Рэйчел Кейн - Танец мертвых девочек

Эмили перешли на стул рядом с очагом и изящно указал Клэр на один напротив нее. – Ты можешь сесть, – сказала она. – Но будь осторожна, Клэр, я думаю, то, что ты хочешь от меня, не в моих силах предоставить это.

Клэр осторожно присела, не смея расслабиться. – Вы знаете, почему я здесь.

– Я была бы дурой, если бы думала, что это по какой-либо другой причине, кроме молодого Шейна, – сказала Эмили, и очень печально улыбнулась. – Я могу признать преданность, когда я ее вижу. Она сильно сияет от вас обоих, это одна из причин, почему я доверилась вам за столь незначительное знакомство. – Ее улыбка сникла, а бледные глаза вновь обратились в холод. – И именно поэтому я не могу простить то, что Шейн сделал. Он сломал мою веру, Клэр, а это недопустимо. Морганвилль основан на доверии. Без него мы не имеем ничего, кроме отчаяния и смерти.

– Но он ничего не сделал! – Клэр знала, что она звучала как заискивающая девчушка, но она не знала, что делать. Было либо это, либо слезы, а ей не хотелось плакать. Она чувствовала, что сделает многое, несмотря ни на что. – Он не убил Брэндона. Он пытался его спасти. Вы не можете наказать его за то, что он был не в том месте!

– У нас нет ничьего слова, которое бы сохранить жизнь Шейна. И можешь не сомневаться, дитя мое, я знаю, почему Шейн в первую очередь вернулся в Морганвилль. Жаль, что его сестра была так жестоко и неоправданно убита, мы пытались покрыть причиненный ущерб его семье, как и обычно. Мы даже позволили им оставить Морганвилль, что ты понимаешь, не имеет ничего общего с этим, в надежде, что Шейн и его родители смогут излечить их горе… в другой среде. Но это было невозможно. И мать прорвала блок вокруг ее памяти.

Клэр замялась на стуле. Он был слишком большим, и слишком высоким, ее пальцы едва касались земли. Она твердо охватила руки, пытаясь напомнить себе, что она была сильной и мужественной, что она должна быть такой, ради Шейна. – Вы убили ее? Мать Шейна? – Спросила она, так прямо, как только могла. Он она по-прежнему звучала робко, но, по крайней мере, она выдавила вопрос.

На секунду она подумала, что Эмили не собирается отвечать, но потом вампирша отвела глаза, к огню. Она смотрели в его оранжевый свет, с желтой точкой, отражающейся в центре. Она пожала плечами, жест настолько незначительный, что Клэр едва увидела его. – Я не поднимала руку на человека сотни лет, маленькая Клэр. Но это не то, что ты спросила, правда? Разве я виновата в смерти его матери? В более широком смысле, я несу ответственность за все, что делается в Морганвилле, или даже за ее пределами, если это относится к вампирам. Но я думаю, ты спрашиваешь, дала ли я указание.

Клэр кивнула. Шея была одеревеневшей, и ее руки дрожали бы, если они не были бы захваченными подлокотники кресла так, что костяшки пальцев трещали.

– Да, – сказала Эмили и повернула голову назад, чтобы встретиться взглядом с Клэр. Она смотрела холодно, беспощадно и абсолютно без совести. – Я, конечно, сделала это. Мать Шейна была одной из редких случаев, которые, сосредоточив внимание на одном событии в их прошлом, способны преодолеть психический блок, который появляется, когда они уходят из этого места. Она вспомнила смерть дочери, и после этого она вспомнила и другие. Опасные вещи. Как только мы узнали, что происходит, это было доведено до моего сведения, и я отдала приказ убить ее. Это должно было быть сделано быстро и без боли, и это было счастье, Клэр. Мать Шейна несла такую боль так долго, ты понимаешь? Она была повреждена, а некоторые раны не могут быть исцелены.

– Ничто не залечивается, если ты мертв, – прошептала Клэр. Она вспомнила Шейна на диване, как он рассказывал все ужасы жизни, и она хотела наброситься на идеальные колени Эмили. – Вы не можете делать такие вещи. Вы не Бог!

– Даже для обеспечения безопасности всех, кто здесь живет? Да, Клэр, я могу. Я должна. Мне жаль, что ты не согласна с моими решениями, но, тем не менее, они мои, а также и последствия. Шейн является последствием. Мои агенты предупреждали меня, что они считали, что мальчик мог быть запятнан своей матерью, что его блок разрушен, но я решила не расширять трагедию убийством мальчика, который, возможно, не угроза. – Эмили пожала плечами еще раз. – Не все мои решения являются жестокими, ты видишь. Но те, которые не являются таковыми, как правило, неправильны. Если бы я убила Шейна и его отца, нам бы не пришлось теперь видеть этот… кровавый и болезненный фарс.

– Потому что он был бы мертв! – Клэр почувствовала, как слезы выступили в ее глазах, и как сжалось горло. – Ну, пожалуйста. Пожалуйста, не позвольте этому случиться. Вы можете узнать правду, не так ли? У Вас есть полномочия. Вы можете сказать, что Шейн не убивал Брэндона…

Эмили ничего не сказала. Она повернулась к огню.

Клэр несколько секунд жалобно смотрела на нее, и почувствовала, как слезы вырвались и побежали по ее щекам. Ей стало холодно в слишком теплом помещении. – Вы можете сказать, – повторила она. – Почему бы вам не пытаться? Разве только потому, что вы злитесь на него?

Не будь ребёнком,сказала Емили холодно Я ничуго не делаю в сердцах .Я слишком стара,чтобы попадать в ловушку эмоций.Что я делаю,я делаю ради целесообразности и выгоды в будущем

"Шейн будущее! Он мое будущее! И он не виноват! "

"Я знаю все это", сказала Эмели. "И это не имеет значения"

Клэр остановилась, потрясенная. Ее рот открылся, она чувствовала дым дров на своем языке до тех пор, пока она закрывала его и сглотнула. – Что?

Я знаю что Шейн не виноват в преступлениях,которых его обвиняют.И да, я могу приказать Оливеру ,но я не буду.

"Почему?" Это вылетело из Клэр, как крик, но это было действительно только всхлип, её воле к борьбе дали пинком под зад.

Мне незачем обяснять.Достаточно если я скажу,что я спесиально посадила Шейна в эту клетку.Он может жить, или он может умереть.Это больше не в моих руках,и ты можеш спасти и своё дыхание исвои надежды.Я не буду драматично заступаться последний момент,когда они зажгут свои костры и спасать твоего любимого.Если уж все до этого дойдёт, Клер, вы должны быть готовы к суровой реальности, что в мире не всё справедливо и всэё твоё желание не зделает его таковым.Емили тихо вздохнула,урок который я выучила очень давно,когда океаны были ещё молодыми и песок был ещё камнемю.Я стара дитя,старее чем ты возможно можеш даже представить.Стара достаточно,чтобы играть жизнями как игральными костями.Я хотела чтобы это небыло так,но будь я проклята если я могу изменить себя или мир.

Клер не говорила ничего.Казалось ,здесь нечего было добавить,она только тихо и безнадежно плакала,пока Емили не вытащила белый кружевной платок из за рукава и грасиозно не протянула ей его.Клер промокнула им лицо,прочистила нос,и нерешительно сжала шолковый квадрат в руке.Она выросла на бумажных салфетках,и до этого никогда не держала настоящий носовой платокю.Ничего похожее на этот, с красивой вышивки и монограммой. Вы не выбросываете эти прочь, не так ли?