Моррис Уэст - Адвокат дьявола

– Она переболела краснухой, – торопливо объяснил Мейер. – Мы опасаемся осложнений.

В ясных глазах коммуниста тут же отразилась озабоченность. Иль Лупо сочувственно покивал:

– Жаль. Очень жаль. Вот где могла бы помочь государственная медицинская служба! Провели бы вакцинацию при первых признаках эпидемии. – Он взглянул на Мейера. – Сыворотки у вас, конечно, нет?

– Нет. Мы можем только ждать и смотреть, как пойдут роды.

– Повитухи с ней?

Нероне кивнул.

– Значит, она все-таки под присмотром. Десять минут едва ли что-то изменят. Давайте выпьем по чашечке кофе и поговорим.

– Успокойся, Джакомо, – улыбнулся Мейер. – Нина здорова, как бык. Идти нам под горку, так что путь будет короче.

– Хорошо.

Они расселись по рваным брезентовым стульям. Иль Лупо предложил всем сигареты, приказал адъютанту принести кофе и после нескольких ничего не значащих фраз перешел к делу:

– Мейер рассказывал мне о вас, Нероне. Как я понимаю, вы – английский офицер.

– Совершенно верно.

– И дезертир.

– Да.

Иль Лупо выпустил струю дыма в брезентовый потолок.

– Для нас это несущественно. Капиталистические армии выполняют свою роль, помогая нам выиграть войну. Но наша задача – после разгрома врага установить нужный нам порядок. Так что вашу биографию в укор вам ставить не будут. Наоборот, она даже поможет вам, если вы пойдете с нами.

Нероне промолчал, ожидая продолжения.

– Мейер также говорил мне о той работе, что вы проделали в Джимелло. О доверии, которым прониклись к вам люди. Это прекрасно… как временная мера.

– Почему временная? – поинтересовался Нероне.

– Потому что ваше положение временное и… двусмысленное. Потому что, когда война закончится, а закончится она скоро, этой стране потребуется сильная власть, чтобы управлять ею и поднимать ее из руин.

– То есть коммунистическое правительство?

– Да. Только у нас есть четкая программа и достаточно сил для ее реализации.

– Но вы должны иметь на это законное право, не так ли? Мандат?

Иль Лупо согласно кивнул:

– У нас оно есть. Англичане ясно дали понять, что будут иметь дело с кем угодно, кто поможет им управлять страной. Они вооружили нас, и мы принимаем достаточно активное участие в боевых действиях. У американцев другие идеи, но они политически незрелы, и пока мы можем не брать их в расчет. Это первая половина мандата. Вторую мы должны завоевать сами.

– Как?

– Как любая партия завоевывает доверие масс? Результатами. Замещением хаоса порядком. Избавлением от несогласных и объединением с позиции силы.

– То же самое пытались сделать фашисты, – заметил Нероне.

– Их ошибка состоит в том, что они создали диктатуру одного человека. У нас же будет диктатура всего пролетариата.

– И вы хотели бы, чтобы я присоединился к вам?

– Присоединился же Мейер, – спокойно ответил Иль Лупо. – Либерал по натуре, он осознал, что либерализм обречен на неудачу. Нет смысла обещать людям, что в обмен на поддержку они получат работу, образование, процветание. Люди устроены иначе. По своей сущности они глупы, эгоистичны. Им нужна дисциплина силы и страха. К примеру, возьмите себя. Вы потрудились на славу, но чего достигли? Так и будете до конца дней бегать с корзинкой яиц, изображая всеобщего благодетеля… И никто не станет возражать, бегайте на здоровье. Но разве за этим будущее?

И тут Мейер увидел, что Нероне разом расслабился, исчезло напряжение, не покидавшее его с момента прихода.

– За этим нет никакого будущего. Я это знаю.

– Но почему продолжаете бегать со своей корзинкой?

– Без нее мир очень уж мрачен, – ответил Нероне.

– Согласен, – кивнул Иль Лупо. – Но в мире, который мы построим, нужды в ней не будет.

– Этого-то я и боюсь. – Нероне поднялся. – Я думаю, мы поняли друг друга.

– Я, во всяком случае, вас понял, – в голосе Иль Лупо не слышалось неприязни. – Не уверен, поняли ли вы меня. Мы занимаем деревни, одну за другой, и устанавливаем там свою власть. Следующая на очереди – Джимелло. Что вы намерены предпринять в связи с этим?

Нероне улыбнулся:

– Я могу поднять народ и организовать оборону.

Иль Лупо покачал головой:

– Для этого вы слишком плохой солдат. У нас автоматы, пулеметы, патроны… и мы знаем, как ими пользоваться. Мы перебьем вас всех за полдня. Кому от этого будет польза?

– Никому, – ответил Нероне. – Поэтому я попрошу жителей деревень воздерживаться от насилия и ждать первых свободных выборов.

Тень улыбки пробежала по губам Иль Лупо:

– К тому времени они забудут, что мы пришли с оружием в руках. Крестьяне будут помнить только хлеб, макароны и плитки американского шоколада, которые получат от нас.

– А парней, которых вы расстреливали у дорог? – внезапная злость прорвалась в голосе Джакомо. – Избитых стариков, девушек, остриженных наголо! Новая тирания, растущая на обломках старой… и свобода, оставшаяся заложницей иллюзии мира. Сейчас люди уступят вам, потому что они сломаны и напуганы. Но потом поднимутся и вышвырнут вас вон!

– Дай человеку работу, возможность набить вечером желудок, женщину на ночь, и он никогда не вспомнит о Судном дне. – Иль Лупо встал. – И еще, Нероне…

– Да?

– Для нас двоих места в Джимелло нет. Вы должны убраться оттуда.

К его удивлению, Нероне расхохотался:

– Желаете получить мясо без горчички? Хотите, чтобы я обесчестил себя и сбежал, как заяц, когда вы будете входить в деревню освободителем Италии? Слишком уж вы жадны!

– Если вы останетесь, – холодно процедил Иль Лупо, – мне придется убить вас.

– Я знаю.

– Значит, вы хотите стать мучеником?

– Вот это вздор! – ответил Нероне. – Как и любой человек, я не хочу умирать. Но останусь на земле, которую обрабатывал собственными руками, не покину места, где нашел любовь, надежду, веру. Я отказываюсь изображать труса и не собираюсь радовать вас легкой победой.

– Очень хорошо, – подвел черту Иль Лупо. – Значит, наши позиции определились.

– Вы не будете возражать, если Мейер сейчас уйдет со мной?

– Отнюдь. Если вас не затруднит, подождите минутку на улице. Нам надо закончить одно дело.

– Он фанатик, – бесстрастно заметил Иль Лупо, когда Нероне вышел из палатки. – Ему придется уйти.

Мейер помолчал, чувствовалось, что он колеблется:

– Нероне – хороший человек. Он сделал много хорошего, никому не причинил зла. Почему не оставить его в покое?

– Ты слишком мягок, Мейер. – Иль Лупо положил руку на плечо доктора. – Мы войдем в Джимелло через десять дней. За это время ты должен вразумить его.

– Я умываю руки, – нервно ответил Мейер.

Иль Лупо улыбнулся:

– Это фраза Пилата, мой дорогой доктор. У евреев есть другая: «Разумно, когда один человек умирает за весь народ».