Хизер Грэм - Смертельная ночь

Да — свет горел внутри самой дальней хижины. Он оставил густую тень дома и метнулся к хижинам, где стал перебегать от одной к другой, пока не добрался до последней. Внутри кто-то был. Он оглянулся через плечо, чтобы посмотреть, нет ли кого сзади. Послышалось шевеление, шорох, но не рядом. У самой двери он взял пистолет обеими руками и положил палец на курок. В следующую секунду он ворвался в хижину, выбив дверь ногой.

Впервые в жизни Кендалл боялась идти домой. Если на Бурбон-стрит было многолюдно, то ближе к дому улицы постепенно пустели. Было еще рано, но по какой-то причине жильцы предпочитали не показываться на улицу. Последний перед домом уличный фонарь мигнул и погас.

И тут ей послышались шаги. Однако ее преследователь ухитрялся исчезать всякий раз, когда она оборачивалась. Страх захлестывал ее, как бы она ни убеждала себя, что все это глупости. Она твердила себе, что должна отбросить свои тревоги, если хочет жить нормальной жизнью.

Мимо проехала машина. Но ей отнюдь не полегчало. Посмотрев вслед, она почувствовала, что за ней следят — автомобиль двигался на медленной скорости. «Так оно и есть, — подумала она, — хотя, может быть, кто-то искал нужный адрес или место для парковки». Она продолжала идти, пока не перегнала машину, а затем ей почудилось, что машина едет за ней.

Кендалл резко свернула в сторону Бурбон-стрит. Машина не могла последовать за ней, потому что движение на этой улице было односторонним. Она почти пробежала один квартал до Бурбон, где были открыты бары, ходили люди, а зазывалы раздавали флаеры «три по цене одного». Двое мужчин на пороге одного стрип-клуба хватали каждого, кто проходил мимо, и пытались затащить к себе. За их спинами маячила пышная женщина в откровенном наряде и покосившемся парике.

На следующем перекрестке она свернула обратно на Рампарт, ругая себя за глупость и трусость. Кому могло понадобиться преследовать ее? Но если даже и так, от хвоста она оторвалась.

Но на подходе к дому — на этот раз с противоположной стороны — ее снова охватил страх. Она прибавила шагу. До подъезда оставалось всего ничего, когда со ступеней вдруг поднялась высокая фигура. Она закричала и бросилась бежать.

— Нет! О господи! Не стреляйте! — отчаянно вскричал человек в потертых джинсах и потрепанном твидовом пиджаке, сдевший на полу хижины, прислонившись к стене. У его ног горел небольшой костер, в руках он держал грязную газету. Рядом на полу лежали карманный фонарик, пакет чипсов и банка пива. У него была пышная борода, и на вид ему можно было дать лет пятьдесят-шестьдесят. Одежда, несмотря на поношенность, была чистая.

Глядя на Эйдана и его кольт, он был вне себя от ужаса.

— Кто ты такой и какого черта здесь делаешь? — заорал Эйдан.

— Пожалуйста, ради бога, опустите пистолет, — заныл человек.

Эйдан убрал палец с курка и опустил пистолет, но не более чем на пару дюймов.

— Отвечай! — потребовал он.

— Я Джимми, просто Джимми.

— Что ты здесь делаешь, Просто Джимми? Встань! — велел Эйдан.

— Хорошо-хорошо, только не стреляйте. — Бросив на пол газету, человек продемонстрировал Эйдану пустые руки, а затем поднялся. — Поверьте, мистер, я не делаю ничего дурного.

Эйдан окинул взглядом маленькую хижину. Похоже, все свои пожитки Джимми хранил в пакете, стоявшем у задней стены.

Все свое ношу с собой.

— Как давно ты здесь живешь? — сурово спросил Эйдан.

— Я здесь не живу.

— Как давно? — повторил Эйдан.

— Примерно… шесть месяцев, — спохватился человек. — Послушайте, ночами я работаю на заправочной станции дальше по дороге — иногда до трех часов. Я пытаюсь скопить на свое жилье, — тараторил Джимми. — Но прежде мне нужно купить машину. Я не вор, я никогда не забирался в большой дом, честное слово! Я просто прихожу сюда спать. Мне больше некуда пойти.

Безобидный бомж? Или серийный убийца?

Джимми был тощий как жердь. На лице чернели огромные глаза. У такого не достало бы сил убить даже муху, не говоря уж о женщине.

Эйдан сунул пистолет за пояс.

— И ты живешь здесь шесть месяцев?

— Клянусь, я не делаю ничего дурного. Я сам всего боюсь. Я прихожу сюда с работы, закрываю дверь и молюсь, чтобы дожить до утра.

— Чтобы дожить до утра? — переспросил Эйдан.

Человек затряс головой.

— Я даже за дверь не выглядываю. Я ничего не вижу.

— Что за чушь ты несешь? — Эйдан терял терпение.

— Пожалуйста, позвольте мне взять мою сумку, и я уйду.

Эйдан не двинулся с места.

— Не так скоро.

— Пожалуйста, не сдавайте меня в полицию. Меня выгонят с работы. А мне нужна работа.

— Я не могу отпустить тебя, — спокойно проговорил Эйдан.

— Боже, ну почему? — жалобно простонал человек.

— Потому что в куче твоего мусора нашли человеческую кость, — ответил Эйдан.

Джимми от ужаса широко разинул рот и зашатался, как под ветром. «Не убийца он», — подумал Эйдан.

— Богом клянусь, я в жизни никому не причинил зла, — прошептал несчастный Джимми. — Я Джимми Уилсон. Я работаю на заправке. Можете меня связать и оставить здесь, а утром мы пойдем туда вместе. Вы спросите. Они вам скажут. Они скажут вам правду, мистер. Может быть, это куриная кость была? Я стараюсь убирать мусор, но иногда я так устаю, что нет сил. Мне долго идти до работы, потом обратно. Здесь давно никого не было. А раньше была старая женщина. Но я никогда не беспокоил ее.

Эйдан не знал, что с ним делать. Хотя было ясно, что этот тип никого не убивал, но он жил тут долгое время и вполне мог что-то видеть.

Вот какие огни видела Амелия. Она видела свет костра или фонарика, как и он сегодня.

— Пожалуйста, отпустите меня. Клянусь вам, я больше не появлюсь здесь. Только не вызывайте полицию.

— Ты что — в тюрьме сидел? — догадался Эйдан.

Джимми вытаращил глаза.

— За наркотики. Я был наркоманом. Я хоть и подворовывал, но никого не убивал. Меня поймали. Я отбыл свой срок, меня освободили. Я завязал. Пиво только пью. Но если меня опять за что-то посадят… я не вынесу. Я отсидел весь срок, клянусь, не подумайте, что я сбежал из тюрьмы.

— А почему ты приходишь, закрываешь дверь и молишься до утра? — спросил Эйдан.

— Ну как же? Из-за призраков, конечно.

— Кендалл, стой! Это я!

Она успела пробежать полквартала, когда услышала знакомый голос. Она летела быстрее ветра, благодаря Бога за то, что с утра надела кеды.

Остановившись, она повернулась и торопливо зашагала обратно. Ее сердце грохотало, как барабан.

— Винни, какого черта? Я с тобой на десять лет постарела! — крикнула Кендалл.

Он ошарашенно вытаращил глаза.

— Да я просто сидел тут на ступеньке и ждал тебя.

Может быть, он и сидел . Но он был в своем длинном черном плаще и поднялся, точно гора зла.