Едика Кабаг - Эпоха альтернативно живых

Николай отобрал бутылку, сделал большой глоток и убрёл на склад. Через пяток минут вернулся с рулеткой и странным толстым не то карандашом, не то фломастером и принялся ползать по капоту и кабине грузовика, что-то чёркая по краске и делая пометки в наладоннике. Результатами замеров, по всей видимости, остался доволен, и, принялся переносить свои рисунки на стекло, размещая на нём два рисунка по всему листу.

– А зачем они у тебя одинаковые? – поинтересовался курсант, подавая упаковки с едой кришнаиту, – И вроде у нас всего три окошка, боковые-то залепили, нет?

– Точно, ещё сзади в двери надо. – Пробормотал в ответ выживальщик, вытаскивая из кармана жилета рулетку и вновь перенося размеры в КПК. – Затем, что нам нужна унификация, лобовое стекло делим на две симметричные части, взаимозаменяемые, боковые стёкла точно по такому же принципу, а больше – запас, на случай если повредится или разобьётся. Я вот даже подумываю, может ещё лист сделать?

– Ну, ещё один, наверное, не стоит, а так – твою мысль понял и поддерживаю. – Альберт успокоенно почесал шею и продолжил – Давай, у тебя есть 10 минут, потом мыть руки и за стол.

– А сколько прошло уже? С момента как стекло залили? – Оторвавшись от разметки, взмахнул усами Николай – Ты время чётко усекаешь, а я отвлёкся, упустил.

– Да минут тридцать шесть, примерно. А что, что-то забыл?

– Чуть не забыл, надо теперь проволоку выдернуть, клей усадку даст при высыхании, с проволокой стекло внутрь прогнётся, будет сильно искажать. – Фармер вновь двинулся к складу, теперь уже за инструментами.

Клей уже успел «схватиться», проволока поддавалась с трудом, узкие носы плоскогубцев соскакивали. Отпущенных до приёма пищи десяти минут Николаю явно не хватало, но оставлять проставку было нельзя. Застынет клей и хана, вместо аккуратного ровного, хоть и толстого стекла, получится линза с неопределяемым фокусом, вставь эту линзу в окно – и жизнь преобразится, танцующие и извивающиеся по мере приближения деревья, внезапно уменьшающиеся в размерах, по мере приближения к ним, камни и дома – таких приключений не хотелось категорически. Наконец проволока поддалась, и через пару минут всё закончилось.

Разрисованные белым маркером силуэты будущих стёкол покрывали всю поверхность, за исключением пары-тройки сантиметров от края, но это даже и к лучшему. Фармер приложил обрезок оцинкованной направляющей гипсокартонных дел к торцу стекла – отлично, зазора вообще нет, как раз залить герметиком и стекло встанет как влитое. Ну что же, пора перекусить и на боковую, до утра. Копаться в неровном свете лампочки под тарахтение генератора – не тот финал и без того нелёгкого дня, о котором хотелось мечтать.

Ужин удался на славу, «шланги с мусором» в исполнении Курсанта, да с добавкой, принесли в однообразную жизнь необходимый вкус и состояние сытости. Разомлев от усталости и сытной еды, Николай умиротворённо пробормотал:

– Да, это вам не по ресторанам питаться, тут никто тебе в суп не нассыт.

– Это да, вот я из Москвы, когда выбирался, такого гада лично видел, – вяло пробормотал Альберт, – Мы одну полоумную упокаивали, и он рассказал про неё всякого.

– Вдвоём упокаивали? А ружья не было, что ли? – Заинтересовался выживальщик. – Или, вон, пистолет у тебя, тоже вроде как огнестрельный весьма?

– Да нет, пистолета ещё не было, а ружьё в машине осталось. Да и не упокоили мы её, убежала – на редкость резвая для новообращённых оказалась, видимо инстинкт. – Начал рассказ Курсант.

Шорох куртки, задевшей стену, ударил по нервам не хуже внезапного крика. Враз вспотели ладони, и лицо покрылось испариной. Я остановился, пытаясь прийти в себя. Продышался, осматривая подъезд и настороженно косясь в сторону шевелящегося в перилах мужичка. Чем он меня так пугает, даже не понятно. Но то, что пугает – это точно. Даже не так – не пугает, а нагоняет жуть. Вот когда один и в полной темноте где-нибудь окажешься, да начнёшь представлять что именно сейчас, на тебя кинется, со спины, некто страшный….. Реальной угрозы вроде бы нет, но жутковато. И то же самое у меня сейчас. Причём, я поймал себя на мысли настолько ошеломившей меня настолько, что я даже приостановился на секундочку, позабыв о цели своего перемещения. Обычно, насколько я себя знаю, во время и после схватки, тем более успешной напугать меня чем-нибудь просто нереально. Адреналин и всё такое…. Верно? В таком состоянии я как-то даже на батю огрызнулся, за что огрёб много, быстро и беспощадно. Да – было дело. Батя после этого посмеивался даже: «Нашему бычку – красненькое не показывать, затопчет», намекая на то, что как раз перед отцовской трёпкой, я подрался с пацанами из «кварталов».

Подрался крепко, до крови, и своей и чужой, но – домой пришёл победителем. И сейчас то же самое – в схватке я победил, мысля логически – мне сейчас должно быть море по колено. А мне неуютно, до дрожи селезёнки. В чём вопрос? Недоумение заставило меня поморщиться и с досадой тряхнуть головой. К чёрту всё! Два широких решительных шага привели меня к краю лестницы, ведущей вниз, и, я спустился на три ступеньки – подсознательно не хотелось рассматривать страшноватое чудо-юдо, скрючившись в три погибели.

Спустившись, я начал планомерно осматривать субъекта в перилах, начиная с конечностей. Испачканные брюки, следуя движениям ног, подметали пол подъезда. Руки с частично обломанными ногтями то скребли решётку, то судорожными, какими-то рваными движениями гладили пол. Цепочка быстрых ассоциаций, промелькнув, в мозгу оставила мысль: «так таракан мог двигаться, если бы ему переломали лапы». Я хмыкнул, осмотрел грязнущую куртку с парой параллельных прорех на спине и, чуть присев, взглянул, наконец, в лицо.

Мать твою! Такое чувство, что меня кто-то отбросил рывком за шиворот. Скатившись вниз по ступенькам, я судорожно хватанул воздух открытым ртом, и, суетливо хватанул себя за задницу, потом за пах и, чуть согнувшись, пошарил в промежности. Сухо…. Перед глазами стояли жуткие бельма на изодранном лице. Глаза…. Нет, это уже не глаза это буркалы какие-то, через которые на тебя смотрит… нет, не так – на ТЕБЯ СМОТРЯТ!!! не эта тушка полумёртвая и не понятно, то ли живая, то ли дохлая, а кто-то оттуда – из глубины этих глаз глядит. Кто – то безмерно далёкий и сильный, чуждый настолько, что безотчётный ужас рвёт сознание в клочья. Нет, ну его к чёрту такое счастье на прогулке. В памяти сразу же всплыли слова шефа: «из дома никуда не выходи…». Хватит, блин. Курсант Полукарп осмотр местности закончил, чуть не кончил, но происшествий избежал. Шеф мудр, аки змий. Я долбозавр – надо было сразу сообразить, что раз сказано, то надо сидеть дома и носа никуда не высовывать. Пойду ка я обратно в уютную квартиру, где никто ни на кого не бросается. И тяжелое что-нибудь поищу, на всякий случай.