Джордж Байрон - Вампир. Английская готика. XIX век

— И в смятении выпил его, — закончил я.

— Этот стакан хранили три года среди самых памятных вещиц в доме, пока однажды кюре, беседовавший с мадемуазель Фидон в комнате экономки, случайно не разбил его. А о русском дворянине никогда больше не слыхивали. раrВlеu! Надеюсь, когда настанет наш черед выезжать из «Парящего Дракона», мы покинем его, как положено, через дверь. Мне, сударь, рассказал все это форейтор, что привез нас сюда.

— Ну, тогда это чистая правда! — рассмеялся я.

Однако суровый вид из окна и мрачная обстановка комнаты мало-помалу начали вселять в меня тревогу; в душу закрадывалось предчувствие чего-то недоброго. Шутка моя прозвучала невесело.

Трудно вообразить зрелище более яркое, чем костюмированный бал. Среди салонов и галерей, предоставленных в распоряжение веселящейся публики, выделялась своим великолепием Большая Зеркальная галерея, освещенная в честь праздника четырьмя тысячами восковых свечей, чьи отражения многократно повторялись в десятках зеркал. Длинные анфилады салонов были заполнены гостями в самых разнообразные костюмах. Ни одна комната не пустовала. Повсюду звучала музыка, звенел смех, мелькали яркие костюмы, вспыхивали бриллианты. Маскарад был организован так тщательно, что напоминал непринужденное уличное веселье.

Никогда в жизни не бывал я на столь великолепном празднестве. Укрывшись за домино и маской, я беспечно бродил по залам, то присоединяясь к остроумной беседе, то подхватывая веселую песню, но в то же бремя внимательно смотрел по сторонам, дабы не пропустить моего друга в черном домино с белым крестом на груди.

Входя в двери, я, как и уговорился с маркизом, всякий раз останавливался, но его нигде не было.

Вдруг в одной из зал я заметил позолоченные носилки, или, точнее, китайский паланкин, украшенный с фантастическим великолепием. Его внесли на позолоченных шестах четыре китайца в вычурных нарядах. Еще один китаец со скипетром в руках маршировал впереди, его собрат замыкал шествие. Сбоку торжественно вышагивал тощий старик с длинной черной бородой, в высокой феске, какие носят дервиши. Старик был одет в длинный шелковый халат, расшитый причудливыми иероглифами. Черно-золотая вышивка резко выделялась на ярком многоцветье наряда. Халат был подпоясан широким золотым кушаком с красно-черными каббалистическими знаками. Завершали наряд старика красные чулки и шитые золотом туфли с загнутыми на восточный манер носами. Под мышкой он нес старинную книгу, в руке — полированный жезл из черного дерева. Смуглое лицо старика было сурово, широкие черные брови сошлись на переносице. Опустив голову, он сосредоточенно вглядывался в землю.

Китаец, шагавший впереди, повел рукой, и толпа расступилась, освобождая дорогу странному паланкину с опущенными занавесками. Таинственное шествие тотчас же заинтересовало меня.

К моей радости, носильщики опустили паланкин в нескольких ярдах от двери, возле которой стоял я. Глашатаи с золочеными жезлами хлопнули в ладоши и в полной тишине закружились вокруг паланкина в диковинном танце, рисунок которого был явно исполнен некоего глубокого смысла. Носильщики принялись аккомпанировать танцорам хлопками в ладоши и ритмичными выкриками. Я увлеченно созерцал танец, но тут моего локтя коснулась чья-то рука. Я обернулся — передо мной стоял человек в черном домино с белым крестом.

— Я так рад, что наконец нашел вас, — проговорил маркиз. — И как раз вовремя. Здесь происходит самое интересное событие бала. Вам непременно нужно поговорить с этим колдуном. Час назад я встретил их в другом салоне и беседовал с прорицателем. В жизни не встречал ничего более удивительного. Ответы его немного загадочны, но тем не менее ясно, что ему известны такие подробности моего дела, о которых не знает никто, кроме меня да еще двоих-троих друзей, самых надежных людей во Франции. Можете представить себе мое потрясение. Я видел и других — все, кто общался с оракулом, были изумлены и напуганы не меньше меня. Попробуйте и вы. Кстати, со мной пришли граф и графиня де Сен-Алир. — Он кивком указал на худощавого человека в домино. Это был граф. — Пойдемте, — сказал маркиз. — Я вас представлю.

Я не заставил себя ждать.

Маркиз представил меня, как бы мимоходом сославшись на происшествие в «Прекрасной Звезде», где я так удачно выступил в защиту графа. Последний рассыпался в выражениях признательности и, к моей вящей радости, добавил:

— Графиня находится неподалеку от нас, в соседнем салоне, беседует с подругой, герцогиней д'Аржансак. Я приведу ее и познакомлю с вами. Еще раз благодарю за помощь, столь мужественную и своевременную.

— Вы непременно должны поговорить с прорицателем, — сказал маркиз графу де Сен-Алиру. — Вам понравится. Я уже общался с ним; смею вас уверить, я и представить себе не мог, что получу такие достоверные ответы! Не знаю, что и думать.

— В самом деле? Ну что ж, давайте попытаем счастья, — откликнулся граф.

Мы втроем приблизились к чернобородому магу, стоявшему возле паланкина. Мимо нас прошел юноша в испанском платье, только что побеседовавший с оракулом. Он удивленно говорил другу:

— Чрезвычайно остроумная мистификация! Интересно, кто сидит в паланкине? Похоже, он знает все обо всех!

Граф в домино и маске с видимой неохотой подошел к паланкину вместе с нами. Служители-китайцы окружили паланкин широким кольцом, и любопытствующая толпа наблюдала за происходящим с почтительного расстояния. Один из помощников, тот самый, что с золоченым жезлом в руке вышагивал впереди процессии, приблизился и протянул ладонь.

— Деньги? — спросил граф.

— Золото, — был ответ.

Граф опустил в ладонь несколько золотых монет, мы с маркизом последовали его примеру и были допущены в круг.

Заклинатель духов стоял возле паланкина, придерживая рукой шелковую занавеску и опираясь на черный посох. Он по-прежнему хмуро смотрел в землю, угольно-черная борода свисала почти до пояса. В лице не было ни кровинки. Никогда я не видел столь неподвижного лица, разве что у покойников.

Граф задал первый вопрос:

— Женат я или нет?

Чародей быстро откинул занавеску и склонился к китайцу в пышном платье, сидевшему в паланкине, затем выпрямился и снова задернул занавеску.

— Да.

Та же самая процедура повторялась после каждого вопроса, так что колдун с черным посохом оказался скорее медиумом, нежели прорицателем. Отвечал он словами некоего высшего существа.

Граф задал еще два или три вопроса. Ответы на них привели маркиза в восторг, которого я не разделял, так как почти ничего не знал о жизни и привычках графа.

— Любит ли меня жена? — игриво спросил граф.

— Насколько вы заслуживаете.