Едика Кабаг - Эпоха альтернативно живых

По правде говоря, раскрывать-то некому было. По дороге никто не проезжал, хотя где-то в дали раздавался шум дизельного двигателя и редкая стрельба. Лучше перебдеть, чем недобдеть Как только небо окрасилось красным я пересек дорогу. Забежал в лес, и практически, сразу оказался на просеке, не останавливаясь, через минуты три, я оказался в центре небольшого зеленого царства, наполненного весенней радостью и жизнью.Знаю я эту радость, надо и от нее обезопасится. Как говорил один мой знакомый охотник, в одно время хвалившийся своим «Тигром» и прицелом то ли Буш Элит, то ли что-то вроде. Так вот, Витька Пряменко, охотник тот, всегда говорил, что самое безопасное место против лося – это где-нибудь повыше. Я и последовал его совету. Нашел крепкий дуб, ветвистый такой, забрался метра на три, да и стал устраиваться на ветках поудобнее.

Ночи в мае холодные еще, поэтому усну я не сразу. Пол ночи я пытался принять позу такую, что бы не холодно было, но на ветках особо сильно не разгуляешься. Вспомнил про желание закурить, одной рукой достал сигарету, спички. С третьей попытки удалось поджечь, едва не обжегши палец и не подпалив бороду. От долгого воздержания никотин ударил в голову со всей силы, муть в голове и боязнь упасть на землю окончательно утвердили меня в решении больше не курить никогда. Да еще и птицы, и звери, и какие-то шумы из-за леса не давали толком уснуть, но Морфею совместно со смолами и никотином, в конце концов, удалось сморить меня, и я, по своему обыкновению, провалился в черную бездну.

– Право пятнадцать, упреждение полкорпуса, осоколчно-фугасным!!! Огонь!!! – громко раздалось в шлемофоне.

– Чего!? Говори по русски! Тут танкистов нету! – Раздался почти такой же голос в ответ

– Говорю, осколочным правее ударь, мля! – Первый и до боли знакомый голос ответил

– А так трудно сказать!? А? – второй огрызнулся. – Киря! Что сидишь? Заряжай!

Я огляделся и понял, что все эта перебранка проходила в каком-то трясущемся железном ящике, справа от меня были какие-то провода, заклепки, над головой пара цилиндров, слева находился непонятного назначения железный желоб на кронштейне, с кучей рычажков, вентилей и прочего.

– Чего завис!? Заряжай! Не видишь они рядом!?

– Боря!? – Я выдавил из себя – Но?

– Я же говорю, ему рано еще с вами. – В наушниках появился третий голос. Приятный, родной, такой спокойный и мелодичный, чуточку убаюкивающий, и в то же время бодрящий. От него в груди сперло дыхание и сверху живота начало разливаться непонятное чувство вроде волнения, только без нервоза. Приятное такое.– Тебе рано с ними, твой бой еще впереди.

– Валя… – С еще большим трудом разжимаю губы. – А ты?

– Я не с ними. Я буду ря…

По укатанному зимнику камуфлированный «Вепрь» побежал резвее. Закончилась морская качка, команде можно было немного расслабиться. Знамо ли дело, продираться по снегу местами метровой, а то и большей, глубины, сжигая при этом драгоценные литры солярки. Нет, это никак не сравнить с тем подобием дороги, на которую они выскочили. Единственный член команды, который не оценил этого, свернулся калачиком на сидушке, в самом дальнем углу салона. Живко, употребивший пол литра «живой воды», забив на плохие условия трассы, сквозь дурман, но с блеском, выполнил обязанности штурмана и заснул. Ему было все равно по каким оврагам и полям пробирается могучий зверь, он спал.

И было от чего – вчера весь день прошёл в окраске, теперь уже броневика, в камуфляж. С вечера 26-го, по приезду из Кувшиново на склад, спорили до хрипоты, выбирая схему окраски, ну и, само собой, цвета. Курсант, как несостоявшийся мотологический стрелок, шпарил по уставам и наставлениям, практически, не сбиваясь, и по пунктам. С пояснениями и комментариями. Николай, как формальный хозяин автомобиля, спокойно выслушивал все точки зрения и невпопад кивал, а серб, в своё время набивший руку в рисовании, да и от природы имевший дар, искал пути механизации предстоящего действа.

– Окраска должна быть ЗАЩИТНАЯ! – Гнул свою линию Альберт. – В крайнем случае – имитационная. Но нам, по нынешнему безлюдью, имитировать нечего, что ни возьми – всё цель.

– Ладно, пусть защитная. Под какую местность защищаться будем? – Пошел навстречу предводитель отряда. – И время года не забудь, месяц-два и всё начнёт зеленеть, потом лето, потом осень.

– Ну, вот смотри, если мыслить логически – зимой сильно не поездишь, так? – Курсант зацепился за соломинку. – Ни топлива, ни сил не хватит. Значит, считаем период навигации с середины апреля по середину октября. Основной цвет, значит, берём грязно-коричневый, под цвет коры и земли, добавляем тёмно-зелёные и бледно-жёлтые разводы.

– Зелёные – то понятно, трава, листья. – Шевеля усами, потребовал пояснений Фармер. – А жёлтый для чего? Может, лучше чёрные пятна пустим? Я на немецких БМПшках такое видел, там ещё квадратами всё разрисовано.

– То «цифра», нам она не подойдёт – у нашего человека глаз устроен иначе, да и практика показала, что это всё для отмывания денег. – Вяло отмахнулся несостоявшийся военный. – Ну и, во-первых, по уставу не положено, во-вторых – как ты её рисовать-то станешь? Мой вариант проще.

Альберт схватил обломок гипсокартона и, с видимым невооружённым глазом сиянием энтузиазма вокруг головы, принялся размечать борта и капот фургона. Получалось не очень. Немного помучившись таким образом, курсант выискал в складе старую тетрадь в клетку, достал из рюкзака ручку и заставил Живко нарисовать все проекции «Газона». После чего аккуратно, высунув язык, нанёс свой рисунок на бумажный «Вепрь». Получилось гораздо лучше, но касконосца это не остановило, минут через десять громыхания в складе он вернулся, неся охапку банок с краской, в зубах весело поблёскивала бутылка растворителя «Б». Следующие часа полтора Алик, не отвлекаясь на внешние раздражители, замешивал краски, параллельно отмечая их номера и перенося оные на макет окраски. Фармер, в самом начале волновавшийся за внешний вид броневика, окончательно успокоился, и, взяв серба под свою команду, полез доставать двухсотлитровую бочку с топливом из фургона, с целью дозаправиться.

– С какого хутора вы сбежали! – Разорвал тишину свирепый рык. – Вы на какое растение непроизносимого названия бак заделали? Как мы заправляться-то будем теперь?

Курсант на секунду отвлёкся, посмотрел размытым от паров взором, и сообщил доверчиво: – А вот не надо вот тут вот нам. Сами строили, сами и ломайте теперь. Но обшивку не трожь – на неё уже макет подписан.

Двадцать минут спустя, выбросив во гневе всю поклажу из грузовика, Николай уже орудовал «болгаркой» внутри, разрезая пол фургона в попытках добраться к топливному баку. Попытка увенчалась успехом, более того, в процессе заправки родилась модернизация – бочка была установлена на бак сверху, и от неё в горловину протянулась толстая медная трубка, загерметизированная в местах проникновения в ёмкости всё тем же полиуретаном. Запас хода несказанно увеличился, минусом стало неудобство заправки, дополнительным плюсом – огнестойкость «Вепря» в целом – для герметизации салона и фиксации бочки Жовтобрюх покрыл её толстым, сантиметров в восемь, слоем пены.