Джеймс Херберт - Вторжение

— Пожалуйста, давайте не будем останавливаться, — взмолился Дили, борясь со своим необъяснимым чувством утраты. — Ступеньки, возможно, уцелели. Они ведь находятся как бы в укрытии.

И они пошли вперед. Все это было странно, настолько странно, как будто они прогулочной походкой спускались по ступеням к краю вселенной. Величественный просторный мост уцелевшей секцией вытянулся над рекой. Он будто стремился прикоснуться кончиками своих стальных пальцев к такой же тянувшейся к нему навстречу секции с противоположной стороны Темзы. Над вздувшейся рекой поднимались испарения, в этом месте более густые и тяжело висящие в воздухе.

Они взглянули на запад и не увидели шпиля обелиска Игла Клеопатры.

— О нет, — застонал Дили, рассмотрев окрестности за разрушенным монументом.

Калвер уткнулся лбом в широкую балюстраду набережной.

— Стив, что это? — схватила его плечо Кэт.

— Железнодорожный мост, — подняв голову, показал он. — Хангерфордский мост.

Железнодорожный мост тоже рухнул в Темзу. Металлические стойки были разорваны в нескольких местах, и теперь мост, казалось, висел на волоске, слегка покачиваясь над рекой, будто удочка задремавшего рыбака. Тем не менее стойки еще были кое-как соединены с секцией на той стороне. Секцию отбросило прямо на набережную, и она совершенно перекрыла ее.

Все непонимающе смотрели на Дили и Калвера.

— Там, под мостом, было такое огороженное место, — сказал им Калвер. — Такая толстая кирпичная стена с колючей проволокой наверху. Если хотите, что-то вроде мини-крепости. Все это уничтожено мостом.

На лице его застыло мрачное выражение, и Дили пришлось объяснить вместо Калвера:

— Главный вход в убежище был внутри этого огороженного места.

Издалека картина крушения выглядела незамысловато: просто обрушившийся железный мост, разорванный на секции так, что одна их часть образовывала как бы водослив к реке, а секции, находившиеся над серединой реки, теперь почти погрузились в нее, бетонные же опоры разрушились пополам. Но вблизи все это представляло собой чудовищную мешанину изогнутых, перекрученных, переплетенных стальных балок и ферм, искореженной красной кирпичной кладки. И все это пронизывали жгуты кабеля и проводов. Отрезок железнодорожного пути вознесся над этим хаосом, словно лестница, устремленная в небо. Посреди огромной кучи лежал на боку локомотив. Пассажирские вагоны позади него громоздились зигзагами друг за другом. Купейные отделения были продольно распороты. Торец одного из вагонов торчал из реки. Калвер заставил себя не смотреть в разбитые окна: для одного дня он повидал уже достаточно трупов. Он представил себе, как машинист в надежде хоть на минуту найти для себя и своих пассажиров прибежище в отчаянном броске пытался достичь станции Чаринг-Кросс. Застрял ли поезд на мосту, когда прозвучали сирены воздушной тревоги, или он был в это время далеко позади, на южной стороне города? Калвер представил себе эту стремительную гонку через реку, пассажиров, дрожавших при завывающих и угасающих звуках сирен, беспомощных и целиком зависящих от машиниста: ведь только он мог доставить их в безопасное место.

Мрачная серо-бурая вода внизу, панорама Лондона, Биг-Бен и здание Парламента слева, а в отдалении, справа, собор Святого Павла — и знаменитые ориентиры исторического города, который вскоре перестанет существовать.

Что пронеслось в эти последние мгновения в мыслях погибших? Бессильная ярость, чувство невозможности помочь самим себе, желание бежать, спрятаться, быть рядом с любимыми? Или всепоглощающий парализующий страх, заглушивший все мысли и чувства? Представить себе их бесплодное ожидание было до непотребства ужасно. Это внезапное ощущение пустоты, когда умолкли сирены. Этот страх соседей-пассажиров и это натужное пыхтение, металлический лязг колес, почему-то не заполняющее вакуум безмолвия. И эта раскаленная добела вспышка, которая обожгла бы их глазные яблоки, если бы они смотрели прямо на нее. И этот гром, пришедший следом за ней.

Калвер вздрогнул. Как будто души погибших поведали ему свою историю, передали свой ужас, все еще живущий в этом скоплении искореженного металла, последние мысли умирающих, собравшихся здесь, и ждущие, молящие, чтобы их поглотило чье-то восприимчивое сознание. Калвер покачал головой — простой физический акт, чтобы только стряхнуть с себя, рассеять все это.

— Я знаю это место, — сказала Кэт. — Под этим мостом обычно ночевали бездомные. По ночам здесь работала передвижная суповая кухня. Но я никогда и слыхом не слыхивала ни о каком огороженном месте.

— Вовсе и не подразумевалось, чтобы кто-либо это знал, — с удовлетворением сказал Дили. — Удивительно, насколько скрытно и неприметно устроены эти огороженные местечки. — И тут же поправил себя: — БЫЛИ УСТРОЕНЫ. На самом-то деле эти бродяги заворачивались в картон и спали прямо у самых стен этого сооружения. Они были безупречным камуфляжем. Ну, а мост сверху считался хорошей защитой на случай ядерного взрыва.

— Похоже, что кто-то снова остался в дураках, — с горечью сказал Эллисон. — А нельзя ли все-таки как-нибудь подобраться ко входу?

— Можешь сам посмотреть, — ответил Дили. — Он же погребен под сотнями тонн завала.

— Но есть ведь и другие места, — снова встрепенулся Калвер. — Ты же говорил мне, что были и другие входы.

— Этот был самый подходящий, именно им я и планировал воспользоваться. Он был самым защищенным. Остальные расположены главным образом внутри правительственных зданий. Так что они, конечно, должны быть сейчас под руинами. Точно так же, как этот.

— Но ведь они должны были предусмотреть, что может случиться такое, — сказал Фэрбенк. — У них должны были быть запасные пути спасения.

— Запасные выходы расположены в основном за пределами того, что считалось опасными зонами.

— Подожди-ка минуту, — нахмурился Калвер. — Вчера ты рассказывал, что были и другие, менее надежные входы туда. Ты говорил, что они расположены вдоль набережной.

— Да-да, это так. Но я не уверен, что нам удастся проникнуть через них, даже если они и не завалены.

— А просто постучаться мы что, не можем? — с кислой миной спросил Фэрбенк.

— Ты ничего не понимаешь. Эти входы предназначались для эксплуатационной инспекции и, в сущности, представляют собой всего лишь узкие шахты и туннели.

— Ну, мы не так уж и привередливы.

— Я не уверен, что мы отыщем дорогу в главный комплекс.

— Стоит попытаться, — сказал Калвер.

— А как, черт подери, мы проберемся через все это? — спросил Эллисон, показывая на гигантские развалины перед ними, а потом на еще более массивный завал, — то, во что превратилась железнодорожная станция Чаринг-Кросс. — У меня нет больше сил разгуливать по этим краям, да к тому же думаю, что у меня сломана пара ребер.