Стивен Кинг - Противостояние

– Кто такой Джадж?

– Джадж Фэррис. Старик из Пеории. Когда он смотрит на тебя, ты готов поклясться, что из глаз у него идут рентгеновские лучи. Так или иначе, Гарольд стал для меня очень важен. И чем больше прибавлялось людей в группе, тем важнее он становился. Этот амбар. Господи! Последняя строчка – как раз ваше имя – была написана так низко, что наверное, ему здорово продуло задницу, пока он ее писал.

– Да. Когда он это делал, я спала. Я бы заставила его остановиться.

– Я стал понемногу узнавать о нем, – сказал Ларри. – В амбаре я нашел обертку от шоколадной карамели, а потом эта надпись на балке…

– Какая надпись?

Она почувствовала, как Ларри внимательно изучает ее в темноте.

– Просто его инициалы, – небрежно сказал Ларри. – А потом в магазине мотоциклов в Уэллсе…

– Мы там были!

– Я знаю. Я заметил, что не хватает пары мотоциклов. Но еще большее впечатление на меня произвело то, как Гарольд добыл бензин из подземного резервуара. Вы, наверное, помогали ему поднять крышку, Фрэн? Я чуть не потерял свои пальцы.

– Нет, мне не пришлось. Гарольд нашел вентиляционное отверстие…

Ларри застонал и хлопнул себя по лбу.

– Господи! Так он просто нашел вентиляционное отверстие, открыл его и засунул туда шланг?

– Ну да.

– Ай-да Гарольд, – сказал Ларри с таким восхищением, которое ей никогда не доводилось слышать, во всяком случае, в связи с упоминанием имени Гарольда Лаудера. – Да, до этого я не додумался. Так или иначе, мы добрались до Стовингтона. Надин была так расстроена, что упала в обморок.

– А я плакала, – сказала Фрэнни.

– Я не был обескуражен. Неустрашимый Гарольд побывал там до меня, оставил надпись и ушел. И я пошел по его следу.

Его представление о Гарольде очаровало и удивило ее. Но разве не Стью возглавил группу, после того как они выехали из Вермонта и направились в Небраску? Она не могла этого припомнить. Ларри напомнил ей о том, что она забыла… или хуже – приняла, как нечто само собой разумеющееся. Гарольд рисковал своей жизнью, чтобы сделать надпись на крыше – тогда это казалось глупым ребячеством, но в конце концов оно принесло пользу. А как он добыл бензин из этого резервуара… для Ларри это оказалось такой трудной задачей, а Гарольд сделал это как бы походя. Она почувствовала стыд.

– Вот я и принес ему вино и эти конфеты. Когда я попадал в трудные ситуации, я всегда вспоминал о нем, и он помогал мне. – Он посмотрел на нее искоса. – Знаете, я-то думал, что вы с ним вместе.

Она покачала головой и посмотрела на свои сжатые пальцы.

– Нет…

Он долгое время ничего не говорил, но она чувствовала на себе его взгляд.

Она встала с бордюра.

– Мне пора идти. Было очень приятно познакомиться с вами, Ларри. Приходите завтра, встретитесь со Стью. Приводите свою Люси.

– Как это я мог ошибиться? Насчет Гарольда? – спросил он, вставая вслед за ней.

– Ой, я не знаю, – сказала она глухо. Неожиданно на глаза ей навернулись слезы. – Вы заставили меня ощутить, что я обошлась с Гарольдом очень плохо… и я не знаю… как это могло случиться… можно ли винить меня за то, что я люблю Стью? Виновата ли я в этом?

– Нет, конечно нет. – Ларри выглядел смущенно. – Послушайте, извините меня. Я вмешиваюсь не в свое дело. Я пойду.

– Он изменился! – выпалила Фрэнни. – Не знаю, как и почему, но иногда я думаю, что это к лучшему… но я не… на самом деле, я не уверена. А иногда я боюсь.

Она не ответила и только посмотрела себе под ноги. Она подумала, что и так уже сказала слишком много.

– Вы собирались объяснить мне, как туда попасть, – напомнил он мягко.

– Очень просто. Вы пойдете прямо по Арапахоу, пока не увидите небольшой парк. Парк будет справа. Маленький домик Гарольда будет слева, как раз напротив парка.

– Хорошо, спасибо. Очень приятно было встретиться с вами, Фрэн, – разбитый горшок и все такое.

Она улыбнулась, но улыбка вышла неискренней. Вся ее веселость куда-то испарилась.

Ларри поднял бутылку вина.

– И если вы встретите его раньше, чем я, то… держите язык за зубами, ладно?

– Конечно.

– Спокойной ночи, Фрэнни.

Он ушел. Она подождала, пока он не скроется из виду, а потом поднялась наверх и скользнула в постель рядом со Стью, который по-прежнему безмятежно спал.

Плакаты Ральфа, объявлявшие о митинге восемнадцатого августа, были расклеены по всему Боулдеру. В ту ночь Ник Андрос заснул в хорошем расположении духа. За один день с помощью размноженного на мимеографе плаката Свободная Зона превратилась из неорганизованного лагеря беженцев в сообщество потенциальных избирателей.

Днем они с Ральфом ездили на электростанцию. Он, Ральф и Стью решили послезавтра на квартире Стью и Фрэн провести предварительное совещание. А за это время они прислушаются к тому, что говорят люди.

Ник улыбнулся и приложил ладони к ушам.

– Читать по губам даже лучше, – сказал Стью. – Знаешь, Ник, я начинаю думать, что нам удастся справиться с этими генераторами. Бред Китченер работает, как зверь. Если бы у нас было десять таких людей, то к первому сентября город был бы в полном порядке.

Ник показал ему кружок из большого и указательного пальцев.

В тот день Ларри Андервуд и Лео Роквей направлялись по Арапахоу Стрит в сторону дома Гарольда Лаудера. Ларри нес рюкзак, с которым он проехал через всю страну, но сейчас в нем было только вино и шоколадная карамель.

Ларри посмотрел на один из плакатов, но звон стекла заставил его обернуться. Лео разбил камнем заднее стекло старого «Форда».

– Больше не делай так, Джо.

– Меня зовут Лео.

– Лео, – поправился Ларри. – Больше так не делай.

– Почему? – добродушно спросил Лео, и очень долго Ларри не мог придумать удовлетворительный ответ.

– Потому что звук очень неприятный, – сказал он наконец.

– Ааа. О'кей.

Они пошли дальше. Ларри засунул руки в карманы. Лео сделал то же самое. Ларри пнул ногой банку из-под пива. Лео свернул в сторону, чтобы ударить валявшийся на дороге камень. Ларри начал насвистывать мелодию. Лео стал аккомпанировать ему тихими пыхтящими звуками. Ларри взъерошил ему волосы, а мальчик посмотрел на него своими загадочными китайскими глазами и улыбнулся. «Господи, да я ведь люблю его», – подумал Ларри.

Они дошли до парка, о котором говорила Фрэнни, и на другой улице стоял небольшой зеленый дом с белыми ставнями. На цементной дорожке, ведущей к парадной двери, стояла тележка с кирпичами, а рядом жестянка с известковым раствором. Повернувшись спиной к улице, на корточках сидел широкоплечий хлыщ. Рубашки на нем не было, и спина его шелушилась после сильного солнечного ожога. В руке у него был мастерок. Он строил кирпичный барьерчик вокруг цветочной клумбы.