Джим Батчер - Перемены

— Сьюзен! — закричал я и метнулся в сторону, чтобы если я промажу, не попасть вслепую шальным зарядом пламени в облако. Я поразил пожирателя, выжигая меленькую ямку в одной из его рук, промазал с третьим ударом и набрал очков с четвертым, нанеся ожог размером с моё бедро на его конечности. Барабанный бой его сердца превратился в звучный, дробный ритм, как двойные бас-барабаны в спид-метал группе. Мои удары, казалось, еще больше его разъярили, и он целенаправленно метнулся вперед, намереваясь спихнуть меня в ограждающее кольцо огня или загнать в такое положение, при котором я не смогу избежать его цепких когтей.

Но то ли один из ударов по черепушке, то ли один из зарядов, которые я в него выпустил, замедлили его движение. Я рванул при его приближении, отскакивая в угол, стараясь выбирать путь, который позволит мне избежать атак пожирателя и его распростёртых когтей. При этом, я продолжал активно наносить удары, не давая монстру поймать меня в ловушку и прижать к кругу, ограждающему периметр.

Свирепая усмешка растягивала мне губы. Я, постоянно двигаясь, продолжал швырять разряды в ноги Ика, пытаясь замедлить его еще сильнее. Я думаю, только четверть из них достигла цели, но мои промазавшие стрелы пламени при встрече с пламенем Эрлкинга взрывались с ослепительными вспышками света. Адреналин обострил мои чувства, преподнося мне каждую картинку и звук с холодной чистотой, и я внезапно увидел, где была ахиллесова пята пожирателя.

Впрочем, наверняка это было сложно сказать по его чуждым движениям. Для лучшего обзора я бросился поближе, почти подставив голову под молотящий кулак, зато я увидел, что чуть ниже бедра, черная плоть на ноге Ика была потрепана и покалечена. Будь это смертная кожа и ткань, я бы решил, что это результат серьезного ожога, но то, что причинило ожоги, должно было быть горячим, как расплавленный металл и иметь форму зубов Мыша. Собака Фу добралась до Ика во время его столкновения с Томасом, нанеся раны, которые могли оставить его калекой. Вот почему он был вынужден сбежать. Если бы он остался, и Мыш нанес еще один подобный удар, он был бы полностью обездвижен.

— Удачи на сей раз, здоровяк, — услышал я свой голос. — Тебе некуда бежать.

Часть моего ума, которая всё ещё оставалась нормальной, подумала, что это чистое сумасшествие. Возможно глупая часть тоже. В конце концов, Ик всё еще гонял меня. Если он ударит меня одной из этих огромных, когтистых лап, это может легко превратить кости в студень в любой части моего тела, на которую придётся удар.(Возможно, за исключением моей головы. Я утверждаю, что все доказательства указывают на тот факт, что кто-то сделал адамантовый апгрейд моему черепу, пока я отвернулся в сторону).

Я дрался и шумел изо всех сил, но так не могло продолжаться вечно. Я вёл по очкам, может быть, замедлил Ика еще больше, но и близко не был к тому, чтобы его прикончить.

Всё это сводилось к простому вопросу: «Был ли Ик лучше на приеме, чем я на подаче?» Если так, то я уже жил взаймы и, продолжая кидаться магией в это существо, только повышал проценты.

Прежде, чем я смог выяснить это, бой изменился.

Ик сделал болезненное усилие и подобрался достаточно близко, чтобы достать меня. Я внезапно потерялся во времени, почти упал, превращая падение в несколько спотыкающихся шагов, и восстановил равновесие. Ик развернулся для преследования, и в этот момент из клубов сального дыма возникла Сьюзен.

Её татуировки поменяли свой цвет с чёрного на глубокий темно-малиновый, она двигалась с прекрасным изяществом и в совершенной тишине. Поэтому когда она грациозно и бесшумно обрушила стальную ножку от стола на колено пожирателя — на его раненной ноге, как сюрприз — монстр оказался полностью беззащитен перед этим.

Раздался резкий, ужасный треск, звук, который я мог сравнить только с падающим деревом или может быть с орудийным огнем малого калибра, если бы я услышал это где-то в другом месте. Стальная палка неожиданно сильно вмяла колено Ика внутрь, придав ему угол почти в тридцать градусов.

Он взревел от боли, и одна лапа резко метнулась назад, к напавшей на него Сьюзен. Ик ударил, и хотя он потерял равновесие, и удивленно падал, когда делал это, этот удар всё равно отбросил Сьюзен на десять футов назад на землю. Её дубинка со звенящим, металлическим лязгом вывалилась у неё из руки и покатилась, звеня как крошечный гонг, в окружающее площадку пламя.

Жар зеленого пламени срезал половину ножки стола так же легко, как это может сделать любая высокотемпературная горелка. Цвета пламени разбавились полосками янтарного, фиолетового и медно-красного. Оставшаяся половина откатилась в сторону, ее края были раскалены добела.

Я заметил это периферийным взглядом усилившегося зрения.

Сьюзен приземлилась на спину, изогнувшись под невероятным углом.

Пока я, теряя драгоценные моменты, стоял застывший от шока, Ик, пошатываясь, двинулся ко мне. Пожирателю хватило времени, чтобы приблизиться, схватить меня своими когтистыми лапами и зашвырнуть на двадцать футов через круг, и всё это — за несколько секунд моего замешательства.

И снова заклятия на моём плаще устояли перед грубой силой лап Ика, но это не был смазанный удар или незначительный ушиб, один из многих собранных мною за все мои приключения. Это был полноценный кувалдоподобный удар, такой же, как тот, что вмял «Голубой Жучок» в модную спортивную тачку Томаса. Это было именно то, чего я боялся, и, когда моё тело рухнуло на землю, на меня нахлынуло полное спокойствие, наряду с воплями бесновавшихся гоблинов.

Я был покойником. Всё просто. Единственный вопрос был, успею или нет я почувствовать боль, которая запаздывает из-за шока от удара. И, ну конечно, успею ли я нацелить своё смертное проклятье.

Мое сгруппированное тело смягчило удар, и я застыл на боку, свернувшись калачиком. Ик запрокинул назад голову и издал булькающий звук заварного чайника. Его сердце грохотало как ирреальный гром, и моё тело внезапно наполнилось холодом, словно я упал в озеро, полное ледяной воды.

Ик направился ко мне, в его движениях была видна боль. Он взвыл и поднял обе лапы над головой, приготовившись обрушить их вниз, на мой череп. У меня почти не осталось времени, чтобы произнести смертное проклятие, сказал тихий здравый голос у меня в голове.

А затем другой голос в моей голове, гораздо громче и гораздо злее, протестующе закричал. У меня в мозгу пронеслись картинки с изображением Мэгги, рядом с картинами её смерти — или хуже — она в руках Арианны. Если бы я умер здесь, не было бы никого способного вырвать её из темноты.

Я должен попытаться.

Я ударил обоими кулаками по наименее поврежденной ноге Ика, выпуская всю оставшуюся энергию из колец.