Dok - Ночная смена

— Считаете, что неумехи дурную славу создали?

— А то нет. В морской пехоте СВТ отлично до конца войны провоевали. Почему? А потому, что морячки — люди технически грамотные. А дай сложную технику чабану — он ее в момент угробит. Была бы винтовка плохая — не стали бы ее копировать.

— Кто ж ее копировал-то?

— ФН-ФАЛ — самозарядка, слыхали? ФАЛ содран с СВТ. Тончее, не ФАЛ, а САФН-1949, предшественник ФАЛа. Не, Дидьен Сэва утверждал, что во время оккупации он ночей не спал и в сортире прячась, проектировал, но тока момент: СВТ войну прошла, а САФН выпрыгнул после ее окончания, ничем не подтверждая факта своего существования до появления. А СВТ трофейных было много. Поэтому Попенкер может утверждать что угодно, но я остаюсь при этом мнении — содрали.

Ильяс подмигивает мне. Да я сам вижу, что майор не прост. И заметно, что ходить ему больно.

Время ползет.

Мужики зацепились языками, и как обычно бывает среди мужиков, оставшихся без присмотра начальства или женщин, что впрочем, идентично, медленно скатываются в чисто мальчишеские споры. Сейчас бурно обсуждается — сколько техники угробили салобоны в армии. Мне не до этого — клиент плох, но вот признаков инфицирования — не вижу. Боюсь сглазить — но очень похоже — удалось. Ампутация спасает от гибели.

Краем уха слушаю, как Саша рассказывает о своем друге, проходившем службу в эстонской армии. Откуда-то для обучения салобонов с консервации НАТО поставили какие-то бельгийские грузовички 1951 года выпуска — с кривыми стартерами и тремя скоростями, включая заднюю, и как бравые эстонские парни в сжатые сроки превратили бельгийскую технику в хлам.

Тут оказывается, что у каждого есть, что сказать на эту тему и выходит в итоге — никакой противник не угробит столько техники, сколько ее смогут наломать салобоны, сынки, нучки, тупые уроды и малограмотные неуки. И это — интернационально.

Масла в огонь подливает братец — только сейчас замечаю, что его не было с нами, пришел озябший и загруженный с улицы.

Сначала он привлекает всеобщее внимание тем, что неторопливо достает офигенно элегантную трубку, кисет с табаком, размеренно и обстоятельно набивает табак, поджигает его и, пыхнув ароматным дымом, с достоинством говорит:

— Некоторую технику и ломать не надо. Она изначально плохая.

Проводив глазами клуб дыма вижу, что на эту провокацию купились.

— И какая ж техника в армии плоха? — спрашивает Вовка.

— Ее ж проверяют долго — поддерживает его и Саша.

Я отлично вижу, что братец "валяет Ваньку" — именно когда он начинает разыгрывать окружающих, его манеры приобретают верблюжье высокомерие, а речь некоторую вальяжную замедленность с толикой так бесящего людей менторства.

— Например, никудышними были плавающие танки Т-37 и Т-38.

Братец опять величаво пускает клуб дыма.

С трудом удерживаюсь, чтоб не съехидничать на тему того, что хреновый из него Гендальф — дымит, дымит, а колечки так и не получаются.

Майор поднимает брошенную перчатку.

— Так и чем же эти танки были изначально плохи?

— А всем. Никудышное бронирование, никакое вооружение, жидкая грузоподъемность, убогая проходимость и далее по списку, кончая дальностью хода и надежностью механики. Даже внешний вид ублюдский, жаль не могу сейчас сводить показать.

— О! А вы их где живьем видали?

— Музей прорыва блокады Ленинграда в Кировске — там танки стоят, что из Невы достали. Ну и Т-38 тоже. Убогость на гусеницах!

(Ну сел братец на конька! Не пойму с чего — а нравятся ему нелепые мелкие бронированные тварюшки. Даже когда клеил модельки — выбирал почему-то не "Тигры", а самые что ни на есть легкие танкетки вроде Т-1. С обсуждаемыми же машинками связан один сильный провал, в котором и братец поучаствовал — нашли в лес пару битых Т-38. Самое грустное, что из двух можно было с некоторой напрягой собрать один — на ходу. Но пока пудрились-румянились, сваты уехали к другой — местные сдали технику на металлолом и радостно пропили деньгу. Второй такой провал по нелепости был у моего одногруппника — нашли амерский танк, лендлизовский. Пока собирали деньги и готовили вывоз, местные ухари собрали тола и долбанули под брюшком машинки — чтоб по кускам из чащобы таскать. Ну и перестарались, мудозвоны. Когда наконец оснащенная экспедиция прибыла на место — увидели здоровенную воронку в мерзлом грунте, выбритую вокруг растительность и мелкие фрагменты заморского железа раскиданные мало не на полкилометра… Хоть в авоську собирай…)

— Да? Живой Т-38 и в свободном допуске?

— Ага. Потому смело говорю, что сам руками трогал. Говномашина, а кто принял на вооружение и наплющил несколько тысяч такой фигни — идиоты. Летний пробег 1937 года при температуре окружающего воздуха от 27 градусов по Цельсию — половина машин вышла из строя от перегрева мотора и потребовала его замены. Удельная мощность не для эксплуатации Т-38 вне дорог — не достаточная проходимость по пересечённой местности, а гусеницы часто спадали на поворотах. Подвеска — неудовлетворительная, а значит невозможно эксплуатировать Т-38 на грунтах со слабой несущей способностью. Для успешного выхода Т-38 на сушу требовался очень отлогий галечный пляж с твёрдым основанием — а на песчаном или глинистом берегу танк застревал. Итогом стало объявление Т-38 небоеспособным и ограничение его приёмки на уже осенью 1937 года. Тем не менее, танк оставался на вооружении. И зачем?

— И в боевых операциях они тоже были убогие — подхватывает Саша.

— Точно! Впервые Т-38 применены в ходе польской кампании 1939 года. Сопротивление поляков было убогим, и потерь танки не имели. Когда плавающие танки применялись в Зимней войне, сначала, до замерзания водоёмов, были успешные случаи использования плавающих танков для форсирования водных преград. С одной стороны, отмечалась слабая проходимость танка, особенно по глубокому снегу, маломощность и слабое вооружение машины, тонкая броня, делавшая танки беззащитными от огня не только артиллерии, но и противотанковых ружей, но там, где у финнов не было ПТО и местность позволяла лёгкие танки действовали достаточно эффективно, "цементируя" боевые порядки пехотных подразделений. Основными потери дали подрывы на минах — танк не держал взрывы даже противопехотных мин.

— То есть танк так плох, что лучше на бревне через речку, чем на этой железяке?

— Ага. В ряде случаев так. — И братец задумчиво выпускает, наконец клуб дыма, отдаленно напоминающий колечко.

— Да ну… Хоть и несерьезная машина, но все же самоездящая и пулемет лучше, чем ничего — вступается Вовка, который и вообще-то не прочь пообсуждать всякое железо, но и не любит, когда всякие там гуманитарии лезут в область механических устройств, где этим гуманитариям вообще нечего делать.