Эндрю Клейвен - По ту сторону смерти

И вот теперь до него доходят слухи, что объявилась и «Богородица», а затем, что исчез этот сукин сын, Джарвис Рамсботтом, что, возможно, его уже нет в живых. Но только сегодня вечером он испытал настоящий страх. Страх, поразивший его, как удар молнии. И он начал думать: да, да, все происходит именно так, как предсказывала Энн. Яго. Он убьет любого. И еще сэр Майкл успел подумать, что следующим будет он. Очень скоро они явятся по его душу.

Его мысли прервал телефонный звонок. Звонила София. Сообщала, что на следующий день приедет в Белхем-Грейндж. Что приедет не одна. С Ричардом Штормом.

И все сразу встало на свои места. Сэр Майкл с самого начала не доверял этому американцу. У него в голове не укладывалось, почему Шторм стал давить на Джессику во время торгов. Его появление в жизни Софии казалось подозрительным. Наверняка Шторм работает на пресловутого Яго. Значит, вот как они решили погубить его. Руками этого америкашки. Руками Софии. Втеревшись в доверие к дочери, которую он любит больше всего на свете. Они все правильно рассчитали: надо отнять у него то, чем он больше всего дорожит. Однажды они уже проделали нечто подобное.

Сэр Майкл расправил плечи. Что ж, если они думают, что он смиренно встанет перед ними на колени, то они заблуждаются. И они за это еще поплатятся.

«Ричард Шторм, говоришь? — В душе сэра Майкла вскипала ненависть. — Ну пусть будет Ричард Шторм».

С этими мыслями он принялся неторопливо заряжать револьвер.

Слышится монотонный, повторяющийся стук: КЛАНГ-КЛАНГ. Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ, а за ним верный ХЭДЛИ входят в усыпальницу и прислушиваются.

Некоторое время стоят в растерянности. Снова раздается: КЛАНГ-КЛАНГ.

Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ

Сюда, Хэдли!

ХЭДЛИ

Но здесь ничего нет…

Не обращая внимания на его слова. Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ бросается к стоящему в центре усыпальницы каменному саркофагу. Хватается за крышку.

Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ

Хэдли, помогите-ка!

ХЭДЛИ, совершенно сбитый с толку, спешит на помощь. Ценой неимоверных усилий двоим мужчинам удается сдвинуть массивную крышку. Она падает на пол и раскалывается на несколько частей.

ХЭДЛИ

Боже правый, Прендергаст, здесь лестница!

КЛАНГ-КЛАНГ — доносится снова, но теперь громче.

Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ

Следуйте за мной!

Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ, а за ним и ХЭДЛИ забираются в саркофаг.

Д-Р, ПРЕНДЕРГАСТ и ХЭДЛИ в полной темноте спускаются по лестнице.

Снова слышится стук: КЛАНГ-КЛАНГ.

Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ

Хэдли, свет, скорее!

ХЭДЛИ достает из кармана фонарь. Луч света шарит по сырым заплесневелым стенам и внезапно выхватывает из тьмы…

Закованное в цепи тело СЕРЖАНТА АНДЕРСОНА с содранной кожей.

Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ и ХЭДЛИ осматривают тело.

Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ

(продолжает)

Бедняга.

КЛАНГ-КЛАНГ.

Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ

(продолжает)

Вперед, Хэдли, нельзя терять ни минуты!

Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ устремляется вниз по лестнице. ХЭДЛИ, на мгновение замешкавшись возле тела, следует за ним.

Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ и ХЭДЛИ, миновав потайную лестницу, оказываются в подземном коридоре. В дальнем конце коридора разливается красноватое свечение.

Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ трогает ХЭДЛИ за руку и кивает на фонарь. ХЭДЛИ выключает свет.

Медленно, соблюдая предосторожности, они продвигаются по коридору. До их слуха снова доносится стук: КЛАНГ-КЛАНГ.

Свечение в конце коридора становится ярче и ярче. Лица Д-РА ПРЕНДЕРГАСТА и ХЭДЛИ напряжены. Они сворачивают в…

Взорам их предстает ЯКОБУС во всем своем дьявольском величии: облаченный в украшенные пентаграммами ризы, с митрой на голове, он торжественно стоит перед алтарем, на котором расстелено пурпурное покрывало.

ЭННИ в разорванной одежде судорожно извивается, прикованная цепями к стене.

Раздаются удары: КЛАНГ-КЛАНГ.

Горбун ХОРХЕ выковывает клинок САРАЦИНСКОГО МЕЧА с усыпанной драгоценными камнями рукояткой.

ЯКОБУС смотрит на Д-РА ПРЕНДЕРГАСТА с высокомерной улыбкой; он словно ожидал его появления.

ЯКОБУС

Что ж, доктор Прендергаст, рад, что вам это удалось. Я специально оставил сержанта Андерсона, чтобы он указал вам путь.

ХЭДЛИ — на лице которого написано искреннее негодование — бросается вперед, но Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ останавливает его.

ЯКОБУС

(продолжает)

Вы как раз вовремя — будете свидетелями моего апофеоза.

ХОРХЕ, завершив работу, вручает МЕЧ своему хозяину.

ЭННИ бьется в оковах, пытается что-то крикнуть, но рот ее заткнут кляпом.

ЯКОБУС любовно поглаживает МЕЧ.

ЯКОБУС

(продолжает)

Бедняга Прендергаст, как вы могли надеяться победить меня? Неужели вы не понимаете, что я проводник бессмертной силы? Во мне она нашла свое воплощение, и в этом качестве я путешествую сквозь века. Я кормлюсь костным мозгом времени. Я был здесь задолго до того, как в океане зародилась жизнь, и останусь здесь, когда земля обратится в пустыню, усеянную костями. Препятствия, которые вы чините мне, лишь забавляют меня. Но теперь все кончено…

Он заносит МЕЧ. А потом…

Потом горбун ХОРХЕ с горящим взглядом и плотоядной улыбкой подходит к алтарю. Он срывает пурпурное покрывало и открывает…

МЛАДЕНЦА ЭННИ, лежащего на алтаре!

ЭННИ захлебывается, давится собственным криком, извивается всем телом в тщетной попытке освободиться.

ЯКОБУС возносит МЕЧ над головой, он готов вонзить клинок в грудь младенца.

Однако Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ лишь снисходительно улыбается.

Д-Р ПРЕНДЕРГАСТ

Не спешите, Якобус…

Его глаза! В его глазах стоял ужас. И еще. Прошло всего две недели с тех нор, как мы виделись в последний раз, но мне показалось, что за это время он постарел лет на двадцать. Он взирал на нас из-за двери с враждебной опаской, как будто ожидая подвоха, похожий на дремучего монаха-отшельника, которому не дали додумать его мрачную думу. Меж тем ему было немногим за шестьдесят.

«Вот те раз», — подумал Ричард Шторм, увидев лицо сэра Майкла, который, похоже, всерьез вознамерился испепелить его взглядом.

Мы уже отпустили такси, и шум мотора постепенно затих в вязких сумерках. Тяжелые свинцовые тучи, словно спасаясь от ветра, жались к самой земле. Каменная громада дома зловещей тенью нависала над нами, словно не одобряя нашего внезапного появления.

Сказать по правде, дом и не думал над кем-либо нависать — тем более зловещей тенью, — и не было в нем ничего враждебного. Это был опрятный старинный особняк, каменное здание с продолговатым фасадом и множеством окон. Никаких черных воронов, недобро косящих глазом с водосточных труб или мансардных крыш, не было и в помине. Однако изможденное лицо сэра Майкла, лицо, на котором лежала печать ненависти — бледные, ввалившиеся щеки и злобный, настороженный взгляд, — вселяло благоговейный трепет и создавало какое-то зыбкое, невнятное, лихорадочное ощущение нереальности происходящего. К тому же Шторма с утра донимала легкая мигрень.