Анжела Шафрина - Тринадцать

— Вы кого-то ожидали? — Спросила Нэт, догадываясь, что ответит хозяин.

— Вас. — Ответил он. — Прошу, — хозяин любезно предложил ей место в глубоком кресле.

— Признаться, я была крайне удивлена вашим звонком, — сказала Натали, беря из рук хозяина протянутый бокал с шампанским.

— Да? А вот я не упускал вас из виду. — Мужчина посмотрел на неё обольстительным взглядом.

— Почему же вы так долго не давали мне понять, что желаете…, - она нарочно не закончила фразу. Натали вообще была о себе крайне высокого мнения, а уж, что касалось мужчин, тут она просто не видела для себя равных.

— После нашей встречи в аэропорту, когда вы так любезно помогли мне приобрести чудный замок.

— О, не стоит. Если честно, то это вы меня выручили. — Натали ещё раз осмотрелась. — Я вижу у вас просто мания к старинным домам.

— А вас разве не интересует история? — Хозяин не сводил пронизывающего взгляда со своей гостьи.

— Признаться, меня больше интересует современность. — Натали почему-то почувствовала тревогу. Нет, ей, конечно, льстило внимание столь привлекательного мужчины, но всему нужны причины. — Так зачем вы пригласили меня, господин Амадис?

— Мне нравится, как вы говорите "господин", в ваших устах это слово звучит как приглашение. — Амадис слегка прищурился и его взгляд стал игривым. — Ещё вина? — Он придвинул своё кресло ближе и наполнил бокал гостьи доверху. — Историю любить нужно, если бы у людей была память не такой короткой, они могли бы избежать многих бед. Вот вы наверняка не знаете, что история замка очень богата таинственными событиями.

— Возможно, что так, но мне это ни сколько не интересно, вы уж простите.

— Всё же мне хочется вас просветить.

Амадис достал из-под стола папку и протянул её Нэт.

— Вот взгляните, — сказал он.

Натали открыла папку и достала от туда несколько снимков, на которых был изображен замок, это были те самые снимки, что в своё время получил Амадис от Королёва. Она кинула на них только один взгляд.

— Мне знакомы эти снимки, — сказала она, сделав глоток из бокала, — это я их сделала.

— Вот именно, — лицо Амадиса стало серьёзным, — именно этого ответа я ждал от вас.

— Я не понимаю, к чему вы клоните.

— Вы знаете, кому принадлежал этот замок?

Натали замялась. Она понимала, что сказать правду значит признать сделку ничтожной, ведь у Игоря не было ни каких прав на продажу этого имения.

— Нет, — ответила она после непродолжительной паузы, — мне было поручено только сделать эти снимки и найти клиента.

— И вы нашли меня.

— Совершенно верно.

— Как вам понравился замок? — Амадис провел кончиком пальца по тыльной стороне ладони Натали. — Не правда ли он прекрасен, милая Нэт?

— Возможно, но мне он показался очень мрачным, к тому же добираться до него весьма проблематично.

— В том то вся и прелесть, он находиться в горах, вдали от посторонних глаз, о нем вообще мало кто знает. — Он стал смотреть на неё как охотник на дичь.

— Да настоящая дыра. — Натали стало казаться, что господин Амадис попросту тянет время. — Ни как не могу уловить суть нашей беседы.

— Знаете, этот замок был построен ещё в пятнадцатом веке одним гонимым из Испании евреем, весьма богатым и влиятельным человеком. Правда, к тому времени он принял католичество, но это было скорей фиктивное обращение, лишь для того чтобы избавиться от гонения.

— Не знала, что этих бедняг гоняли и в то время.

— Представьте себе, в то время в Испании была настоящая бойня, подписанная самим папой Секстом IV.

— Но почему?

— Всё просто — деньги! В те времена была масса причин ненавидеть евреев: чума, бедность испанской короны, нужно же было кого-то обвинять.

— Дикость, какая!

— Да, вы правы — дикость. Были изданы "Нюрнбергские законы", по ним любая женщина христианской веры строго наказывалась за смешение чистой расы, а еврея вкусившего христианской плоти ждал костер. Вот от этих то законов евреи и маранос (фиктивные христиане), спасались бегством в Португалию, Италию, Гранаду и Францию. Именно во Франции и нашел прибежище дон Давид Декарте, который бежал со своей женой католичкой, именно он был основателем замка Де Карт — тихого укромного прибежища, где можно было не бояться цепких рук святой инквизиции. Именно поэтому замок оснащен тайными всевозможными лазами и двойными стенами, моя дорогая Натали. — Амадис на мгновение замолчал. — В тот день, — после паузы сказал он, — вы, видимо, из чистого любопытства взяли вещицу, которая вам не принадлежит.

— Какую вещицу? — Наташа уловила нотку угрозы в его последней фразе.

— Я был там, — он придвинулся как можно ближе к Нэт, и, в упор рассматривая её лицо, сказал:

— Такой привлекательной женщине не нужно лгать, это вас не красит. — Затем он встал и подошел к окну. — Я стоял за картиной, в нише, и видел, как вы взяли с камина небольшой предмет… Бронзовую статуэтку. Где она? — Спокойным, но весьма повелительным тоном спросил хозяин.

— Ну, наконец-то вы дали понять, что вам нужно от меня. У меня, её нет.

— Где?

— А зачем вам этот убогий скрюченный божок?

— Убогий, говорите. Что ж видимо моё гостеприимство слегка затянулось.

Натали кинула быстрый взгляд на хозяина и то, что она увидела, заставило её брови медленно поползти вверх. Господин Амадис стал выглядеть как-то иначе. Его рост, вдруг стал меньше, руки тоньше, пальцы корявей. Перед нею, вместо высокого, красивого мужчины, стоял маленький сгорбившийся мерзкий старик — точная копия статуэтки!

Эльвира и Серж сидели молча, ожидая объяснений от профессора. Но Аристарх Львович мыслями был где-то далеко. Он стоял возле окна и смотрел на вечернее небо. Его сгорбленная спина и прерывистое дыхание говорили о его внутреннем диалоге с самим собой. Наконец, он глубоко вздохнул и повернулся к ним лицом.

— У вас есть сигареты? — Спросил профессор.

— Но, Аристарх Львович.

— Прошу, Эльвира, всего одну.

— Что всё это значит, профессор? — Эльвира протянула ему уже подкуренную сигарету.

Рокшин сделал неглубокую затяжку и зашёлся непродолжительным кашлем.

— Тридцать лет не курил, — тихо сказал он.

В эту минуту он выглядел как обычный старик, без малейшего намёка на ученую степень.

— Тридцать два года назад я познакомился с одной женщиной, Хелен. Тогда доктор прописал мне морской воздух, у меня было подозрение на рак легких, — он посмотрел на сигарету в своей руке, — слишком много курил. Мы, с моим другом и коллегой по университету, отправились на побережьё, но вместо морского воздуха выбрали прохладные ветра побережья озера Венерн. Там у Дитриха были родные в городе Омоль. Мы сняли небольшой бунгало, запаслись едой, рыбачьими снастями и тонной художественной литературы. Перед смертью я решил прочитать всех классиков мира и порыбачить в своё удовольствие. С таким философско-мрачным настроением я и познакомился с Хелен. Это была очень красивая и весьма загадочная женщина. Она будто была окутана тайной в неё нельзя было не влюбиться. Наш роман был чем-то невообразимым! Он длился всего неделю, но какая это была неделя! Знаете, Эльвира, когда думаешь, что тебе осталось жить совсем немного, из каждого мгновения, каждого вздоха выжимаешь всё до последней капли. Мне было примерно столько, сколько вам сейчас, моя дорогая.