Джанин Фрост - На краю могилы

— Грязная скотина, убирайся отсюда! — крикнула она Кости.

А он так расхохотался, что согнулся пополам:

— Вот уж действительно, чья бы корова мычала… Подумать только, а Кэт боялась, что ты узнаешь о ее связи с вампиром. Теперь тебе нечего возразить, не так ли? Давай, приятель, спускайся, прими наши поздравления! Я тобой восхищаюсь.

— Кости, — донесся сверху раздраженный голос Родни, — шел бы ты отсюда!

Я едва не упала.

— Мама? Ты и Родни?

На щеках матери вспыхнул густой румянец.

— Он готовил мне ужин, — выпалила она.

От изумления я с трудом смогла говорить:

— И десерт тоже, верно? Я тебе не верю. Все эти годы ты унижала меня за то, что я сплю с вампиром. Посмотри на себя! Лицемерка, Родни же вурдалак!

— Он не убивает людей, он пользуется только мертвецами! — громогласно заявила она, прибегая к сомнительной логике. — И мне уже сорок пять, так что я не обязана оправдываться перед собственной дочерью.

Я таращилась на нее, словно видела впервые:

— А ему понравилось?

— О чем ты, Кэтрин? — сердито спросила она:

— Трахаться с тобой, вот о чем!

Кости опять зашелся от смеха и даже вытер глаза рукавом.

— Поехали, Котенок. Не стоит их еще больше расстраивать. Никак не могу удержаться… Приятно было встретиться, Джастин. Родни, — опять сдавленный смешок, — восхищаюсь твоей храбростью.

Кости, все еще хихикая, развернул меня к машине. Дверь за нами с треском захлопнулась.

Мы поехали по улицам городка уже на безопасной скорости. Кости еще долго посмеивался.

— Как хорошо, что ты не предупредила ее о нашем приезде, любимая. Это было великолепно!

Я ничего не ответила, а лишь откинулась на спинку сиденья и открыла бутылку джина.

Мое платье было серебристого цвета. От пояса оно спускалось до самого пола, плотно прилегая к ногам, а лиф состоял из двух полосок ткани, соединенных сзади на шее. Спина оставалась открытой, а на груди был такой глубокий V-образный вырез, что исключался любой бюстгальтер. Впрочем, и украшений к нему тоже не требовалось.

Я нахмурилась, глядя на свое отражение в зеркале:

— Если я замерзну, ты сразу об этом догадаешься. Я же хозяйка и не могу выглядеть дешевкой.

Рядом с моим отражением появилось отражение Кости.

— Ты не выглядишь дешевкой — сногсшибательно!

Прикосновение его губ к моему затылку подтвердило комплимент, а мои соски тотчас затвердели и стали видны. Это просто непристойно.

— Восхитительно, — возразил Кости, не отрывая губ от моей кожи.

Ему не могло не понравиться платье, ведь он сам его выбрал. Кости всегда предпочитал более откровенные наряды, чем я. По крайней мере, яхоть надела нижнее белье, каким бы миниатюрным оно ни было: кое в чем я с ним не соглашалась, несмотря на безграничную убедительность его доводов.

Кости на секунду наклонил голову набок:

— Приехала твоя мама.

Поскольку Кости был еще не одет, я спустилась встретить ее. Мы не виделись с того незабываемого вечера в доме Родни, и я даже не хотела узнавать, продолжается ли их связь. Родни, будучи джентльменом, не упоминал о том случае, когда явился утром и занял свой пост на кухне, зато я слышала приветствие Кости: «Привет укротителю драконов!»

Я открыла дверь… и моя улыбка испарилась. Стоящая напротив женщина не могла быть моей матерью.

Седина в ее каштановых волосах исчезла, зато появилось несколько более светлых прядей. Произошло это в результате подкрашивания или обесцвечивания, но за прошедшие три недели она помолодела на десять лет. Бархатное платье аметистового цвета туго облегало фигуру, и юбка, доходившая до середины лодыжки, была разрезана с одной стороны до самого бедра. Платье на греческий манер оголяло одно плечо, а из высокой прически выбивалось несколько локонов. А вот большие голубые глаза остались прежними.

— Кэтрин!

Она проскользнула, мимо меня, даже не пытаясь обнять. Что ж, это мне знакомо.

— Тебе надо одеться потеплее, на улице похолодало.

«И тебе здрасте, мама. Или кто ты есть, черт побери! Потому что ты совсем не похожа на женщину, которая меня растила».

— Кто бы говорил, — ответила я. — Твои ноги открыты до самых бедер. Господи, если бы бабушка тебя увидела ода бы встала их гроба!

Мать открыла рот, но промолчала, а потом улыбнулась:

— Я ей ничего не скажу, если ты меня не выдашь.

Надо пойти на кухню и преклонить колени перед Родни. Невероятно, но он сумел привить ей чувство юмора, а для этого, вероятно, потребовалось колдовство вуду, несколько обезглавленных цыплят и огромное количество благовоний.

— Позволь предложить тебе гоголь-моголь, мама, — произнесла я, оправившись настолько, чтобы проводить ее в гостиную. — Он довольно крепкий.

Мы находились в состоянии войны, поэтому настроение было не слишком праздничным, а список приглашенных — довольно короткий. Пришли Родни, Заступ, Раттлер, Тик-Ток, Джэн, Зеро и еще один рекомендованный Аннет вампир по имени, Док. С моей стороны — Дениз и Рэнди, мама, Дон, Купер, Хуан и Тэйт.

Джэна Кости пригласил в последнюю минуту. Он не числился в списке лиц, с которыми я хотела бы проводить время. Однако после того как Джэн привел на нашу сторону всех своих сородичей, Кости чувствовал себя отчасти в долгу перед ним. Я надеялась, что он проигнорирует приглашение, но тщетно. Более того, мне казалось, что Джэн пришел, только чтобы позлить меня, и это доставляло ему удовольствие.

Мы все сидели в столовой. Джэн приехал довольно поздно. Как только он переступил порог, мама и Дон вышли из-за стола. Вместе с Дэйвом, Купером и Хуаном, у которых имелись свои причины недолюбливать вампира с каштановыми волосами. Они собрались напротив меня у выхода на веранду.

— Кэт, ты выглядишь немного нервной, — поддразнил Джэн, когда мое молчание стало слишком заметным. — Ты все еще не можешь мне простить прошлогоднее похищение твоего бывшего приятеля?

Я с трудом удержалась, чтобы не швырнуть в него тарелку.

— Что ты, Джэн, конечно нет. Просто в это время мы с Кости обычно трахаемся как кролики, и мне немного не по себе, что приходится ждать, пока мы сможем подняться наверх.

Джэн недовольно поморщился:

— Криспин, ты позволяешь ей меня оскорблять! А ведь я приехал с самыми добрыми намерениями.

Кости приподнял бровь:

— Тебя-то как раз никто не оскорбляет, а упоминание о том, как ты пытался принудить Кэт стать членом своей семьи, свидетельствует о твоих дурных манерах. Давай договоримся больше не вспоминать об этом.

Слова Кости, в отличие от его взгляда, были довольно мягкими. А в глазах уже плескалась зелень.

Джэн откинулся на спинку стула:

— Да ладно, приятель, посмотри на себя. Я даже еще не нагрубил, а ты уже выпустил когти. Я сначала думал, что ты ее увел, чтобы мне насолить, но ведь это не так? Оказалось, ты просто влюбился.