механизм защиты от чар, — объяснил он, вытирая нос от крови. — Ты думаешь, я бы пошел против тебя без чего-то, способного разрядить твои печально известные маленькие синие шарики с сонными чарами? Тебе нужно быть менее предсказуемой, Рэйчел.

Мои глаза сузились, руки сжались.

— Наверное, будет больно, если я выстрелю тебе в глаз, — угрожающе процедила я.

— Не шевелись, — сказал он, и я замерла. Палочка в его руках была очень опасной. Он увидел Холли без присмотра, и его глаза удовлетворенно блеснули.

— Том, — произнесла я, предупреждающе качая головой. — Не будь глупцом. Ты отдашь Холли Уолкер, и Мия точно прикончит тебя ко всем чертям.

— Думаю, она больше зла на тебя, чем на меня, — ответил он, ловко вертя палочкой. — Или, по крайней мере, будет, когда я покончу с этим. Отойди подальше от ребенка.

У меня ничего не было. Хотя, вероятно, я могу заболтать его до смерти.

— Это плохая идея. Ты не сможешь так просто уйти отсюда, а если сможешь — жить тебе останется недолго.

— Как будто ты можешь отличить плохую идею от хорошей, — проговорил он, двигаясь вместе с палочкой вперед и заставляя меня пятиться назад. — Если человек может касаться ребенка, то я тоже могу, — добавил он, беря ее на руки.

— Том, нет! — воскликнула я, и Холли издала жуткий звук удовольствия и восхищения, который пронзил меня до самого основания. Мужчина застыл. Его глаза широко распахнулись, рот был раскрыт в беззвучном крике. Он упал на колени, и я кинулась, чтобы оттащить от него ребенка, но упала от волны яркой силы, исходящей от него. Я не могла видеть ее — мои глаза были слепы — но она была здесь. Я чувствовала ее, мою кожу покалывало, словно тысячи солнц сияли надо мной в темном полузатонувшем подвале.

Вопль Тома отразился от сводчатого потолка и повторился тысячу раз. Выгнув спину, он застыл: Холли прижала ладонь к его щеке, на лице ее был восторг.

— Холли, нет!

Вспомнив о своем оружии, я прицелилась в нее и нажала курок. Но шарик ушел в сторону, поскольку кто-то ударил меня по руке.

Шокированная, я обернулась и увидела Ала. Пирс стоял сзади, выглядя испуганным, холод пронзил меня до костей.

— Что ты делаешь? — потрясенно спросила я.

Но демон, в своем зеленом бархатном сюртуке и с красноватым цветом лица, только улыбнулся.

— Celero inanio, — прошептал он, и я взвыла, бросая на пол свой вдруг накалившийся пистолет.

— Черт побери, Ал, — сказала я, тряся обожженной рукой. — Что ты делаешь?

— Спасаю тебе жизнь, моя вечно-зудящая-ведьма, — он предупреждающе махнул рукой Пирсу, и мужчина подошел ближе. — Держись рядом, иначе сделка разорвана и ты окажешься по-настоящему мертвым.

Сделка?

Том застонал от боли. Мне было неважно, что он черный колдун. Никто не должен был так умирать. Перестав ждать помощи от Ала или Пирса, я бросилась ему на помощь, но Ал меня оттолкнул, повалив на пол. Задыхаясь, я упала, и боль обесцветила мир — моя щека ударилась о цемент, потому что я не успела вовремя повернуть голову. Я посмотрела наверх, застыв от ужаса.

«Это жизнь Тома», — подумала я в отчаянии, откидывая волосы с глаз. Холли забирала ее, так же, как она пыталась забрать мою. Комната пульсировала вместе с энергией души Тома, и затихающий стук сердца отмерял его оставшуюся жизнь. Я почувствовала момент, когда его аура оказалась полностью содрана, и не осталось ничего, удерживающего душу. И душа стала исчезать.

Позади меня раздалось тихое шарканье ногами, привлекая мое внимание, и я закричала, когда Ал грубо вздернул меня на ноги. Он ухмылялся — его плоские крупные зубы блестели в свете фонаря.

— Слишком поздно, — сказал он, улыбаясь. Смерть черного колдуна довела демона почти до экстаза, и я задалась вопросом, не пришел ли Ал сюда забрать свой долг. — Слишком поздно и в нужное время.

Форд был почти в обмороке, эмоции комнаты заставили его упасть на колени. Воздух смешался со светло-белыми мыслями: на краю моего сознания раздавался шепот целой жизни. Но постепенно и он стал исчезать. Холли издала восхищенный визг от удивления, когда Том полностью отключился. Черный пульс резонировал у меня в голове, исчезая в небытие, и я пошатнулась, невольно облокотившись об Ала. Маленькая девочка неловко поднялась на ноги и, шатаясь, побрела к своей матери, стоящей на коленях, улыбающейся и протягивающей ей руки. Боже, помоги нам. Том был мертв. Мия очнулась. И Холли начала ходить.

— Отпусти меня, Ал. Я должна… поймать ее, — закончила я неуверенно. Но как? Жар, вероятно, испортил сонные чары в моем пейнтбольном пистолете.

Я попыталась вырваться, но демон только крепче сжал мою руку.

— Еще нет, — сказал он, и боль стрельнула в моей руке, когда я повернулась к нему. — Мне нужно кое-что от тебя.

Я уставилась на него, с колотящимся сердцем.

— Что нужно?

— Это.

Он неожиданно сделал движение в мою сторону, и моя голова отклонилась назад. В ушах звенело, я качнулась. Пирс запротестовал, а когда я начала падать, мягкое и чистое прикосновение бархата к моей шее поймало меня и убаюкало.

— Мне очень жаль, вечно-зудящая-ведьма, — сказал Ал, мягко опуская меня на пол. От запаха жженого янтаря и плесени мне сделалось дурно, я попыталась сфокусироваться. Голова кружилась.

Холод пробрался к моей спине: пальто мало помогало сохранить тепло. Я почувствовала панику, когда увидела сверкающий золотой нож в руке Ала, встающего на колени рядом со мной, но я была беззащитна. Ал легонько погладил меня по щеке, и я слабо дернулась.

— Ты — настоящий источник возможностей, — сказал он, в прекрасном настроении, ловя мою руку. — Я никогда не планировал такого, вечно-зудящая-ведьма, но хорошие возможности, видимо, просто следуют за тобой, словно щенок.

Хорошие? Подумала я. Он что, сумасшедший?

— Что ты делаешь… — прошептала я, пытаясь выдернуть руку из его хватки.

Поместив нож между зубами, Ал достал из кармана пиджака черные бутылки с зельем, которые отобрал у меня.

— Мне нужно немного твоей крови, любовь моя, — сказал он, вытаскивая изо рта нож. — Крови, которая активирует великолепные чары, что ты приготовила для меня.

Чары Пирса? Паника заполнила меня, когда он отставил зелья и взял в руки нож. Пирс стоял сзади, со сжатыми кулаками, и выглядел расстроенным, но ничего предпринимать он явно не собирался.

— П-постой, — сказала я, дернувшись от ледяной боли. — Ал, стой! — закричала я, пытаясь вырвать у него запястье.