Хизер Грэм - Смертельная ночь

Она посмотрела на него, сосредоточенно нахмурившись, и с сомнением в голосе спросила:

— Вы едите суши?

Он усмехнулся. Она, наверное, полагала, что он не ест ничего, кроме цельных говяжьих боков.

— Я ем все.

— Хорошо, — улыбнулась она, — простите. Вы любите суши? И вообще японскую кухню? Я знаю один ресторан, где ваш заказ готовят на столе у вас перед глазами. Хотя говорить не очень удобно, потому что за столом сидят восемь человек.

— Суши за столом на двоих будет лучше, — ответил он.

Тогда она велела ему ехать на I-10. Ресторан, который она выбрала, находился у съезда на Метайри. Стоянка была полна машин, и он пожалел, что не позвонил сюда заранее. Но для них нашлась кабинка у стены, отделявшей основной зал, где повара демонстрировали клиентам владение ножом, лихо нарезая овощи, мясо и рыбу на столах со встроенными грилями.

Они вежливо интересовались вкусами друг друга, и, как оказалось, по роллам их вкусы совпадали, чего нельзя было сказать о сашими. Они болтали о разных пустяках за супом-мисо и салатами с имбирным соусом. Когда официант принес им роллы и сашими, повторно наполнил бокалы холодным чаем и удалился, Кендалл посмотрела на Эйдана и проговорила:

— Я, право, не знаю, что вы хотите от меня услышать. Я, кажется, рассказала вам все.

— Да я и сам не знаю, — усмехнулся он. — Может быть, меня просто интересует история этих мест и плантации.

И это, в общем, было правдой. Как и то, почему исчезнувшая девушка оказалась клиенткой Кендалл и провела вечер там, где играл Винни.

«Вместе с половиной Луизианы, — напомнил он себе. — Или около того».

Однако копы и судебные медики не ходили гадать в заведение Кендалл.

— Вы ведь хорошо знаете окрестности и плантацию. Давайте отсюда и начнем, — предложил Эйдан.

Кендалл помолчала, капая острым майонезом на ролл «Дракон».

— Я, конечно, знаю историю Гражданской войны, или Северной агрессии, как называют ее местные. — Он заметил, что, когда она улыбается, на ее левой щеке появляется ямочка. — Наш учитель истории иначе и не говорил. Наследник вашей плантации, Слоун Флинн, служил в армии генерала Ли. Он был капитаном луизианской милиции, но после полутора лет войны в армии Юга стало не хватать людей, и Ли собрал все остатки. На Севере было больше народу — туда каждый день прибывали иммигранты, у них был лучше организован призыв и все такое. Так или иначе, Слоун очутился здесь со своим отрядом, когда Новый Орлеан и окрестности перешли под власть Севера в 1862 году. Его двоюродный брат, служивший у северян, предположительно следил за плантацией и заботился о жене Слоуна — Фионе. Слоун и Фиона поженились тайком, потому что шла война, а Слоун был за южан. Вероятно, Слоун захотел заехать домой. У конюшни он наткнулся на брата и еще нескольких северян. Братья расстреляли друг друга, а Фиона от отчаяния бросилась с балкона. И сегодня, как говорят, можно увидеть, как красивая женщина в белом проносится с криком по балкону. Солдат двух армий, говорят, тоже видели. Но это все по рассказам любителей приведений, конечно.

— Конечно, — сказал он, пристально глядя на нее и ощущая странную неловкость.

Он сам разве не видел женщину в белом на втором этаже? Но это была Кендалл Монтгомери, кому еще там быть? Хорошо еще, что ему не почудились солдаты.

— А что еще интересного — с точки зрения истории?

Она на мгновение задумалась.

— Был еще случай, произошедший позже. О нем я вам уже рассказывала, когда мы были в доме. История о красивой горничной, у которой был роман с хозяином. Ее повесили, а жена хозяина упала с лестницы и разбилась насмерть. А вообще у меня есть подруга — она состоит в местном обществе любителей истории. Она сейчас в отъезде, но должна вернуться на выходных. Я вас с ней познакомлю. Она с удовольствием расскажет вам все, что знает.

— Спасибо, это было бы здорово, — поблагодарил Эйдан, пытаясь подцепить ломтик лосося и одновременно рассматривая Кендалл.

Она была великолепна, а аромат ее духов истинно пьянил его. Она тоже, кажется, внимательно его рассматривала.

Хотя нет. Без особого внимания. Что-то ее отвлекало, беспокоило.

В этом они были схожи.

— Можно задать вам один личный вопрос? — спросил он.

— А разве я могу вам помешать?

— Но вы можете не отвечать. Мне интересно, как вы сблизились с Амелией.

— Да что вы? А мне интересно, как вы могли о ней ничего не знать.

— Ну, это легко объяснить. Мой отец был единственным ребенком в семье. Его отец погиб во время войны. Он переехал откуда-то в Гейнсвиль. Вот, в общем, и вся история. Моя мать родом из Ирландии, ее родители умерли, когда я был маленьким.

Она взяла лососевый ролл, но перед тем, как положить его в рот, сказала:

— Почему же тогда Амелия о вас знала? Ладно бы еще, если бы она завещала поместье вашему отцу, но в завещании были указаны все три ваших имени. Нотариус говорит, что она написала завещание незадолго до смерти.

— А вы хотели, чтобы она оставила все вам?

— Ну вот еще. Я бы сошла с ума, если бы мне пришлось разбираться со всеми этими страховками и налогами, — фыркнула Кендалл. — Амелия знала, что это для меня тяжкий груз, который я стала бы тянуть лишь из уважения к ее памяти. — Она сделала глоток чая. — А как поживает ваш бизнес?

Он пожал плечами:

— Неплохо. Когда мы только начинали, Закари играл в группе на разогреве у одной рок-звезды, не буду называть его имени. Его дочь уехала в Бразилию и пропала. Мы нашли ее и убедили вернуться. Рок-звезда из благодарности отвалил нам целое состояние, что очень помогло нам раскрутиться.

— Среди ваших клиентов только богатые люди? — спросила Кендалл.

— Не только. Например, сейчас я расследую дело с гонораром в один доллар. — Эти слова вызвали у нее неподдельное любопытство, что отразилось на лице. Дабы сменить тему, он поспешно спросил: — Как же вы подружились с Амелией?

— Она меня спасла, — просто сказала Кендалл.

— То есть?

— Когда мне было шестнадцать лет, мои родители погибли в автокатастрофе, — ровным тоном стала рассказывать она. — После них ничего не осталось. Совсем ничего. Они были музыкантами, они любили играть, а не зарабатывать на жизнь. Но я их не виню… Они хорошо играли. У нас даже был маленький домик на Рэмпарт-стрит. И вот после их смерти я оказалась в приюте. А с Амелией я познакомилась, когда нас с группой из приюта возили на экскурсию. А ей кто-то рассказал мою историю. Потом меня забрали к себе родители Винни, но они сами еле сводили концы с концами, так что Амелия помогала им кормить лишний рот. Я проводила у нее выходные, помогала ей по дому. Тогда у нее еще были управляющий и горничная, но для меня она тоже находила какое-нибудь увлекательное занятие. Потом я выиграла стипендию для учебы в колледже. После учебы я устроилась на работу — почти первую попавшуюся, лишь бы зарабатывать, чтобы платить за квартиру. А когда на Ройал стал сдаваться этот салон, Амелия помогла мне снять его, потому что ей понравилась моя идея. В общем, она дала мне денег, она поверила в меня. Слава богу, я успела выплатить ей все до цента. Теперь вы понимаете, почему я чувствовала себя обязанной помогать ей, когда она заболела.