Кай Мейер - Дочь алхимика

— Боюсь, другой возможности нет, — с грустью ответила Мария. — Крепость стоит наверху уже сотни лет. Её много раз пытались захватить, и всегда безуспешно. Но последний раз это было еще до появления огнестрельного оружия, а мужчины в нашем селении хорошо умеют обращаться с ним. Вам обоим придется доверять им.

— Дело не в доверии — дело в том, что ни Кристофер, ни я не имеем опыта ведения таких дел.

Жесткое выражение лица Марии смягчилось.

— Не волнуйтесь. Мы действительно хорошо разбираемся в этом. Ушгули — это одно из самых удаленных мест, но именно поэтому наши люди как никто более подходят вам. Уже много поколений сюда устремляются повстанцы, преступники и вольнодумцы. Здесь нет почти никого, кто ни разу не стрелял бы в человека.

— Вы тоже?

По лицу Марии промелькнула едва заметная улыбка, затем она беззвучно выскочила за дверь. На улице стемнело, и уже через пару шагов девушка исчезла из виду. Холодный ветер со свистом залетал внутрь сквозь открытую дверь и трепал волосы Ауры.

— Надеюсь, она знает, что делает, — пробормотала Аура.

— Она знает, — произнес позади хриплый голос. В первый раз мать Марии обратилась к незнакомцам. — Это она унаследовала от отца. Мари всегда точно знает, что делает.

Аура повернулась к старухе, но та как и прежде стояла, повернувшись к ней спиной. Она задумчиво уставилась на рога на стене. Пламя отбрасывало огромные, достающие до потолка заостренные тени.

— Мария хорошая девушка, — прошептала старуха.

— Последняя вершина, — приглушенно сказала Мария и указала рукой на восток, показывая на гору. — За ней монастырь.

Они вышли еще ночью, поспав всего несколько часов, и продвигались вперед довольно быстро, быстрее, чем рассчитывала Мария. Она объяснила, что в это время иногда уже выпадает снег, а предсказатели погоды в поселке пророчили в этом году раннюю зиму.

Но ко всеобщему облегчению, не было ни дождя, ни снега. Небо над белыми вершинами было лазурно-голубым, хищные птицы парили над одинокими перистыми облаками. Высокогорные лужайки горели освежающими зелеными красками. Этот вид болезненно напомнил Ауре о месяцах, проведенных в Швейцарии, правда, здесь все было намного выше, обрывистее и страшнее. Панорама гор в любое другое время потрясла бы её своей красотой.

Мария наняла в общей сложности восемнадцать человек, на два человека меньше, чем обещала. Некоторые на удивление долго отказывались, говорили, что боятся оставить свои стада, но это, по всей вероятности, были всего лишь отговорки. На самом же деле, думала Аура, они скорее всего боялись древней власти монастыря. В каком-то смысле это действовало успокаивающе: Мари тоже могла ошибаться; благодаря этому Аура чувствовала себя не такой зависимой, как до этого.

Они подгоняли своих лошадей, пока не очутились у горного хребта. Мария подняла руку, показывая, чтобы все остановились. Те восемнадцать сванов, что сопровождали их, были суровыми молчаливыми мужчинами, одетыми в мех и толстую льняную одежду. У всех были черные волосы, и многие были обладателями роскошных усов. У некоторых были патронташи, а в ушах — золотые сережки. К седлу каждого было приторочено оружие, в основном старые охотничьи ружья, не отличавшиеся, конечно, особой точностью, но обладавшие огромной убойной силой. У многих были револьверы. Аура заметила даже несколько сабель. Она уже заплатила им положенное вознаграждение; монеты без слов исчезли в их карманах.

Внезапно Мария указала на одну из скал, слева от них. На ней стоял огромный баран. До этого Аура никогда не видела этих животных и не представляла себе, что они могут быть такими громадными. Его рога были длинными и необыкновенно красиво завитыми. Он смотрел на всадников темными глазами, молчаливый и гордый, и только когда между мужчин прошел беспокойный шепот, он медленно повернулся и, грациозно прыгнув, исчез из виду.

Мария побледнела, а когда Аура спросила, что случилось, нерешительно ответила:

— Мужчины думают, что это плохой знак.

Хотя она и сказала «мужчины», но по её голосу было слышно, что она придерживается того же мнения.

Кристофер беспокойно заерзал в седле.

— Надеюсь, мы не будем руководствоваться какими-то суевериями?

— Нет, — прохладно ответила Мари, — конечно, нет.

Она что-то крикнула мужчинам, и шепот сразу же утих. Мария прекрасно справляется с этими парнями, отметила про себя Аура. Но тем не менее ее не переставали мучить опасения, что мужчины, которые отправились сюда исключительно ради денег, в один прекрасный момент могут напасть на них и отобрать последнее.

— Остаток пути лучше пройти пешком, — предложила Мария. — Так мы сможем проскочить между скал и незамеченными подобраться к монастырю. Там есть кусты, которые послужат нам хорошим прикрытием. Когда я была маленькой, мы проверяли друг друга на смелость тем, что старались подобраться как можно ближе к стенам. За последние сто лет господа, живущие в монастыре, довольно безответственно стали относиться к защите. Даже здесь, в Сванетии, прошли времена средневековья.

Ауре пришли в голову некоторые доводы, противоречащие этому утверждению, но она оставила их при себе. Вместо этого она спешилась и, пригнувшись, последовала за Марией. Взобравшись на вершину, все легли на траву и принялись осматривать долину, раскинувшуюся перед ними.

Скудный кустарник, о котором говорила Мария, доставал им как раз до бедра. Наиболее сильное впечатление производил лабиринт расселин, который тянулся по склону горы до самого дна долины. От того места, где он заканчивался, до стен монастыря было около пятидесяти метров по открытой местности.

Сам монастырь был намного больше, чем ожидала Аура. Восьмиугольное строение имело метров сто пятьдесят в диаметре и казалось намного просторнее монастыря святого Иакова в Швейцарии. Были еще и другие постройки, но они выглядели удивительно мелкими по сравнению с подобным каменным монстром. Насколько огромной была площадь сооружения, настолько же низкими были зубцы на стенах. В целом, здание, должно быть, имело три или четыре этажа, об этом говорило расположение редких амбразур, окон не было вообще. За зубцами по крепостной стене проходил широкий ход. В середине монастыря зиял восьмиугольный двор, который пересекали вверху два каменных моста, покрытых красной черепичной крышей. Они скрещивались посредине и расширялись к концам, так что оба моста вместе образовывали крест тамплиеров.

За монастырем пейзаж терялся в дымке. Голые холмы высокогорного плато волнами тянулись навстречу горизонту без малейших признаков жизни. Только далеко на востоке из марева поднимались бледные фантастические призраки новых горных массивов.