Джим Батчер - Перемены

— Господи, — прошептала Сьюзен. — Что это за создания?

— Я… — я сглотнул ком в горле. — Я думаю, что они — гоблины.

— Ты думаешь?

— Я никогда не видел ни одного прежде, — ответил я. — Но… они подходят под описание, которое я слышал.

— Разве мы не в состоянии договориться хоть с одним из них?

Я фыркнул.

— Эй, тебе тоже понравились эти фильмы?

Её ответом была улыбка с оттенком печали.

— Да, — произнес я. — Я тоже думал о тебе, когда смотрел эти фильмы. — Я покачал головой. — И нет. Это тот случай, когда фольклор неверно передаёт, как на самом деле обстоят дела. Эти парни-убийцы. Они коварны, умны и беспощадны. Как ниндзя. От Криптона. Смотри, что они сделали.

Сьюзен мгновение смотрела на побежденную ударную группу Красной Коллегии. Я наблюдал за тем, как колёсики крутятся в её голове, пока она осознавала, что случилось с вампирами и Иком за считанные секунды в полной темноте и в абсолютной тишине.

— Хм. В таком случае, я полагаю, нам лучше быть милыми, угу? — спросила Сьюзен. Она плавно спрятала свою дубинку за спину и нацепила старую репортерскую улыбку, ту, которую она использовала для обезоруживания враждебных интервьюируемых.

А затем мне в голову пришла мысль.

Ужасная, ужасная мысль.

Я медленно повернулся вокруг. Я глянул на стену, возле которой я стоял.

А потом я посмотрел вверх.

Короче говоря, это была не стена. Это было возвышение. Большое. На нем стоял огромный каменный трон.

И на троне сидело существо в черной броне закрывающей его с головы до пят. Он был огромен, около девяти футов в высоту и имел стройный, атлетический вид, несмотря на броню. Его голову покрывал шлем, скрывающий в полумраке лицо. Исполинские, ветвистые рога поднимались над шлемом, хотя были они украшением или придатком, я не мог сказать. Из-под забрала шлема горела пара непреклонных красных глаз, таких же глаз, как и у сотен остальных в зале.

Он наклонился вперед, Повелитель Гоблинов Волшебного царства, лидер Дикой Охоты, воплощенный ужас историй и легенд, равный самой Мэб, Королеве Воздуха и Тьмы.

— Так, — прошелестел Эрлкинг. — Так, так, так. Разве это не занятно.

Я смерил взглядом Эрлкинга и с присущим мне лаконичным остроумием протянул:

— Ой-ё!

Эрлкинг расхохотался густым, сочным смехом. Он эхом пронёсся по залу и, резонируя от камня, усилившись, превратился в едва уловимую музыку. Если у меня и были хоть какие-то сомнения в том, что я стою в центре силы Эрлкинга, смех и то, как зал ответил на него, развеяли их полностью.

— Мой род, похоже, у нас гости.

Ему ответил смех из сотен глоток, и множество злых красных глаз буквально засияли в предвкушении развлечения.

— Я признаю, — усмехнулся Эрлкинг, — что это — эээ…. уникальное событие. Мы здесь не привыкли к посетителям. Я надеюсь, что вы будете терпеливы, пока я стряхну пыль со старого этикета.

И снова гоблины рассмеялись. Этот звук, казалось, надавил на мои нервы, подняв волосы на руках.

Эрлкинг поднялся, плавно и бесшумно, несмотря на броню и его вес, и спустился с возвышения. Он прошелся, возвышаясь над нами, и я отметил огромный меч на его боку; навершие и гарда ощетинились острыми металлическими выступами, которые выглядели как шипы. Он изучающе посмотрел на нас и затем сделал две вещи, которые меня действительно удивили.

Во-первых, он снял шлем. Рога были, кстати, прикреплены к темному металлу. Я подготовил себя к зрелищу чего-то ужасного, но… Повелитель Гоблинов оказался вовсе не такой, каким я рисовал его в своем воображении.

На его лице отвратительная ассиметрия гоблинов была преобразована — так или иначе. Хотя на нем преобладала масса неправильных черт, но они не вызывали омерзения, а казались какими-то обманчивыми, слегка приглушенными. Искривление его носа было явно приобретенным, а не врожденным. Старые, бледные шрамы не портили его лицо, а только добавляли шарма к его внешности. Стоя там перед Эрлкингом, я словно смотрел на что-то созданное вручную настоящим мастером; возможно, вырезанное из куска извилистого плавника, с его собственной странной красотой, и затем терпеливо облагороженное и отполированное; превращенное во что-то прекрасное и совершенно уникальное и своеобразное.

В его лице чувствовалась сила и власть, так же как и в его простом присутствии. Мы могли чувствовать это в воздухе вокруг него, напряжение и собранность чистого хищника который не часто остаётся без добычи.

Во-вторых, он с нечеловеческой элегантностью поклонился Сьюзен и, взяв ее за руку, прикоснулся губами к обратной стороне её пальцев. Продолжая улыбаться, она уставилась на него широко распахнутыми глазами, которые казались более удивленными, чем испуганными.

— Леди-охотница, — промурлыкал он. — Аромат новой силы веет над тобой. Она становится твоей сущностью.

Он перевел взгляд на меня и улыбнулся, показывая прямые, белые и ровные зубы. Мне пришлось постараться, чтобы не вздрогнуть под его взглядом. Эрлкинг имел ко мне счет. Мне лучше придумать план, и быстро, или я покойник.

— И новый Зимний Рыцарь, — продолжил он. — Я почти догнал тебя у Арктис-Тор, когда огры схватились с вами на склоне. Если бы вы отбыли на шестьдесят биений позже…. -он покачал головой. — Ты интригующая добыча, сэр Рыцарь.

Я поклонился Эрлкингу строго выверенным почтительным движением.

— Я благодарю тебя за комплимент, о Король, — я слегка склонил голову. — Хотя это — случайность, а не замысел, мое прибытие сюда, я унижен твоим великодушием, с которым ты принял нас как гостей в твоем доме. Мой хозяин.

Эрлкинг чуть наклонил набок голову, и затем уголки его рта приподнялись в еще одной веселой улыбке.

— Ха. Указываешь мне на мои же собственные слова, обещавшие этикет. Учтивость не близкий мой товарищ, поэтому возможно на этом поединке манер преимущество будет на твоей стороне. И этот зал уважает ум и мудрость так же, как и силу.

При его словах среди гоблинов пронесся ропот и пробежал по залу шепотом множества голосов, потому что я только что сделал что-то невероятно нахальное. Я сам вломился в обеденный зал к величайшему охотнику фейри — практически подал себя на подносе с яблоком во рту. Затем, используя досадный промах его языка, потребовал древнее право на защиту, как гость, таким образом, обязывая его, как хозяина, принять эту ответственность надо мной.

Я уже говорил это прежде. Традиции хозяина и гостя это — Большая сделка для этих людей. Это безумие, но они такие, какие есть.

Я почтительно склонил голову, вместо того, чтобы заявить: « Ух, ты! Нечасто слабому человеку удаётся перехитрить одного из фейри» , что должно быть доказательством для любого, что я не лишен дипломатических способностей.